«Российского венчурного рынка не существует». Илья Кобяков, «ТилТех капитал» — об итогах года и главных сделках фонда
В апреле 2020 года, когда многие фонды приостановили работу и задумались, как же действовать в новой реальности, основанный Андреем Кривенко, Юрием Алашеевым и Андреем Иващенко «ТилТех капитал» объявил о планах инвестировать в потребительский сектор 1 млрд руб. — и вскоре последовали сделки. Благодаря этому фонд запомнился как один из самых активных в уходящем году. Мы поговорили с управляющим партнёром «ТилТех капитала» Ильей Кобяковым о том, почему маленькая прибыль лучше, чем большой рост, чем «ТилТех» отличается от «сферических венчурных фондов в вакууме» и почему сделка Ozon — не показатель роста венчурного рынка в России.
Почему «ТилТех капитал» инвестировал миллиард, когда все испугались
— В 2020 году сделки «ТилТеха» у всех на слуху. Почему вы стали более публичным фондом?
— Мы очень много сделок закрыли в этом году, и в среднем они были крупнее, чем в прошлом. А ещё мы были одни из немногих, кто во время локдауна быстро среагировал. Мы собрались и объявили о планах инвестировать 1 млрд руб. в потребительский сектор, а потом — проинвестировали. Это большая редкость для фондов, особенно во время локдауна. Классические инвесторы стали сильно консервативными, много у кого активы пострадали, много кто снизил инвестиционную активность, а мы, наоборот, её нарастили. Думаю, всё дело в этом. И вообще, мало кто в России делает прямые портфельные инвестиции, поэтому интерес повышенный.
— Почему в непростое время вы нарастили активность фонда?
— Наш объём работы не изменился. Просто когда остальные приостановили работу и начали «тушить пожары», у нас их не было. Мы изначально достаточно консервативно подходим к портфелю.
Понятно, что какие-то компании не пережили локдаун, — не страшно. У нас философия такая: бизнес, который не переживёт «чёрных лебедей», нам не особо интересен.
Поэтому ключевые компании, в которые фонд инвестировал, только выросли. Онлайн нас тоже подстегнул. Все разъехались кто куда, я, например, был в Суздале. Оказалось, что онлайн с точки зрения отрабатывания воронки, то есть системного просмотра, знакомства с предпринимателями, интервью, подходит даже лучше, чем офлайн. Мы посмотрели много компаний. Стали чуть эффективнее, потому что не надо было кататься в офис. И ещё было ощущение «надо что-то делать». Во время кризиса ярче подсвечиваются главные проблемы предпринимателей, так что многие компании, никогда не задумавшиеся об инвесторах, наконец о них задумались. И мы решили, что сумеем дотянуться до тех, до кого не смогли бы в нормальное время. Эта идея в какой-то мере сработала.
В России очень молодая экономика и предпринимательская культура. Предпринимателей много, но бизнеса мало. Не потому что люди боятся предпринимать, а просто потому, что очень мало ресурсов, знаний и правильных примеров, как это делать. Английский язык половина до сих пор не знает. Все бизнесмены, которые сейчас на слуху, набивали свои шишки и учились на своих ошибках. Мало у кого из них был доступ к чужим знаниям и опыту, к менторству. Мы увидели в этом коммерческое поле.
Российская экономика очень маленькая, зато в ней очень низкая конкуренция. Нам кажется, что, с точки зрения предпринимательства, Россия — одна из лучших стран в мире, где можно набивать шишки, что-то тестировать и наращивать скилл. Это стоит дешевле, люди готовы работать за идею. Низкая конкуренция благотворно влияет на тех, кто не сидит на месте ровно, а пытается что-то делать. А мы присоединяемся и зарабатываем на том, что эти бизнесы вырастают.