Она отказалась молчать. Нобелевский лауреат Надия Мурад о жизни в плену
Forbes Life публикует воспоминания правозащитницы Надии Мурад, получившей Нобелевскую премию мира 2018 года.
Нобелевскую премию мира в этом году получила 25-летняя Надия Мурад, иракская правозащитница езидского происхождения, пережившая сексуальное рабство в ИГ (террористическая группировка, запрещенная в России), автор книги «Последняя девушка. История моего плена и мое сражение с «Исламским государством». Вместе с Надией, которой удалось выбраться из плена и стать голосом всех женщин, пострадавших от террористов, премию получил хирург Дени Муквеге из Демократической Республики Конго. Нобелевский комитет сообщил, что они получили эту награду «за их усилия, направленные на прекращение использования сексуального насилия в качестве оружия войны и вооруженных конфликтов».
Книга Надии Мурад «Последняя девушка» вышла на русском языке в издательстве «Бомбора». Forbes Life публикует выдержки из книги с предисловием Амаль Клуни.
Предисловие к книге «Последняя девушка»
Надия Мурад — не просто мой клиент, она моя подруга. Когда нас представили друг другу в Лондоне, она попросила меня выступить в качестве ее адвоката. Она объяснила, что не собирается предоставлять средства, что ее случай, скорее всего, будет разбираться долго, а на успех надеяться не стоит. Но, как она сказала, прежде чем я приму решение, я должна ее выслушать.
В 2014 году ИГИЛ напало на деревню Надии в Ираке, сломав жизнь этой студентке в возрасте двадцати одного года. Она видела собственными глазами, как ее мать и братьев уводят на расстрел, а саму ее по очереди покупали разные боевики ИГИЛ. Перед изнасилованием ее заставляли молиться и наносить на лицо косметику, а однажды, когда она лежала без сознания, на нее набросилась целая группа мужчин. Она показывала мне ожоги от сигарет и шрамы от избиений. И она рассказала мне, как издевавшиеся над ней боевики называли ее «грязной неверной», хвастаясь тем, что захватили женщин-езидок, а вскоре и вовсе сотрут с лица земли их религию.
Надия — одна из нескольких тысяч езидских женщин, которых ИГИЛ продавало на рынках и на Facebook, порой всего за двадцать долларов. Мать Надии была одной из восьмидесяти пожилых женщин, которых казнили и похоронили в общей могиле. Шесть ее братьев вошли в число нескольких сотен мужчин, которых убили только за один день.
То, о чем поведала мне Надия, — это геноцид. А геноцид не происходит случайно. Его планируют. До начала геноцида «Департамент исследований и фетв» ИГИЛ изучал культуру езидов и пришел к выводу, что езиды, будучи курдско-говорящей народностью, не имеющей священного писания, являются неверными, и что их порабощение соответствует «прочно установленным правилам шариата». Вот почему, согласно извращенной морали ИГИЛ, езидов — в отличие от христиан, шиитов и некоторых других групп — можно подвергать систематическому насилию. По сути, это лучший способ избавиться от них.
Далее последовал настоящий ад в промышленном размахе с бюрократическим оттенком. ИГИЛ даже издало брошюру под названием «Вопросы и ответы относительно взятия в плен и порабощения», в которых в виде вопросов и ответов излагались основные правила.
«Вопрос: Допускается ли вступать в половое сношение с рабыней, не достигшей половой зрелости? Ответ: Вступать в половое сношение с рабыней, не достигшей половой зрелости, допускается, если она готова к сношению. Вопрос: Можно ли продавать пленницу? Ответ: Пленниц и рабынь можно покупать, продавать или дарить, потому что это всего лишь собственность».
Когда Надия поведала мне в Лондоне свою историю, с начала развязанного ИГИЛ геноцида против езидов прошло почти два года. Тысячи езидских женщин и детей до сих пор удерживаются в плену ИГИЛ, но пока что ни один член ИГИЛ нигде в мире не предстал перед судом за эти преступления. Их свидетельства либо утеряны, либо уничтожены. Перспективы судебного преследования выглядят далеко не радужными.
Конечно, я взялась за это дело. Вместе с Надией мы более года добивались справедливости. Мы неоднократно встречались с представителями иракского правительства, представителями ООН, членами Совета безопасности ООН и жертвами ИГИЛ. Я готовила доклады, составляла проекты документов, проводила судебный анализ и выступала с речами, призывая ООН к действию. Большинство из наших собеседников утверждали, что это невозможно: Совет безопасности годами не предпринимал никаких действий в сфере международного правосудия.
Но пока я писала это предисловие, Совет безопасности ООН принял эпохальную резолюцию по созданию группы по сбору доказательств преступлений, совершенных ИГИЛ в Ираке. Это огромная победа для Надии и всех жертв ИГИЛ, поскольку это означает, что доказательства будут сохранены, и что отдельные члены ИГИЛ предстанут перед судом. Я сидела вместе с Надией в Совете безопасности, когда эту резолюцию принимали единогласно. Увидев, как пятнадцать рук поднялись вверх, мы с Надией переглянулись и улыбнулись.
Моя работа правозащитника часто состоит в том, чтобы говорить от имени тех, кому затыкают рот: от имени журналистов за решеткой или жертв военных преступлений, которым чинят различные препоны в судах. Нет никаких сомнений в том, что ИГИЛ попыталось заткнуть рот Надие, когда ее похищали, порабощали, насиловали и пытали, когда в один день убили семь членов ее семьи.
Но Надия отказалась молчать. Она бросила вызов всем ярлыкам, которые навешивали на нее со дня ее рождения: Сирота, Жертва насилия, Рабыня, Беженка. Она сама решила, кто она: Выжившая. Номинант Нобелевской премии. Посол доброй воли ООН. А теперь еще и автор книги.
С тех пор, как я познакомилась с Надией, она не только обрела свой голос, но и стала голосом каждого пострадавшего от геноцида езида, каждой изнасилованной женщины, каждого оставленного в трудных условиях беженца. Те, кто надеялись жестокостью заставить ее молчать, ошибались.
Дух Надии Мурад не сломлен, и рот ей не заткнуть. Благодаря этой книге он зазвучал еще громче.