«Ученицы» и систематические домогательства: как журналистка Настя Красильникова раскрыла «кружок» педагогов-насильников
57-школа, «Лига школ», Московская Центральная художественная школа — лишь одни из многих образовательных организаций, в которых школьницы становились жертвами сексуального злоупотребления со стороны преподавателей. Недавно благодаря подкасту «Ученицы» стало известно о десятках таких случаев и в ЛЭШ — Летней экологической школе, куда приезжали увлеченные наукой дети со всей страны. Мы поговорили с автором расследования Настей Красильниковой и детским психологом о том, кто (не) несет ответственность за произошедшее, какую роль может играть секс-просвет и допустима ли дружба между преподавателем и ученицей.
11 эпизодов, 5 часов 31 минута. Столько длится подкаст-расследование журналистки Насти Красильниковой «Ученицы», в котором выпускницы Летней экологической школы (ЛЭШ) рассказывают о том, как их преподаватели больше 10 лет злоупотребляли своей властью: манипулировали, абьюзили, домогались и склоняли к сексу подростков.
Работа над подкастом началась с письма Аши Комаровской. Девушка рассказала, что в 14 лет с ней познакомился 19-летний молодой человек по прозвищу Саймон. Общение с ним постепенно переросло в отношения, в которых Аша была жертвой сексуальной и эмоциональной эксплуатации. Кроме того, Саймон организовал почти секту своего имени из несовершеннолетних девушек — большинство из них он находил именно в ЛЭШ, куда, как студент биофака МГУ, ездил в качестве куратора.
Из разговора Насти с «ученицами» (как называл девочек сам Саймон) стало понятно, что он — не единственный человек, который использовал палаточный лагерь как способ построить отношения — через манипуляции, угрозы самоубийства, домогательства — с несовершеннолетними. И многие об этом знали: как другие учащиеся, так и кураторы с преподавателями.
Почему же взрослые много лет молчали о происходящем в ЛЭШ? Как родители могут попытаться обезопасить своих детей от подобных случаев? И почему так сложно добиться наказания за сексуальные преступления против детей?
Зона риска насилия: кто в нее входит
«Конфликты в семье и тяжелые жизненные ситуации, чувство ненужности и одиночества, критика родителей, жестокое обращение — любые обстоятельства, в которых ребенок чувствует дефицит любви и принятия, подталкивают его искать эти чувства у тех, кто готов их дать… Или тех, кто может хорошо сыграть заботу, внимание, сочувствие, чтобы расположить к себе», — объясняет детский психолог Анна Уткина.
«Мне кажется важным не забывать, что ответственность за насилие лежит на том человеке, который решает применить насилие. Пострадавшим может стать какой угодно человек, с каким угодно бэкграундом, высоким IQ и общепризнанной красотой, — отмечает в свою очередь журналистка Настя Красильникова. — Поэтому я очень не люблю, когда пытаются классифицировать пострадавших каким-то образом, чтобы придумать, как именно они, скажем так, не удались, или что с ними было не так. С ними все нормально. Это очень умные, одаренные, талантливые и глубоко рефлексирующие люди, которые, между прочим, выросли и смогли за себя постоять».
Родители и профилактика насилия
«Мне бы не хотелось говорить, что в историях жертв насилия в школе или лагере корень зла — это семья. Искать виноватых вообще дело непродуктивное. Но если кто и может научить своего ребенка, как защитить себя от посягательств, как сформировать чувство собственного достоинства и неприкосновенности тела, то только родители или те, кто выполняет их роль, — рассказывает Анна Уткина. — Начинать нужно лет с трех, когда у ребенка созревает понимание, к какому полу он принадлежит, и появляется интерес к строению своих половых органов.
В этом возрасте хорошо спрашивать ребенка, как он понимает, в чем отличия мальчиков и девочек. Объяснять «правило трусиков» — что они прикрывают «личные места», которые не должен трогать никто без согласия ребенка. Родители не должны заходить к детям в туалет — в этом возрасте они уже могут обслужить себя сами — а родитель противоположного пола не должен заходить и в ванную.