Детский беспредел
МВД каждый год отчитывается о снижении подростковой преступности: за 10 лет количество несовершеннолетних правонарушителей уменьшилось втрое. Но, как утверждают эксперты, опрошенные «Огоньком», на самом деле прогрессирует совсем другой тренд: все больше детей идут на преступления до 14 лет, причем среди таких подростков все больше ребят из благополучных семей. Самое же обескураживающее — возможности призвать малолетних нарушителей к ответу фактически нет. Курс на «дружественное к ребенку правосудие» приводит к замалчиванию преступлений, а система профилактики и перевоспитания детей так и не была создана. Как детская жестокость выходит из-под контроля, выяснял «Огонек»
Его зовут Дмитрий (имя изменено). Ему 13 лет, он живет в подмосковных Химках. Круглое лицо, детский взгляд. В химкинский лицей он пришел в прошлом году.
— Впервые я увидела его курящим,— рассказывает Ольга, мама одноклассника Димы,— он харизматичный, остроумный, неуправляемый. Однажды сын позвонил мне и спросил: можешь меня встретить после уроков? Выяснилось, что Дима собрал толпу и обещал после уроков избить моего сына.
Потом Дима вместе с группой ребят напал на пожилую женщину почтальона. Они отобрали у нее и разорвали сумку. Комиссия по делам несовершеннолетних мальчика на учет не поставила: нападавших было много и то, что именно Дима рвал сумку, доказать не удалось. Потом Дима был задержан полицией пьяный. С ним была проведена «воспитательная беседа о недопустимости употребления алкогольных напитков». Мальчик очень редко ходил на занятия, а когда приходил, мешал учителям вести уроки, провоцировал других учеников на прогулы. Елена, мама одной из одноклассниц Димы, нашла у дочери в телефоне голосовые сообщения от него, где мальчик подробно объяснял девочке в самых нецензурных выражениях, как он будет ее мучить и насиловать.
— Я никогда в жизни не слышала ничего настолько страшного и похабного,— говорит мама девочки.
Елена рассказала об этом заместителю директора школы по воспитательной работе. Та пообещала: «Мы разберемся». По требованию Елены замдиректора позвонила в подразделение полиции по делам несовершеннолетних (ПДН). Как впоследствии будет написано в следственных документах, «с мальчиком и его родителями провели беседу в отделении полиции». В школе «заместитель директора по воспитательной работе в присутствии классного руководителя также провела с мальчиком беседу о взаимоотношениях с девочками в классе, об уважительном к ним отношении». Через несколько месяцев родители одноклассников Димы узнали, что он распространил в школе порнографические фотографии. Родители написали заявление на имя директора. Об этом сообщили инспектору по делам несовершеннолетних. «Опять он! Мы уже устали от него!» — так, по словам родителей, отреагировали в ПДН. В школе с мальчиком снова «была проведена беседа профилактической направленности о недопустимости совершения противоправных поступков». Маме мальчика рекомендовали вместе с ребенком посетить врача-психиатра. Вскоре выяснилось, что эти фотографии — доказательство уголовного преступления, которое совершил Дима. Сексуальное насилие над мальчиком младше его на два года. Свое преступление Дима также снял на видео и показывал одноклассникам.
В России, по закону, дети до 14 лет не подлежат уголовному и административному наказанию. Крайняя мера — помещение ребенка в спецшколу закрытого типа (к слову, с мальчиком Димой, по решению Химкинского суда, так и случилось).
— По отдельным составам преступлений уголовная ответственность в России наступает с 14 лет, по общей — с 16 лет,— говорит Евгений Здобнов, заведующий отделением по делам несовершеннолетних администрации губернатора Московской области.— До наступления возраста уголовной ответственности могут поместить в спецшколу, по решению суда. Могут выбрать другую форму обучения с учетом психофизических возможностей ребенка, но это только с согласия родителей. У нас детей помещают в спецшколы нечасто. Комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав направили в 2017 году в суды Подмосковья 54 ходатайства о помещении несовершеннолетних в вышеуказанные учреждения. Из них только 34 ходатайства были удовлетворены судом. В 2018 году таких ходатайств было 44, удовлетворено — 26.
Проблема в том, что образовательные организации стараются замолчать агрессивное поведение подростков. Не информируют в установленном порядке правоохранительные органы, даже если в школе совершаются кражи и конфликты между учащимися. Причина — в этом случае отвечать придется директору, классному руководителю. Школа потеряет свои позиции в рейтинге. Поэтому подросток чувствует себя безнаказанным и продолжает терроризировать учеников и педагогов. Были случаи, когда подростки применяли физическую силу к учителям, но школа об этом никого не информировала.
В одной из школ Нижнего Новгорода один ученик избивал своего одноклассника в течение нескольких лет — конфронтация началась с первого класса! Когда мама пострадавшего мальчика требовала у завуча и классной руководительницы что-то сделать, они грозили матери, что обратятся в опеку и скажут, что женщина сама избивает сына. Пришлось перевести ребенка в другую школу.
— Согласно закону об образовании, школа до 15 лет не может отчислить ребенка,— рассказывает Всеволод Луховицкий, сопредседатель профсоюза «Учитель».— И после они стараются не отчислять, чтобы не потерять позиции в рейтинге. По идее, для работы с хулиганами есть школьный психолог и заместитель директора по воспитательной работе, социальный педагог, также школьный совет по профилактике должен работать с тем, кто нарушает дисциплину. Но в половине российских школ психологов нет, а профессиональный уровень тех, что есть, вызывает вопросы. Хулигана могут поставить на внутришкольный учет. Что это значит? Что с ним будут проводить профилактические беседы. Вызывать родителей. Многое зависит от администрации школы. Где-то готовы с бороться с хулиганами, что-то предпринимать, а каким-то школам проще скрыть факты агрессии, чтобы не рисковать рейтингом школы.
Иногда школы стараются в старших классах выдавить таких детей на семейное обучение. Итог: в школе эти ребята потом не числятся, да и вообще нигде не учатся. Дома ими никто не занимается. Предоставленные сами себе, они продолжают хулиганить и тиранить других детей. Какое будущее их ждет, догадаться не сложно. И страшно.
Дружественное правосудие
В 2012 году указом «О национальной стратегии действий в интересах детей на 2012–2017 годы» был введен термин «дружественное к ребенку правосудие». Это означает: «усиление охранительной функции суда по отношению к ребенку, приоритет восстановительного подхода и мер воспитательного воздействия». С этих пор несовершеннолетним стали давать реальные сроки только в исключительных случаях.
— Как правило, в возбуждении уголовного дела либо отказывают, либо назначают условный срок или штраф, предупреждение,— объясняет Анастасия Ковалева, член общественного совета при уполномоченном при президенте Российской Федерации по правам ребенка (специализируется на профилактике девинатного поведения несовершеннолетних),— то есть государство решило: сажать ребенка не будем, давайте перевоспитывать. Спрашивается: кто и как?
По статистике судебного департамента при Верховном суде РФ, в прошлом году из 18 826 несовершеннолетних, которым судом было назначено наказание, реальное лишение свободы получили 3163 человека. Причем в этот год подростками было совершено 8163 тяжких преступления и 1396 особо тяжких.
Гуманное отношение государства к детям понятно. Карательные меры приводят к тому, что из колоний эти ребята выходят уже ожесточившимися и набравшимися криминального опыта.
— Наши колонии для несовершеннолетних, конечно, не место перевоспитания ребенка,— поясняет Мария Новикова, кандидат психологических наук, научный сотрудник лаборатории профилактики асоциального поведения Высшей школы экономики.— Именно там подростки обрастают преступными связями. Если они попадают туда в 15–17 лет, то формирование личности происходит как раз в колонии. А после того как подросток оттуда вышел, социальные службы не занимаются его реальной адаптацией, не помогают в трудоустройстве. Преступления становятся для таких ребят нормой жизни, и вскоре они возвращаются уже во взрослую колонию. Поэтому главный метод борьбы с преступностью несовершеннолетних — профилактика и воспитательные меры.
Теоретически, так и есть. И даже практически: если верить бумажной отчетности, у нас профилактикой преступлений несовершеннолетних занимается огромное количество служб. Это комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав (КДН), подразделение полиции по делам несовершеннолетних (ПДН), социальная защита, органы опеки и попечительства, муниципальные департаменты по делам молодежи. Но:
— Если честно, действенных рычагов воздействия на несовершеннолетних и на его семью у нас нет,— признается Евгений Здобнов, заведующий отделением по делам несовершеннолетних администрации Московской области.— Все сводится к попыткам достучаться до ребенка и его родителей. А те иногда говорят: ничего не знаем, у нас обычный ребенок. Да, можно штрафовать родителей. Но на состоятельных это не действует, а бедным семьям делает только хуже. Если у ребенка психические отклонения, но родители не хотят этого принимать и корректировать, мы ничего сделать не можем.