Торг у прилавка: кто и зачем реконструирует советские рынки в Санкт-Петербурге
В 2019 году Александр Шавлиашвили открыл Василеостровский рынок, реконструировав его за 72 дня, — так в Санкт-Петербурге появился первый модный гастромаркет, объединивший рестораны, кофейни и продуктовые секции. В 2022 году Шавлиашвили восстановил второй объект — Московский рынок. Редактор Forbes Life Софья Бронтвейн поговорила с Александром о том, как он пришел к идее восстанавливать рыночные пространства и зачем такие объекты нужны городу.
Александр Шавлиашвили начал работать в ресторанной индустрии, когда ему было 16 лет. В 2004 году он присоединился к проекту «Ресторанъ» в Санкт-Петербурге в качестве помощника официанта и затем уже через несколько лет стал управляющим директором заведения «Лехаим» при большой хоральной синагоге. После этого Шавлиашвили много лет работал в холдинге Ginza Project, развивая рестораны компании в Санкт-Петербурге, Москве и Нью-Йорке. Покинул холдинг в 2013 году, создал свою компанию по импорту рыбы и морепродуктов и купил сырное производство в Брянской области. В 2017 году Александр работал менеджером по питанию в Санкт-Петербурге в рамках комитета, отвечающего за проведение мероприятия, а в 2022 году возглавил петербургский офис оргкомитета Лиги Чемпионов. В 2019 году Александр открыл после реконструкции Василеостровский рынок, объединив 30 разных ресторанных концепций под одной крышей. В 2022 году Шавлиашвили отреставрировал и запустил Московский рынок.
— Насколько я знаю, вы построили карьеру изначально в ресторанном бизнесе. Расскажете, с чего вы начали?
— Все достаточно банально. Я рано начал самостоятельную жизнь. Мало куда ты можешь устроиться в возрасте 16 лет. У меня были какие-то попытки зарабатывать деньги — автомойка, одежда, краткосрочно я что-то зарабатывал, но не удавалось устроиться надолго. И я решил пойти в ресторанный бизнес, это была должность помощника официанта в «Ресторанъ» — на тот момент крутейшем ресторане города. Еще не было Ginza Project, заведений в Питере было мало. И вот гостями «Ресторанъ» были абсолютно все сегодняшние представители политической элиты, топ-менеджеры, люди, которые управляют страной и бизнесом. Через полгода работы я уже стал официантом. Я обожал эту работу, мне очень нравилось взаимодействовать с людьми — причем очень разными. За одним столом бизнесмены, за другим — правительство, за третьим — ученые, потому что «Ресторанъ» находится в здании академии наук. Я много видел таких сцен, которые могли бы стать частью сюжета сериала «Бандитский Петербург». Я был мелкий, подросток, поэтому со мной все общались, это было легко. Ресторанная индустрия была развита плохо, но люди уже начали зарабатывать деньги и хотели их тратить. Выпивали очень дорогое вино и при этом ели котлетки и рыбу в кляре.
— В каком году это было?
— Это был, кажется, 2004 год. Дальше моя карьера развивалась стремительно. Меня внезапно сделали барменом. По ощущениям это как если бы сегодня меня назначили министром. Сложилось все так: менеджер ресторана спросил у всего персонала, знает ли кто-то английский язык. Я быстро ответил: «Yes, I do». В «Ресторанъ» тогда регулярно приезжали большие группы американцев, для которых нужно было проводить дегустации самогона. Это были сотни туристов, которые поражались тому, что 16-летний мальчишка, которому еще нельзя пить и покупать алкоголь, проводит дегустации самогона. Видимо, они очаровывались, видя маленького русского мальчика, который вещает про крепкий алкоголь, и оставляли щедрые чаевые в долларах. Я получал то $5, то $10, и так начал зарабатывать свои первые большие деньги.
— Как складывалась ваша карьера дальше?
— Мне эта работа барменом так вскружила голову, что затем я уже мечтал только руководить. И один из учредителей «Ресторанъ» то ли в шутку, то ли нет сказал, что есть одно заведение в здании большой хоральной синагоги, куда требуется управляющий. Это был ресторан «Лехаим», который работает до сих пор. Я сразу же согласился. Мне было 17 или 18 лет, но я уже стал управляющим кошерного ресторана. Мы познакомились с раввином, он мне очень помогал в работе, мы дружим до сих пор. Это была совершенно особенная специфика. Кошерный ресторан, который требовал определенных продуктов. В Петербурге в те годы кошерных продуктов не было вообще. Я жил буквально в ресторане. Организовывал поставки продуктов, ездил в Москву за мясом, налаживал работу. Потом сумел наладить производство кошерного мяса уже в Питере. Мы очень много проводили мероприятий в этом ресторане — тоже с участием бизнесменов, министров и миллиардеров. Я проработал в «Лехаим» несколько лет, очень сильно поднял обороты этого проекта. Мне было 20 лет, а я уже ездил на большой дорогой машине, что казалось мне тогда очень важным. Деньги на бензин были не всегда, зато роскошный автомобиль я купил.
— Как после работы в «Лехаим» вы оказались в Ginza?
— Я познакомился с Вадимом Лапиным — совладельцем и сооснователем Ginza. На тот момент это была самая успешная ресторанная группа в Питере. Они полностью изменили правила игры, сформировали рынок. Именно с появлением Ginza в городе в принципе начала появляться гастрономия, люди учились понимать еду, пробовали новые блюда. Я пришел к Лапину на интервью, и он мне сказал, что в 20-21 год нельзя быть управленцем. Каждый директор проходит определенный путь, это как американская мечта, к которой нужно прийти постепенно. И он предложил прийти в Ginza работать официантом в один из проектов. Сейчас такое решение было бы принять легче — ради будущей карьеры и опыта, а тогда казалось, что это невероятное падение и унижение. Я уже управляющий, у меня машина, я важный человек, а тут снова идти в официанты. Но я все-таки согласился и проработал три дня в ресторане Francesco. Затем сказал Лапину, что я не представляю, как могу продемонстрировать свои управленческие способности и дальше развивать карьеру будучи официантом.