«Время года зима» — редкий российский фильм о болезни Альцгеймера. Не всегда меткий, но с пронзительными женскими ролями
В прокате «Время года зима» — режиссерский дебют актрисы Светланы Устиновой. Юлия Снигирь в нем играет дочь, которая ищет контакта с матерью, а Евгения Добровольская — женщину, чей разум гаснет из-за болезни Альцгеймера. Фильм о невозможности коммуникации сам не всегда может найти общий язык со зрителем. А еще он основан на личной истории: как и ее героиня, Светлана Устинова была свидетелем болезни мамы. Это делает ее кино отчаянным и откровенным, но зрителю стоит заранее определиться, как с этим быть.
Как и недавняя «Ника» (тоже дебют в полном метре, но уже для режиссера Василисы Кузьминой и сценариста Юлии Гулян), «Время года зима» начинается с архивного видео с чудесным ребенком, который вот-вот пострадает во имя амбиций взрослых. Маленькую Катю заставляют выть песню о материнской заботе, она в слезах убегает со сцены — и трещины на пленке VHS-кассеты превращаются в шрамы на всю жизнь. Тридцать лет спустя Катя (Юлия Снигирь) вырастает человеком-подснежником: ей отчаянно требуется всеобщее одобрение, и чем холоднее к ней люди, тем больше она готова цвести и стараться. Это устраивает всех: и отстраненного мужа (Семен Серзин), который зарабатывает бета-тестированием видеоигр; и клиентку (Екатерина Варнава), которая заказывает у Кати безумный сценарий дня рождения своей дочки (чудесная 12-летняя актриса Александра Бабаскина); и, конечно же, маму. С мамой (Евгения Добровольская), впрочем, сложнее всего: она забывает то пожарские котлеты на плите, то лицо своей дочки. У женщины — повсеместная в американском кино, но преступно редкая в нашем болезнь Альцгеймера.
Поэтому то, что обычно проговаривается, когда ребенку за тридцать, а родителю ближе к шестидесяти, в этой семье проговорено не будет уже никогда. И то обстоятельство, что Светлана Устинова пережила такую же трагедию с собственной мамой, заставляет относиться к ее режиссерскому дебюту не так, как к любому другому. На фестивале «Окно в Европу» он был фильмом закрытия, то есть премьерой вне конкурса. «Вне конкурса» — вроде бы изящная формулировка для такого кино, да только от нее мало толку. За ней таится снисходительность к автору и пренебрежение к зрителю. Но известной своими трудолюбием и отвагой Устиновой снисходительность ни к чему, а зритель обстоятельств создания картины все равно не узнает. Поэтому фильм достоин искренности, с которой он создавался.