Самая известная американская писательница XIX века родилась в 1811 году

ДилетантИстория

Гарриет Бичер-Стоу

Портретная галерея Дмитрия Быкова

Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента.

1.

Перечитывать «Хижину дяди Тома» (в первом издании было второе название — «Жизнь среди униженных») мне пришлось по профессиональной необходимости: десяток американских подростков — русского происхождения, но абсолютно ассимилированных, — попросили меня провести с ними несколько уроков по американской литературе, и начали мы со старого доброго XIX века. На фоне «Алой буквы» и «Моби Дика», которые хоть раз открывал любой современный интеллектуал, роман Бичер-Стоу выглядит, конечно, безнадёжным анахронизмом — сентиментальная проза, вдохновлённая идеалами просвещения, сочувствием к обездоленным и верой в демократию. Тогда казалось, что стоит дать рабам свободу — и мир серьёзно улучшится, а то и вообще спасётся, и до Black Lives Matter оставалось 160 лет, и советским — а также постсоветским — опытом не пахло. Но книжка оказалась, во-первых, довольно сильной, раздражают в ней как раз авантюрные элементы сюжета, всякие чудесные встречи, совпадения, семейные тайны и так далее, — а от сцен работорговли и сейчас то слёзы набегают, то кулаки сжимаются. А во-вторых, оказалось, что роман не только подпитан русской литературой с её антикрепостническим пафосом, но и оказал радикальное влияние на два её самых, в свою очередь, влиятельных текста второй половины ХХ века; и вот тут уже есть о чём поговорить.

Но сначала — собственно о романе, любимой книге Линкольна и Ленина, которого она в семилетнем возрасте ещё до всякого «Что делать?» глубоко перепахала. Глядишь, читал бы Ленин что-нибудь менее социальное, более любовное — и вся история России была бы иной, но кто знает, на что тогда обратился бы его бойцовский темперамент. Может, это нам ещё сравнительно повезло.

Дядя Том и маленькая Ева. Эдвин Лонгсден Лонг, 1866 год

2.

Самая известная американская писательница XIX века родилась в 1811 году, отец — знаменитый проповедник, мать — художница, в семье восемь детей. Мать умерла, когда Гарриет было пять лет, отец женился снова, в новом браке родились ещё пятеро детей, почти все мальчики пошли по стопам отца, а все девочки... ну, фактически тоже по его стопам, ибо педагогика ведь и есть форма проповедничества, и девочки стали учительницами либо создательницами собственных школ. В 25 лет Гарриет Бичер вышла замуж за богослова и проповедника Стоу, молодого вдовца. У неё было семеро детей, с которыми связаны главные трагедии её жизни: один в полтора года умер от холеры, другой утонул в восемнадцать, третий спился после Гражданской войны.

Писать свой первый и самый знаменитый роман Бичер-Стоу начала в 39 лет и закончила два года спустя. Она с молодости чтила аболиционистов, то есть борцов за отмену рабовладения, и собирала свидетельства о зверствах плантаторов. Роман имел огромный успех — первый же тираж отдельного издания составил 300 000 экземпляров. По приглашению британских противников рабства Бичер-Стоу дважды посетила Англию с лекциями и привезла оттуда огромную сумму, собранную на спасение и социальную адаптацию беглых рабов; она собрала также полмиллиона подписей британских женщин за отмену рабства в США. В южных штатах, где рабство оставалось неприкосновенным до самой Гражданской войны, книга была запрещена начисто. Вознамерившись ковать железо, пока горячо, Бичер-Стоу написала второй роман — «Дред, или История проклятого болота»: в центре его — восстание рабов, и книга содержит уже прямые призывы к войне с плантаторами, коль скоро они не хотят прибегнуть к гуманным преобразованиям собственного законодательства. Гражданская война разразилась в 1863 году и закончилась разгромом Юга, который до сих пор от этой травмы не оправился и сделал из этого всю свою знаменитую готику, великую литературу о крахе могучей сельскохозяйственной цивилизации, об упадке аристократии и торжестве пошлого прогресса. Линкольн при встрече с Бичер-Стоу якобы сказал: «Так вот эта маленькая женщина, развязавшая такую большую войну!»

Однако неправ будет тот, кто увидит в Бичер-Стоу исключительно борца за свободу негров и упразднение рабовладения. Поднимай выше — она, как большинство писателей-идеалистов её поколения, видела главную проблему в человеческой природе как таковой, а не в неправильных социальных условиях или зверствах конкретных плантаторов. Бичер-Стоу написала роман «Белорозовая тирания», в которой речь шла о семейном насилии, женском бесправии и пороках воспитания детей; роман «Моя жена и я», как нетрудно догадаться, был посвящён той же проблематике. Это не были великие романы, но находились они в том же русле, что и сенсационная книга Чернышевского «Что делать?», до сих пор толком не прочитанная, и его же статья «Русский человек на rendez-vous», по нынешним временам просто крамольная. Что касается сексуального рабства, то здесь Бичер-Стоу вполне совпадает с Толстым, чья «Крейцерова соната» ставит вопрос ребром: всякий секс раскрепощает в партнёрах животное начало, и чем меньше его будет в супружеских отношениях, тем лучше. Секс доводит женщин до истерии, мужчин — до неконтролируемых припадков ревности (ибо внушает мужчине чувство, что женщина является его собственностью); вообще блажен тот, кто воздерживается. Насколько серьёзен был Толстой, когда это проповедовал, и насколько сам он солидарен с мыслями своего Позднышева — он всё-таки прибегнул к «ненадёжному рассказчику», — вопрос открытый; но подобные мысли его посещали, причём он предсказал все муки собственной ревности, когда пять лет спустя (!!!) его жена платонически увлеклась музыкантом Танеевым, даже внешне напоминавшим музыканта из «Сонаты». И на этот раз великому Толстому и гораздо менее одарённой Бичер-Стоу пришлось столкнуться с реакцией непривычной: оба знали исключительный успех, сделались легендарными персонажами, самыми влиятельными литераторами своего времени — и «Крейцерова соната» заставила многих говорить, что Толстой сошёл с ума, а Бичер-Стоу столь же дружно обвинили в посягательстве на семейные святыни. То есть рабство для чёрных ты можешь сколько угодно ругать и даже упразднять, а семейной иерархии не трогай, иначе до чего же мы дойдём?! Когда же Бичер-Стоу, лично познакомившаяся в Англии с официальной вдовой Байрона, написала роман о её горестной жизни и гнусном поведении её мужа, который изменял ей не только с Терезой Гвиччиоли, но и с собственной сестрой, — на неё ополчились миллионы, что в Штатах, что в Англии. Ведь она фактически настаивала на том, что мужчина в браке злоупотребляет правом сильного и что всякая, без исключения, семья стоит на всемирно признанном бесправии! Она даже договорилась в поздних сочинениях до того, что и дети являются объектами родительской (и педагогической) тирании, в романе «Мы и наши соседи» упоминается о школьном рабстве и детском бесправии, — и немудрено, что Бичер-Стоу, как и Толстой, сподобилась слухов о собственном безумии. Умерла она в глубокой старости, 85 лет от роду, и в некрологе написано, что перед смертью она впала в душевную болезнь, вызванную нарушениями мозгового кровообращения. Видимо, такова участь всякого, кто попробует (по крайней мере, в Штатах) напасть на традиционную семью: пароксизмы консерватизма вроде запрета абортов посещают эту пуританскую страну примерно раз в полвека, а то и чаще.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Вернуть награды императору! Вернуть награды императору!

Недавно в Петербурге завершилась масштабная реставрация памятника Николаю I

Дилетант
Золото из мусора: перевернет ли новая технология переработку отходов электроники Золото из мусора: перевернет ли новая технология переработку отходов электроники

Можно ли сделать мусор ценным?

Forbes
Захват власти Захват власти

Национал-социалисты всегда испытывали пиетет перед громкими фразами

Дилетант
На игле На игле

Действительно ли бьюти-капельницы работают во благо или это просто маркетинг

Grazia
Настоящий де Ла Моль Настоящий де Ла Моль

«Это был молодой человек лет двадцати четырёх — двадцати пяти»

Дилетант
Почему алкоголь сильнее влияет на женщин, чем на мужчин Почему алкоголь сильнее влияет на женщин, чем на мужчин

Почему влияние алкоголя на людей так отличается?

ТехИнсайдер
Ушёл в историю Ушёл в историю

Почему в России никогда не будет второго Горбачёва и второй перестройки

Дилетант
Названы 8 полезных продуктов для вашей печени Названы 8 полезных продуктов для вашей печени

Как поддержать здоровье печени с помощью продуктов?

ТехИнсайдер
Показ модной коллекции телогреек для работников сельской местности и военизированной охраны Показ модной коллекции телогреек для работников сельской местности и военизированной охраны

СССР, 1953 год. Модный показ телогреек

Дилетант
Красный. Это Ferrari Красный. Это Ferrari

Красные феррари стали синонимом слова «скорость»

Вокруг света
Как модель для сборки Как модель для сборки

Шварцвальд: времена меняются, но не все в мире спешит меняться вместе с ними

Вокруг света
Контракты и трансферы в футболе = рабство? Игроки теряют свободу за большие деньги Контракты и трансферы в футболе = рабство? Игроки теряют свободу за большие деньги

Современные контракты игроков — юридические наручники

Maxim
Дон Педро. Из Бразилии Дон Педро. Из Бразилии

Независимость Бразилии тесно связана с принцем доном Педро

Дилетант
Жидкое поведение помогло электронам преодолеть фундаментальный предел проводимости Жидкое поведение помогло электронам преодолеть фундаментальный предел проводимости

Физики исследовали разные режимы тока в графеновом резисторе

N+1
«Все мы воруем», или Признание прокурора империи «Все мы воруем», или Признание прокурора империи

Павел Ягужинский вошёл в историю России как первый государственный прокурор

Дилетант
За себя и за того парня За себя и за того парня

Как перестать работать за других

Лиза
Читая «Капитал» Читая «Капитал»

Джорджа Блейка принято называть легендарным советским разведчиком

Дилетант
8 атмосферных книг и фильмов о любви к чтению, о которых вы могли даже не слышать 8 атмосферных книг и фильмов о любви к чтению, о которых вы могли даже не слышать

8 атмосферных книг и фильмов о любви к чтению, которая порой меняет жизни

Вокруг света
Маршал Воробьёв, инженер Победы Маршал Воробьёв, инженер Победы

Маршал Михаил Петрович Воробьёв сделал очень многое для обороны Москвы

Дилетант
Сажай первоцветы осенью Сажай первоцветы осенью

Завершая этот дачный сезон, мы уже готовимся к следующему

Лиза
В гостях у ужаса В гостях у ужаса

«Не говори никому»: хоррор о границах толерантности

Weekend
Шопинг против революции: как изобретатель универмага изменил мир Шопинг против революции: как изобретатель универмага изменил мир

Универсальные магазины были созданы, чтобы предотвратить восстания

Вокруг света
Пластические операции, которые старят Пластические операции, которые старят

Какие пластические операции могут прибавить несколько лет?

Лиза
5 способов быстро проверить штрафы онлайн: инструкция к применению 5 способов быстро проверить штрафы онлайн: инструкция к применению

Как минимизировать финансовые затраты, потерю времени и нервов при уплате штрафа

РБК
Мамаше невмоготу: отрывок из семейной саги о преодолении горя Мамаше невмоготу: отрывок из семейной саги о преодолении горя

Отрывок из романа Джойс Кэрол Оутс «Ночь, сон, смерть и звезды»

Forbes
Как Корнелия Сорабджи стала первой женщиной-адвокатом в Индии Как Корнелия Сорабджи стала первой женщиной-адвокатом в Индии

Рассказываем историю первой индийской женщины-адвоката

Forbes
Платон заводского производства Платон заводского производства

Как архитектор Ле Корбюзье с последователями привели Европу к ее нынешнему виду

Weekend
Байки с охоты: утиные истории Байки с охоты: утиные истории

Как говорят опытные люди, «добрый охотник из тебя выйдет — врешь складно»

Maxim
Топ-10 романтических фильмов о путешествии во времени — любовь творит чудеса! Топ-10 романтических фильмов о путешествии во времени — любовь творит чудеса!

Фильмы о том, что настоящей любви ничто не помеха — даже время!

VOICE
От Дмитрия Шостаковича до Софьи Толстой: семь лучших биографий известных людей От Дмитрия Шостаковича до Софьи Толстой: семь лучших биографий известных людей

Биографиях знаменитостей, которые больше походят на захватывающий роман

Forbes
Открыть в приложении