Без надрыва, но с опытом: как женщины из бизнеса строят системную благотворительность
В этой подборке — пять руководительниц НКО, которые пришли в благотворительность из большого и малого бизнеса. Они сменили сферу деятельности, но не подход к решению задач, и придумали лучшие методики решения социальных проблем
Благотворительность похожа на бизнес: чтобы добиваться решения социальных проблем, нужен системный подход, умение «правильно ошибаться» (то есть не бояться пробовать разные подходы и делать выводы из неудач) и готовность масштабировать успешные решения.
Как кратно увеличить объем сборов на помощь детям с редкой врожденной патологией? — стать не только фандрайзером, но и пиарщиком. Как рассказать бездомным людям о центре, который помогает «уйти с улицы»? — запустить благотворительный автобус, который станет для них «точкой входа». Как добиться более эффективной помощи семьям с тяжелобольными детьми? — работать с врачами и медицинскими учреждениями. Что делать, если проблема глубже и масштабнее, чем казалось на первый взгляд? — сфокусироваться на ее причинах.
Вместе с медиа «НКО-профи» о профессионалах некоммерческой сферы (проект Агентства социальной информации и Фонда Потанина) Forbes Woman рассказывает о пяти героинях, которые занимаются системной благотворительностью, применяя бизнесовый подход.
Дарья Байбакова
Филиал «Ночлежки» в Москве. Помощь бездомным людям
До прихода в НКО Дарья Байбакова 10 лет работала финансовым аудитором в Ernst&Young. Когда поняла, что и следующие ее 10 лет будут выглядеть примерно так же, стала искать дело «со смыслом». Нашла — стала фандрайзером в благотворительном стартапе с зарплатой вдвое меньше предыдущей.
Это была программа Spina Bifida под руководством Валерия Панюшкина, занимавшаяся помощью людям с врожденной патологией спинного мозга. Что такое spina bifida, Дарья в первый раз услышала на собеседовании. Тем не менее, ее взяли: понравился ее опыт общения с менеджерами крупных компаний и выстраивания процессов, умение видеть риски, навык публичных выступлений.
В НКО ее привлекает не столько адресная помощь, сколько системное решение социальных проблем: «Я понимала, что начинаю работать вдолгую. Невозможно, чтобы никому не известный благотворительный фонд пришел, например, в Минздрав и сказал: «Ребята, мы тут знаем, как надо все поменять», — и его послушали».
Поэтому Байбакова занялась фандрайзингом и пиаром одновременно. Сделала с нуля сайт — от техзадания и поиска копирайтеров до подключения платежных систем. Написала политику работы с подопечными, из которой было понятно, кому и как помогает программа и на что идут собранные деньги. Давала интервью СМИ, которые размещали ссылку на страницу пожертвований в фонд. Команда программы начала рассылать врачам в регионы листовки о фонде, о патологии spina bifida и вариантах действий в случае ее обнаружения на УЗИ еще до рождения ребенка. По словам Байбаковой, из бизнес-навыков аудитора ей помогли умение видеть цельную картину и говорить публично (в E&Y она вела тренинги для сотрудников).
В результате за первый год работы программа собрала столько денег, сколько фонды со сходной тематикой собирали на пятый: 15 млн рублей адресных пожертвований для 30 детей и около 5 млн рублей пожертвований на системные программы и работу.
После Spina Bifida в мае 2018 года Дарья стала директором московского филиала «Ночлежки» — проекта, который пытался открыть «Культурную прачечную» для бездомных людей в Савеловском районе Москвы. Проект столкнулся с неожиданными трудностями: местные жители были категорически против.
«Я очень понимаю, почему люди задают вопросы [об учреждениях для бездомных людей в жилых дворах], — а с чего они должны безоговорочно нам доверять? Переживания по поводу беспорядка, безопасности, антисанитарии в районе, где живут эти люди, — очень понятные», — говорит Дарья. Но добавляет, что криков на встречах, атак на аккаунты, личных угроз «Ночлежка» не ожидала. Вокруг проекта разразился скандал.
После многочисленных протестов и обсуждений «Ночлежка» отказалась от прачечной в Савеловском районе. А в 2020 году открыла приют и консультационную службу в Беговом, учтя уроки Савеловского. Нельзя ставить жителей перед фактом «Смотрите, как вам будет здорово, что открывается прачечная», объясняет Дарья. Обсуждение нужно начинать еще до заключения договора аренды помещения и заранее на пальцах объяснить соседям и чиновникам, как будут работать с бездомными людьми в их дворе. «Мы подготовили FAQ, инфографику, карты с размеченными социальными объектами и были готовы отвечать на вопросы предметно. «Рядом с вами детский сад» — «Вот карта, нет детского сада». «Но есть детская площадка» — «До детской площадки 500 метров». Мы ответили в сумме больше чем на 5000 комментариев и сообщений».
Часть жителей Бегового района тоже сопротивлялась, но другие записались в волонтеры, подписались на пожертвования, писали обращения к чиновникам.
В реабилитационный приют могут попасть те, кто готов выбираться с улицы: проходить дезинфекцию, обследоваться, искать работу и съемное жилье. Среднее время пребывания в приюте, по опыту «Ночлежки», — около 4,5 месяцев, но все зависит от конкретной ситуации бездомного человека. Разово переночевать не пускают. В 2020 году «Ночлежка» запустила в Москве «Ночной автобус» — выезды для раздачи обедов бездомным людям. Этот проект — не только благотворительное кормление, но и «точка входа», с помощью которой люди с улиц вообще узнают о «Ночлежке».