Правила жизни Эдварда Нортона
Актер, Нью-Йорк, 51 год
Я такой, какой есть, — человек, выросший в золотую эпоху детского телевидения.
Моя карьера началась с театра, и именно там я провел свои молодые годы. В качестве билетера, конечно же.
В детстве мы снимали кино при помощи кнопки «Пауза» на обычной домашней видеокамере. У нас не было ничего — только одна кассета, кнопка «пауза» и хорошая реакция. Мы просто вовремя нажимали эту «паузу», а потом переходили к следующей сцене, отжимали кнопку и — если дубль не получался — отматывали назад и снова ставили на паузу, а потом снова ее отжимали. Эти фильмы мы снимали вместе с другом, и все как один они были чем-то вроде «Выхода дракона» плюс пародия на спагетти-вестерн, смешанная с пародией на кунг-фу. А через много лет я оказался в Нью-Йорке на премьере «Криминального чтива». Весь фильм я сидел с улыбкой, разрезавшей мое лицо пополам, потому что там, на экране, происходило именно то, что мы с другом так хотели снять где-то на заднем дворе.
Сейчас — в этот удивительный момент, когда мне больше не надо никому ничего доказывать, — я начал считать свою жизнь чертовски комфортной.
Мое поколение — это поколение людей, переживших кризис среднего возраста в двадцать с небольшим.
За всю свою карьеру я ни разу не брался за роль, для которой требовался бы мой личный опыт.
Быть актером — неплохая работа, если вы смогли ее заполучить. Но и любой другой, у кого в этом непростом мире есть работа, может считать, что неплохо устроился. А тот, у кого есть работа, от которой он получает удовольствие, может считать себя самым счастливым человеком на земле.
Я рассматриваю свою профессию как возможность бегства: как секретный ключ, подходящий к каждой двери, и как особый пропуск, позволяющий проникнуть в любую реальность и вдохнуть ее запах. Я просто наслаждаюсь этим бесплатным пропуском.