«В гиг-экономику вовлечен каждый»
Изменения в мировой экономике и на мировом рынке труда заставляют экспертов говорить о том, что человечество вступает в эпоху нового уклада — гиг-экономики. О том, что это значит, «Огонек» попросил рассказать руководителя Департамента прикладной экономики НИУ ВШЭ профессора Светлану Авдашеву
Светлана Борисовна, почему тема гиг-экономики стала столь популярна сегодня?
— Гиг-экономика — лишь относительно новое явление. Хотя, если быть точной, ему уже 20 лет, что в исторических масштабах немного. Гиг-экономика появилась в тот момент, когда люди стали активно использовать интернет не только для обмена информацией, но и для ее получения и обработки. В основе гик-экономики (она же интернет-экономика, экономика цифровых платформ, цифровая экономика) лежат издержки получения информации и ее обработки, когда благодаря новым способам добычи и обмена информацией стало возможным создание новых бизнес-моделей. Последние, как это уже не раз случалось в истории, начали проникать в традиционные сектора, а затем вытеснять с рынков компании с традиционной организацией. Этот процесс имеет и положительные, и сомнительные (не хочется произносить — отрицательные) последствия.
— И в чем они состоят?
Авдашева,
НИУ ВШЭ
— Приведу лишь несколько примеров. На цифровые платформы, в том числе агрегаторы, еще совсем недавно было невозможно возложить риски за качество продукции, с одной стороны, и за временную потерю трудоспособности людей, работавших с помощью платформы,— с другой. Резкое снижение социальной защищенности самозанятых, предоставляющих услуги с помощью платформы (водителей такси, например, или любых других оказывающих услуги специалистов), может быть очень болезненно для них. На протяжении более чем 100 лет риск временной потери работником трудоспособности брал на себя работодатель. В гиг-экономике агрегаторы и цифровые платформы лишь предоставляют площадку для того, чтобы на ней сошлись покупатель товара или услуги и ее продавец. Но далеко не все правительства согласны с тем, что такая ситуация нормальна. Так, около года назад в Калифорнии был принят так называемый Gig Worker Law — закон, согласно которому самозанятые, трудящиеся на такие агрегаторы, как Uber, по сути являются его работниками со всеми вытекающими для агрегатора последствиями.
Интересно, что еще до принятия Gig Worker Law в России суды встали именно на такую позицию по вопросу об ответственности за качество продукции и услуг. Пример — дело по иску Елены Гращенковой к «Яндекс.Такси», выигранное ею в Мосгорсуде (летом 2016 года она попала в аварию по вине водителя такси, не справившегося с управлением, и на время потеряла трудоспособность.— «О»). Суд указал, что ответственность за жизнь и здоровье пассажира в данном случае нес не только сам водитель, но и компания-агрегатор. С тех пор пассажиров отечественных такси-платформ стали страховать.
— Вы говорите о гиг-экономике как о цифровой, где вся суть — в интернет-технологиях и создании платформ. Между тем на Западе делают упор на новой бизнес-модели: мол, гиг-экономика — это когда работодатель уходит от договора найма со всеми его соцвыплатами и рисками и нанимает самозанятых...
— Для кого-то из исследователей первично изменение подхода работодателей к найму, а цифровые технологии — вторичны, но большинство экономистов с таким подходом не согласятся, указав, что все происходит с точностью до наоборот — сначала была цифровизация, изменение технологии, а потом изменения на рынке труда. Сначала появился интернет, который позволил быстро собирать информацию и использовать уже известные приемы обработки информации. Затем компании стали думать о том, как эти приемы смогут снизить издержки бизнеса и завоевать конкурентоспособность. Только когда эта задача была решена, началось триумфальное шествие платформ, преобразующих традиционные сектора, и, наконец, изменение трудовых отношений.
— И все же, это факт — компании стали чаще нанимать самозанятых?
— Такая тенденция — не новость. Подобную практику начали активно использовать еще 60 лет назад японские автопроизводители, и называется она аутсорсинг. Именно благодаря этой серьезно сокращающей издержки производителя модели бизнеса (комплектующие производят сотни поставщиков, соперничая друг с другом) японцы смогли конкурировать с американцами и даже обойти их. И не они одни преуспели благодаря аутсорсингу. Как иначе объяснить фантастическую конкурентоспособность Reebok еще 20 лет назад? Все тот же аутсорсинг: Reebok отвечал только за дизайн, все остальное осуществляли нанятые им фирмы и люди. Кроссовки Reebok шили во Вьетнаме, часто шили дети (во всяком случае, по нашим представлениям). Детский труд дешев — месячная зарплата равнялась стоимость полутора пар кроссовок. При таких издержках как не вырасти прибылям? Впрочем, американцы — не единственные, кто занят поиском дешевой рабочей силы. Многие международные компании, пока дешев был труд в Китае, стремились переносить простые производственные процессы туда, а затем из Китая переводили их во Вьетнам. Цифровые технологии во многих случаях только упростили процесс аутсорсинга. Вместо человека может работать компьютерная программа, а если человек необходим — он будет найден в том регионе, где труд дешевле. Сallцентры всех крупных международных компаний уже давно вынесены за территорию своих стран, например из США в Индию. В России так же: вместо открытия call-центра в Москве крупные компании, в том числе агрегаторы такси или маркетплейсы, предпочитают организовать его, скажем, в Ижевске. Возвращаясь к вопросу о самозанятых: привлечение самозанятых в качестве работников при одновременном отказе от ответственности за условия их труда уже давно считается успешной бизнес-моделью. Но только в том случае, если есть возможность контролировать качество оказываемых услуг и продаваемых товаров. А цифровые технологии это как раз и позволяют делать. Контроль качества осуществляют пользователи, ставящие лайки, звездочки и т. д. И агрегатор всегда может закрыть доступ на платформу для компании или самозанятого, качество товаров или услуг которых было низко оценено потребителем. Агрегатор не будет тратить время и средства на воспитание нерадивых.