Штирлиц остался
45 лет назад, 11 августа 1973 года, в СССР впервые показали многосерийный фильм «Семнадцать мгновений весны». С тех пор наши знания о войне и мире значительно расширились, но это не изменило культового статуса фильма в России. «Огонек» пытается разобраться в феномене
Сегодня слово «планета» употребляют в значении «все, что связано с культовым произведением». Выражение «планета Штирлиц» вполне описывает массив материала, которым фильм оброс за 45 лет. Хотя бы по количеству анекдотов, которое не сравнится ни с одним советским феноменом. Причем они в своем роде вечный двигатель, поскольку продолжают плодиться прямо сейчас. «В баре за стойкой мужчина в ОЗК (общевойсковой защитный комплект.— ”О“) смешивал в колбе ядохимикаты. ”Новичок!“ — подумал Штирлиц»; «Штирлиц знал, что запоминаются только последняя фраза и первый час корпоратива». Сравнить культ самих «Семнадцати мгновений» в России можно, пожалуй, только с культом Высоцкого. Сегодня биография Высоцкого описана буквально по часам и минутам. Почти с той же степенью детализации описан почти каждый кадр «Семнадцати мгновений весны». Эти культы сравнимы еще и потому, что и то, и другое — сугубо стихийная, народная инициатива, добровольный дар общества своим кумирам.
Есть, например, народная коллекция кино-ляпов в фильме, начиная со знаменитого — когда радистка Кэт садится в Берне в вагон, на котором по ошибке указана грузоподъемность на русском языке — «тара 58 тонн». Ляпы бывают в любом фильме, но в «Семнадцати мгновениях» они учтены, можно сказать, с любовью. Посчитаны буквально все лишние или ошибочные предметы быта, техника или топонимика. Посчитаны все советские мотоциклы в роли «немецких»; все ЗИЛы и УАЗы, которые по ошибке или недосмотру заехали в кадр.
Отдельного упоминания стоит немецкий мир, в котором живет Штирлиц: он также изучен досконально любителями. До корешков. Как мы помним, Штирлиц в качестве предлога для знакомства с Плейшнером просит «Мёверса, 1857 года, лейпцигское издание». Почему именно его?.. Франц Карл Мёверс — немецкий ориенталист; его труд по истории Финикии в свое время считался классическим. По наблюдению Андрея Светлако, Штирлиц просит именно «первое посмертное издание Мёверса», в которое были внесены некоторые изменения, и это действительно «невозможная просьба в годы войны», и профессор Плейшнер не мог не знать об этом.
Или вот: для дешифровки Штирлиц использует, как известно, томик Шиллера; если точно — четвертый, из собрания сочинений штутгартского издания 1883 года с иллюстрациями Карла фон Гёдеке, где собраны философские и теософские произведения поэта. За стеклом в доме у Штирлица стоят мемуары, справочники и монографии по военному делу, строительству, радио, морскому ведомству издания 1900– 1910 годов; «лишним» среди них является сборник фотографий «Берлин в моем портфолио» Генриха Зуле, который издавался в 1960–1970-х годах. Или вот, например, изучен досконально план передвижения Штирлица по Берлину (экскурсии «Дорогами Штирлица» в Берлине тоже возможны, автор интересовался). Конечно же, старейший ресторан Берлина «Последняя инстанция» (Zur letzten Instanz), в районе Митте неподалеку от Александерплац, названный в фильме «Грубый Готлиб» (здесь и далее цитируется авторский блог Вальтера Гутяра). Дом Штирлица в Бабельсберге (на самом деле в районе Панков, в конце 1990-х годов дом был перестроен). «Перекрестка Курфюрстендамм /Карлштрассе», на котором находился филиал страховки, которую упоминает радистка Кэт, никогдане было, как и остановки «Митльплатц», где Штирлиц оторвался от слежки. А вот Гартенштрассе, 2, в районе Целендорф, на которой проживает пастор Шлаг, существует. Или вот Штирлиц перечисляет улицы, объясняя Мюллеру, как оказался возле дома радистов в районе Кёпеник: «Стоял у Парижской площади, ехал к Доротеенштрассе, затем по Байройтерштрассе, свернул налево, объезд через Кёпеникштрассе». В реальности это «набор слов»; все эти улицы находятся далеко друг от друга.
В «Википедии» перечислены на сегодня не только все ведущие артисты фильма, но и те, которые появляются в эпизодических ролях или вообще не указаны в титрах — как, например, солдаты или официанты. Посчитаны, кажется, даже все статисты. Упоминается среди специалистов «женщина с сумкой» (после перекраски она стала «женщиной с розовой сумкой»), которая появляется в фильме дважды — в 4-й и 8-й сериях (на 18-й минуте 6-й секунде). Ее роль — переходить дорогу перед машиной Штирлица. Объяснить технически это просто: сцену с заворачивающей машиной на берлинской улице снимали один раз. Труднее объяснить подобный интерес к фильму. Это даже не фанатизм, это что-то маниакальное, фильм буквально засмотрен тысячами людей до дыр. Хочется сказать: «Тут нечто большее» — только непонятно в данном случае, с чем сравнивать. Большее, чем что?.. Куда уж больше, как говорится.