Рецензия на новый роман Пелевина «Искусство легких касаний»
Меньше чем через год после выхода романа «Тайные виды на гору Фудзи» Виктор Пелевин выпустил «Искусство легких касаний». По просьбе Esquire Лиза Биргер прочитала книгу и попыталась понять, как ее трактовать — как историю в себе, как социальный комментарий или как текст, полный искренней скорби по тем временам, когда политкорректность еще никого не заботила.
Часть 1: четверо друзей ползут по Кабардинским горам в сопровождении причудливого проводника и ночью, под водочку, слушают его рассказы про работу экстрасенсом в 1990-х и древнюю хтонь, вылезающую из гор. Часть 2: историк-конспиролог с дважды говорящей фамилией Голгофский отправляется на детективные поиски истины, объединяющей древнеегипетские ритуалы, химер на крыше Нотр-Дама, гравюры Гойи и выступления телевизионной комедиантки Эллен де Джейнерис. Часть 3: зэки в столыпинском вагоне рассказывают друг другу байки по пути на зону, но их беседа оказывается очередным аттракционом для утомленных олигархов из прошлого романа Пелевина «Тайные виды на гору Фудзи».
На этот раз с некоторым преждевременным стартом (мы привыкли уже, что новые романы Пелевина выходят в конце октября) читатели получили ежегодную порцию Пелевина не в форме романа, а сборником из трех новелл.
Сборник вместо романа кажется вполне оправданным ходом. Пелевин, несмотря на свою нелюбовь к критике, в каждом новом тексте реагирует на реакцию на прошлый текст. Прошлые книги автора обвиняли в мизогинии и в том, что невозможно построить полноценное высказывание о России, сведя своих героев к привилегированной касте олигархов или там фейсбучных мыслителей. Поэтому в новом романе Пелевина героев столько, что из них может уже сложиться какой-то коллективный портрет России. Четыре друга в горах — хороший тому пример: телеведущий, биржевой брокер, коммивояжер и сетевой мыслитель сами видят себя как «модель Новой России» и живут за то, что производят слова, мысли, торгуют дешевыми шортами или криво установленными стеклопакетами, то есть наживаются за счет полуосвобожденного пролетария. Это почти уже социальный комментарий, которому Пелевин чаще всего не чужд: он любит изображать бессмысленных людей в комическом копошении их духовных поисков. Его вообще люди интересуют либо как комедия, либо как фарс, а если кто делом занят, то ему в Пелевине и делать нечего.