Игорь Пасечник
Игорь Пасечник — супергерой петербургской реставрации. Он сумел превратить «ненужный» государственный научно-исследовательский институт в успешную коммерческую организацию «НИиПИ Спецреставрация», которая не только возвращает к жизни несколько архитектурных памятников каждый год (в том числе конструктивистскую водонапорную башню завода «Красный гвоздильщик», дачу принца Ольденбургского и собственный дом Александра Брюллова!), но и дает консультации городскому правительству.
Узнали, что Теодор Курентзис поставил обязательным условием в реставрации Дома Радио, стоит ли восстанавливать давно разрушенное и что за каллиграффити царапали корнеты на стенах Николаевского кавалерийского училища.
Башня Чернихова, Дом радио и особняк Веге: как реставрируют любимые здания петербуржцев
«НИиПИ Спецреставрация» возвращает к жизни собственный дом архитектора Александра Брюллова, сделала снова идеальными фасады костела Святой Екатерины, тщательно отреставрировала дачу принца Ольденбургского. Однако организация занимается не только «классическими» петербургскими памятниками, но и дореволюционными индустриальными постройками и авангардной архитектурой.
В этом году открылась реконструированная «Спецреставрацией» башня завода «Красный гвоздильщик» — самый важный памятник конструктивизма. Через два года, вероятно, в том числе и благодаря команде Игоря Пасечника, можно будет попасть внутрь Ушаковских бань классика ленинградского авангарда Александра Никольского (и именно для того, чтобы попариться). А сборочный цех бывшего завода «Русский Рено», построенный в 1910‑е годы Александром Бубырем, архитекторы изящно превратили в школу с детским садом.
Совсем недавно вы сделали проект восстановления важнейшего памятника ленинградского конструктивизма — водонапорной башни завода «Красный гвоздильщик» Якова Чернихова. Расскажите, насколько трудно работать с такими объектами. Была ли реставрация башни Чернихова чем‑то похожа на образцовую научную реставрацию, которую произвела международная команда десять лет назад в библиотеке Алвара Аалто в Выборге?
Башня Чернихова оказалась очень сложным объектом. Мы сделали там фактически не реставрацию, а реконструкцию. Вообще, никогда не говорят про реконструкцию памятников, но тут уникальный случай. Воплощенный великий замысел, от которого не так много сохранилось: изначально в 1930‑е годы здание не достроили по проекту Якова Чернихова, и его заканчивали совсем другие люди. Многие авторские задумки проигнорировали из-за экономии. Качество материалов тогда было низкое. В конструкциях применяли гладкую арматуру, которая во многих узлах просто заржавела, и сам бетон очень плохой. Крышу устроили из деревянных ферм, она обрушилась в годы Великой Отечественной войны. Другого способа вернуть здание к жизни, кроме как разобрать его и собрать заново, у нас просто не было. Мы сохранили фасадную стену, сохранили объем самой водонапорной башни, а также блок, ближайший к башне. Вместе с тем дворового фасада у здания фактически не было, к этой стене вплотную был пристроен второй цех, не сохранившийся до наших дней. Мы придумали фактически новый фасад, используя в качестве образцов стены других советских конструктивистских зданий.
Так что едва ли тут можно говорить о полной научной реставрации, для этого просто не было возможности. Однако мы восстановили здание, и оно простоит еще точно сто лет, и его будет очень удобно использовать. Потом, остался узнаваемый силуэт башни, контрастирующий с длинным фасадом, вытянутым вдоль 25‑й линии Васильевского острова, вот это самое главное.
Что теперь будет происходить в «Красном гвоздильщике»?
Предполагалось сделать там офис большой компании, для него даже построили парковку на подземном этаже. Однако уже после сдачи в эксплуатацию ситуация изменилась и пришлось искать нового пользователя. А вышло даже более удачно: резидентами авангардного «Красного гвоздильщика» станут факультеты Высшей школы экономики.
Скажите, а Ушаковские бани после реставрации останутся похожи на те бани, которые в 1920‑е годы спроектировал классик ленинградской архитектуры, автор легендарного стадиона им. Кирова на Крестовском острове Александр Никольский?
Да, они будут точно такими — мы сохраним и конструктивные решения, и отделку, и форму здания, и конфигурацию помещений. На улице появится комплекс подогреваемых бассейнов под открытым небом, и вот они уже будут построены по современному проекту, их просто раньше не было. Для бассейнов, кстати, придется возводить новую газовую котельную. Старую котельную 1930‑х годов мы укрепим и сохраним, но только в качестве экспоната.
В 2024 году вы закончили реставрацию деревянной дачи принца Ольденбургского на Каменном острове, построенной в 1830‑е годы и перестроенной в 1840‑е Андреем Штакеншнейдером. Для чего ее будут использовать?
Речь идет о не вполне оригинальном здании дачи, оно дважды сильно пострадало от пожаров. Последний случился уже во второй половине XX века. Дом тщательно восстановили в 1970‑е годы, однако тогда не стали заново возводить хозяйственную пристройку, ее посчитали не самой важной частью памятника. Закон не позволяет строить новые здания на Каменном острове, но разрешает воссоздавать старые, и когда в здании дачи недавно решили сделать отель, то вспомнили про это исчезнувшее сооружение. Его восстановление как раз помогло бы разместить все необходимые функции отеля. Собственно, гостиница уже открылась, так что все можно увидеть своими глазами.
И еще мы очень ждем, когда вы завершите реставрацию дома архитектора Александра Брюллова: владелец нескольких креативных кластеров, в том числе «Флигеля» и «Третьего кластера», Александр Басалыгин взялся восстановить это здание на Васильевском по программе аренды «Рубль за метр». Как там дела?
Саша Басалыгин — очень смелый парень, раз взялся за такой сложный объект, тем более без опыта в реставрации. Мне интересно с ним работать — он, что называется, выделяется из большинства: как и все гениальные люди, он не «спит», как многие вокруг, а смотрит на мир широко открытыми глазами. Я даже завидую его энергии, у него всегда есть свежие идеи — такой человек--целая-вселенная. Думаю, полностью реставрацию закончат к концу лета, хотя открыться проект теоретически может раньше.
В доме Брюллова долгое время были коммунальные квартиры, а потом он и вовсе опустел. Пришлось делать многие сложные базовые вещи — укреплять несущие конструкции, проводить новые инженерные сети. Тем не менее кое-что из старинных интерьеров все же сохранилось: ваза в парадной, мозаика на полу в одном из помещений, даже кусок стены старинного здания аннинских времен — мы все это тщательно сберегли.
Благодаря тому, что в доме Брюллова запланирован креативный кластер, удалось обойтись без радикальных перепланировок. Здесь будет то же, что и в других пространствах Саши Басалыгина: музейная функция (когда‑то в этом доме располагался Музей Старого Петербурга), много кафешек, которые будут привлекать молодежь с улицы. Видимо, в доме сделают коворкинг, но в целом нет сомнений, что он заживет какой‑то интересной жизнью. Именно это самое важное — здания живут, пока они нужны людям.
Наверняка во время реставрационных работ вы обнаруживаете какие‑то неожиданные предметы и фактуры!
Конечно. Это для нас обычная история — снимая наслоения советского времени, мы часто находим под ними старую отделку, метлахскую плитку на полах например. Недавно на Лермонтовском проспекте мы закончили реставрировать здание под школу. Там изначально было Николаевское кавалерийское училище. В одной из стен мы обнаружили систему отопления, которая 150 лет назад подавала тепло в здание из подвала. Мы ее законсервировали и оставили как экспозицию под стеклом, так что теперь все смогут эти старинные трубы увидеть.