Вокруг света с Алексеем Камерзановым. Габон
Ассоциации, как и сновидения, трудно запрограммировать. Сразу после удручающего Конго мы въехали в страну, чьё название непроизвольно ассоциировалось у меня то ли с гиббоном, то ли с гобоем. А всему виной португальцы, ещё в XV веке назвавшие эту территорию Габон, потому что эстуарий реки Комо, выходящий к Атлантике, уж больно напоминал форму плаща (по-португальски gabаo). Дальнейшая история страны, лежащей на побережье, оказалась вполне обычной. Первыми туда приплыли португальцы, чуть позже стали наведываться французы, англичане, голландцы и испанцы. Началась эра развития новых торговых путей и колониальных завоеваний. В середине XIX века французы под руководством Буэ-Вильоме заключили с вождями местных племён соглашения о покровительстве и защите. И практически вся территория современного Габона оказались под французским протекторатом. В качестве знака доброй воли, французы даже захватили отплывающий португальский корабль, под завязку загруженный рабами, и вернули его обратно, за что преисполненные благодарности африканцы основали город Либревиль (Свободный город), впоследствии ставший столицей страны. Габон был частью французской колониальной Африки вплоть до 1960 года, а сегодня, как не удивительно, это одна из самых стабильных стран континента. Здесь есть не только нефть, но и масса других полезных ресурсов. Правда буквально за несколько месяцев до пересечения нами границы была предпринята очередная попытка путча, но он, к счастью, провалился.
Почти все автопутешественники проезжают Габон одной и той же дорогой. Это отрезок от конголезского Лубомо, до габонского Нденде – триста километров разбитого глиняного шоссе. Но такой маршрут казался нам слишком тривиальным, и мы решили зайти с восточной стороны, через Франсвиль, Ластурсвиль и столицу Либревиль. Самое интересное ожидалось на отрезке от Ластурсвиля до Алембо, потому что здесь маршрут проходит через тропические леса и асфальта практически нет, а под маркировкой N3 подразумевается простая глиняная дорога. Поскольку до окончания сезона дождей ещё далеко, вполне вероятно будет интересно. Потом на денёк в столицу, а после в сторону Камеруна, где нас ждёт очередное пересечение экватора.
Тёплая встреча
Из Республики Конго в Габон приводит отличный новёхонький асфальт. Документы оформляются без проблем и вскоре мы слышим ставшее привычным «бьенвеню» (добро пожаловать), но буквально через 500 метров нас тормозит жандарм. Он прекрасен! Французская форма, состоящая из голубой рубашки, синих штанов и классической фуражки, тёмные очки – точь-в-точь как на Елисейских полях. Похоже, он тоже это знает и очень гордится. При общении с представителями власти в этой части Африки, я сразу же сообщаю, что говорю исключительно по-английски, французского никогда не учил, потому что его не преподают в наших школах. Это беспроигрышный ход! Нельзя допускать, чтобы полицейский вёл диалог без тягостного преодоления языкового барьера, поэтому точно так же мы забывали английский в Танзании.
— Вы в моей стране, а значит должны говорить на нашем языке, – сразу заявил нам блюститель порядка. Как и все истые патриоты он, кажется, немного туповат.
— Вы абсолютно правы, сэр, но так уж получилось, что я знаю только английский. А вообще французский мне нравится. Это мой любимый язык – с улыбкой отвечаю я, наблюдая за реакцией.
Жандарм сбит с толку и начинает медленно и напряжённо выстраивать предложения на английском. Даётся это непросто, он боится ошибиться и старается много не говорить. Я его всячески подбадриваю, говорю, что отлично понимаю, отвечаю медленно, громко и самыми простыми словами. Но всё это время думаю о том, какая форма вымогательства нас ждёт. Однако темнокожий месье ломает стереотипы.
— Вам, наверное, нужно поставить печать на таможне? Она впереди в нескольких километрах. Давайте я провожу вас на своей машине.
Я полагаю, что за эту услугу он уж точно попросит денег, но на таможне он тепло представляет нас своему другу таможеннику, который радостно приветствует нас, заполняет документы, а в конце говорит:
— Простите господа, совершенно дурацкая история, у нас здесь нет печати, и я не могу её поставить. Но это не проблема. Впереди на вашем пути будет Франсвиль, там находится управление таможни, где вам и поставят печать. Ещё раз извините за неудобства!
Ехать куда-то за печатями нам не хочется, но выбора, похоже, нет. Зато какой уровень общения с приезжими, а главное отсутствие поборов.
— Бон вояж, месье! – напутствует нас жандарм и жмёт всем по очереди руки, после чего просто уезжает, так ничего и не попросив. Невероятно!
Дорога вместо шлагбаума перекрыта грузовыми шинами. Милая девушка улыбаясь откатывает одну из них – проезд открыт. Правда через пару километров нас снова останавливают. На этот раз это обычная полиция, которая просит документы, чтобы записать номера паспортов в большую тетрадку. Для экономии времени мы заранее запаслись ксерокопиями, но они тают на глазах. Зачем делать четыре поста на таком маленьком отрезке мы так и не поняли, но времени это съедает довольно много. С другой стороны, куда торопиться в Африке?
В Франсвиле мы всё-таки поставили все необходимые штампы, купили сим-карты, заправились и умчались за горизонт – пробиваться через тропики к столице. Солнце опустилось, а вместе с ним растаяли надежды устроить палаточный лагерь на природе, потому что начался горный участок, с крутыми дорогами и полным отсутствием ровных площадок. До самых сумерек мы высматривали хоть какую-то плоскость, но потом сдались. Ночлег нашёлся в одной из ближайших деревень. Гостиница там по африканским меркам была вполне приличной. С кроватями, относительно чистой постелью и древними, но работающими кондиционерами. Во дворе отеля стоял разбитый автомобиль с габонскими номерами. Предыдущий опыт скручивания номеров в Конго не увенчался успехом – они были закреплены намертво. Тут же всё было значительно проще, а мы никуда не торопились. Услышав о моей просьбе, администратор просиял:
— Ну конечно, месье! Берите, не жалко. Это моя машина, а номера я помогу вам снять. Денег не нужно.
Наконец-то я стал обладателем настоящего африканского номера!
Национальный парк «Лопе»
Весь следующий день мы пробирались по узкой дорожке, проложенной среди тропических лесов. Нам всё чаще встречались машины, загруженные лесом – одной из основных статей экспорта страны. Африканский лес всегда в цене. Здесь его рубят и везут в порт Либревиля, откуда морем отправляют заказчикам. По узкой дорожке мы хотим добраться до нацпарка «Лопе». Формально там нельзя останавливаться, но мы знаем, что за этим никто не следит. В программе iOverlander мы присмотрели чудную стоянку с видом на реку Огоуэ. Создатель метки назвал её «пятизвёздочная стоянка». Такими словами настоящие путешественники обычно не разбрасываются и если написано – значит так оно и есть.
Перед въездом в «Лопе» обязательная регистрация. Тут же несколько домов и небольшой магазинчик. Подойдя к его дверям, я начал рассматривать упаковки с водой. Одет я был только в шорты, кепку и шлёпанцы. В голове стоял шум, а земля под ногами от целого дня езды ходила ходуном. Мысли упорно не хотели собираться вместе. Вдруг кто-то нарочито громко заговорил по-французски. Единственное, что автоматически распознавало моё сознание, было слово «запрещено». Пока я пытался рассмотреть упаковки с водой, голос становился всё громче и агрессивнее, мешая сосредоточиться. Подняв глаза, я увидел человека в униформе и погонах, продолжавшего говорить, уже срываясь на крик. В тот момент из-за усталости я даже по-русски едва ли смог бы его понять. Ещё минуту я хлопал глазами пытаясь уловить суть. Оказалось, он возмущался тем, что я без майки. Чтобы остудить пыл орущего мне тоже пришлось повысить голос и использовать крепкие русские выражения, которые вызвали у униформы растерянность. Да и что, собственно, в этом оскорбительного? Не ваши ли предки ещё недавно предпочитали ходить вовсе без одежды? В общем, пока я надевал майку, ко мне выскочил продавец и жестами объяснил, что это очень важный чин, типа главы местной полиции. Тогда, возможно, ему стоило выучить хотя бы несколько слов по-английски...