Революции и шпионы: как изображают Россию в зарубежных фильмах
Какой видят Россию зрители по всему миру? По просьбе «РБК Стиль» кинокритик Егор Сенников размышляет о том, как менялся (и менялся ли) образ страны в мировом кинематографе.
Чернокожий граф Ростов, веселый император Петр, ручной медведь, отрубленные головы врагов, памятник Петру Великому верхом на медведе и галлюциногенные грибы — эти детали привлекли внимание многих зрителей нового сериала «Великая». Он вышел на Hulu и посвящен российской императрице Екатерине II — ее играет Эль Фаннинг. И хотя сериал ни в коей мере не претендует на документальность, — его сильная сторона именно в гипертрофированной китчевости, — он в очередной раз заставляет задуматься о том, как Россия выглядела и изображалась в иностранных фильмах. Другой мотив для схожих размышлений можно обнаружить в нашумевшем сериале BBC «Убивая Еву», сюжет которого не раз знакомит зрителя с Москвой (а порой и «Москвой», ведь экранное воплощение города оказывается весьма своеобразным), а также с российской глубинкой, каждый житель которой весьма уверенно говорит по-английски.
Русские сенсации и рождение стереотипов
Первыми русскими сюжетами, которые привлекли внимание зарубежных кинематографистов, были самые скандальные русские события своего времени — история старца Григория Распутина и революция 1917 года. Уже через несколько месяцев после убийства Распутина в прокат вышли картины — британская («Григорий Распутин, черный монах») и американская («Падение Романовых» Герберта Бренона) — посвященные громким событиям. Последняя отдельно примечательна тем, что в ней сыграл самого себя монах Илиодор — протеже Распутина. Публикой история была принята неплохо — нам, впрочем, остается лишь довериться впечатлениям, потому что сам фильм утерян.
Революция и Распутин — эти две темы станут одними из наиболее популярных для рассказа о России в западном (прежде всего — голливудском) кинематографе. В начале 1930-х в Германии выходит фильм «Распутин — демон женщин». Заглавного героя играет великий Конрад Фейдт — в его исполнении старец очень похож на Мефистофеля — коварно плетет интриги при дворе, обольщает женщин и умирает под аккомпанемент песни «Ямщик, не гони лошадей».
Однако канон рассказа о Распутине сформировался в картине «Распутин и императрица». Сюжет рассказывает о богатой и славной семье Николая II, одурманенной и захваченной злым монахом Распутиным, который предстает практически мистической фигурой. Тот сообщает императору, что послан Богом ради спасения больного наследника, но на самом деле все, что его интересует — это власть: он примеряет на себя императорский трон и расставляет вокруг царя своих людей. Лишь фрейлина Наташа (ее прообразом была Ирина Юсупова) остается верна царю и содействует убийству Распутина.
После выхода фильма Юсупова подала в суд на MGM, обвинив создателей в распространении клеветы и выиграла дело — с тех пор в голливудских картинах стали предупреждать зрителей о том, что «все имена и события в произведении вымышлены».
Видимо, обаяние образа — империя перед крушением, оказавшаяся во власти мистического старца — оказалось настолько мощным, что эта версия истории с небольшими вариациями будет потом воспроизводиться вновь и вновь: в хорроре британской студии Hammer 1967 года, в итальянских «Ночах Распутина», в «Николае и Александре» и даже в относительно недавнем фильме «Распутин», где бородатого монаха сыграл Жерар Депардье.
Революция и приход к власти большевиков также вдохновляли режиссеров и сценаристов — причем их интересовали не столько сами исторические события, сколько блеск русских аристократов и их крушение; публика обожала такие истории. В британском фильме 1937 года «Рыцарь без доспехов» Марлен Дитрих играет дочь русского генерала, которая после революции арестовывается за аристократическое происхождение, но в итоге спасается — ей помогает английский шпион. В «Последнем приказе» 1928 года великий князь Сергей Александрович в результате революции и Гражданской войны оказывается нищим статистом в Голливуде. В «Мире и плоти» 1932 года русские аристократы бегут в Крым и оттуда рассеиваются по всему миру — согласно легенде, в фильме статистами были настоящие русские эмигранты. «Казаки» 1928 года — это и экранизация знаменитой одноименной повести Толстого, и знакомство американского зрителя с русской экзотикой — декорации, выстроенные специально для съемок особенно потрясали воображение публики. А «Его час» Кинга Видора рассказывает о сложных любовных отношениях русского офицера и прекрасной дамы.
Словом, Россия в первые десятилетия XX века предстает в кино как пространство экзотики и мистицизма, как разрушившаяся империя, в которой жили удивительные чудо-офицеры, волею судеб выброшенные из родной страны.
Война сближает…
Если о России дореволюционной в 1920-1930-е годы было снято немало, то вот о современной режиссерам Советской России фильмов создавалось значительно меньше. Дело было не в закрытости страны или отсутствии информации — напротив, в Москве 1930-х годов побывало множество западных интеллектуалов — актеров и режиссеров, сценаристов и музыкантов, хореографов и писателей. Но голливудские продюсеры не были заинтересованы в выпуске фильмов, которые могли счесть коммунистической пропагандой — особенно после введения в США кодекса Хейса, поставившего кинематограф в довольно жесткие рамки. Кроме того, продюсерам это не было интересно еще и по причине отсутствия рынка проката американских фильмов в СССР.
Пожалуй, самый известный пример обращения к советской теме в 1930-х годах — это комедия «Ниночка», главную роль в котором исполнила Грета Гарбо. Большая часть действия, впрочем, происходит в Париже: туда отправляются три советских комиссара, которые должны продать украшения, принадлежавшие до революции аристократам, но большевики дают слабину. На помощь им из Москвы приезжает большевичка Нина, коммунистические идеалы которой, впрочем, увядают после встречи с прекрасным графом Леоном и знакомства с Парижем. Счастья и любви в Москве ей найти не удалось — в конце концов, Ниночка покидает ее, чтобы воссоединиться с любимым.