Новая счастливая жизнь: как будут работать люди, если все будут жить до 100 лет
Человечество стареет, то есть люди, благодаря развитию медицины и технологии, в среднем живут дольше и активнее. По различным оценкам, в Китае к 2050 году будет проживать более 438 млн человек старше 65 лет (это больше, чем всё нынешнее население США). Как это влияет на окружающую реальность и общество? Преподаватели Лондонской школы бизнеса и эксперты по экономике долголетия Эндрю Скотт и Линда Граттон утверждают, что сейчас человечество переживает период, когда разрыв между технологическим и социальным развитием увеличивается с каждым десятилетием. В своей книге «Новое долголетие» (вышла в январе в издательстве «Альпина Паблишер») Скотт и Граттон рассказывают, как долгая жизнь меняет сценарии развития карьеры и взаимоотношения между людьми и какие возможности открывает экономика долголетия. Inc. публикует отрывок из книги.
Впервые в истории человечества на Земле людей старше 65 лет стало больше, чем детей до пяти лет. Если сейчас доля этой группы в среднем для человечества составляет 1 ⁄12, то к 2050 году она вырастет вдвое. И это относится не только к богатым странам, — сегодня общее число людей старше 60 в развивающихся странах уже двукратно превышает их суммарное число в развитых странах. К 2030 году их будет в три раза больше, а к 2050 году — в четыре раза. Одновременно с этим к 2050 года в более чем 50 странах, по оценкам экспертов, случится заметное сокращение численности населения
На первый взгляд, финансовые перспективы стареющего общества выглядят довольно пессимистично. Поскольку во всем мире большинство людей выходят на пенсию в возрасте 65 лет или даже раньше, а доля живущих людей старше пенсионного быстро увеличивается, то замедление экономического роста в ближайшем будущем становится реальной проблемой. Страх замедления экономического роста в сочетании с неуклонным ростом числа людей старше 65 лет оказывает давление как на государственные, так и на частные пенсионные системы. Именно здесь социальная изобретательность людей может сыграть решающую роль: в первую очередь, за счет пересмотра взглядов на продолжительность трудового стажа людей, на физиологию и социологию старения, и особенно, — на глубоко укоренившихся в сознании отдельных работодателей и корпораций негативных стереотипов в отношении эффективности и мотивированности работы у людей старше 60 лет.
Но мир изменился — когда современный человек среднего возраста вспоминает свою бабушку в ее 70 лет, то представляет ее как действительно старую женщину. Но когда он размышляет о том, каким будет сам в 70 лет, ощущения старости у него не возникает. Поскольку сейчас все больше людей выглядят (и являются) вполне здоровыми даже в возрасте между 80 и 90 годами, традиционное определение «старый» по отношению к людям, которым исполнилось 65 лет, оказывается явно натянутым.
Переход к гибкой карьере
Работа и карьера составляют основу нашей трудовой жизни — с течением времени они становятся основой планирования личной биографии человека. Поскольку сейчас принципы планирования смещаются от трехэтапного понимания жизненного пути к многоступенчатому, карьера людей приобретает все большую гибкость.
Отчасти эта гибкость является следствием увеличения продолжительности активного трудового периода жизни. В своей первой книге «Принципы столетней жизни» мы произвели следующие расчеты. Если ожидаемая продолжительность вашей жизни оценивается в 100 лет, и вы тратите 10% своей заработной платы на пенсионные отчисления, то для того, чтобы финансировать пенсию на остаток жизни в размере половины вашей зарплаты на последнем этапе работы, вам придется работать практически до 80 лет, а может быть, даже немного дольше.
Экономист Массачусетского технологического института Джим Потерба подсчитал, что на каждые дополнительные 10 лет жизни требуется семь лет работы для финансирования пожизненной пенсии (исходя из современных процентных ставок и уровня пенсий). Таким образом, опираясь на увеличение ожидаемой продолжительности жизни в Великобритании с 1981 года, нынешнее поколение 50-летних должно планировать карьеру, продолжающуюся до 68–72 лет.
Можно предположить, что государственная политика будет адаптироваться к увеличению продолжительности жизни путем постоянного увеличения пенсионного возраста в каждой конкретной стране. Это легко проследить на примере Великобритании, где в 1920-х годах пенсионный возраст для мужчин составлял 65, а для женщин — 60 лет, но в 1995 году правительство объявило о «сокращении гендерного разрыва», и возраст выхода на пенсию у женщин стал таким же, как у мужчин. В 2019 году правительство страны запланировало повысить пенсионный возраст до 68 лет в период с 2044 по 2046 год как для мужчин, так и для женщин. Законопроекты, связанные с повышением пенсионного возраста, тесно соседствуют с политикой и влияют на нее. В 2018 году правительство России приурочило объявление об увеличении государственного пенсионного возраста с 60 до 65 лет для мужчин и с 55 до 63 для женщин ко дню открытия Чемпионата мира по футболу в Москве. Последующий политический протест привел к рекордному падению рейтинга одобрения президента России Владимира Путина: 90% граждан выступили (безрезультатно) против этой реформы.
Впрочем, поднятие государственного пенсионного возраста представляет собой лишь одну грань вопроса. На самом деле, многие люди уже давно предпочитают сами работать дольше, и сейчас их число только растет. Например, в Японии государственную пенсию можно получить в любом возрасте от 60 до 70 лет, однако, чем дольше человек продолжает работать в этот период, тем большую пенсию он получает в момент прекращения трудовой деятельности. Несмотря на все удобство этой схемы, более 30% японцев в возрасте от 70 до 74 лет все еще продолжают работать, хотя ничто не мешает им уйти на покой. В США доля таких людей составляет 20%, в Великобритании — чуть более 10%, однако в обеих странах их доля постоянно растет.