Неразумные создания: как обучают роботов
Вопреки страхам алармистов, роботы пока что не очень самостоятельны: эти неразумные создания нуждаются в человеке больше, чем кажется, потому что только человек может научить их правильно выполнять возложенные на них функции
По данным вышедшего в сентябре 2018 года отчета McKinsey, внедрение промышленных роботов в 1990-х годах привело к повышению мирового ВВП на 0,4% в год; в том же отчете потенциальные выгоды от внедрения «умных машин» оцениваются еще выше — до 1,2% роста мирового ВВП от внедрения искусственного интеллекта (ИИ) на горизонте до 2030 года. Однако сегодня даже Amazon все еще использует для комплектации и упаковки товаров людей: простая на первый взгляд задача — взять предмет с параметрами, которые программе заранее неизвестны, — требует «творческого подхода». Для этого робот должен не только научиться видеть, то есть распознавать объекты, но и получить опыт взаимодействия с ними. Виртуальные среды — компьютерные игры-симуляторы для роботов — позволяют существенно ускорить и удешевить процесс машинного обучения и сократить время выхода новых моделей на рынок.
Массовая культура приучила нас воспринимать роботов как человекоподобные машины (андроиды). Это началось в 1921 году, когда Карел Чапек представил публике пьесу под названием «Р. У. Р.» («Россумские Универсальные Роботы»). Именно Чапеку мы обязаны самим словом «робот», которое сегодня может обозначать и станки с программным управлением, и автономный транспорт, и дроны, и умные дома.
Но еще раньше люди стали пугать друг друга сказками о машинах-убийцах, которые запросто могут пристрелить человека или как минимум отобрать у него возможность заработать на хлеб насущный. Английские луддиты еще в XIX веке безрезультатно пытались противостоять автоматизации процессов производства. Ничего не выходит и у неолуддитов. Сфера активно развивается там, где много «конвейерных» рабочих мест, то есть в азиатских странах. По данным IFR World Robotics, в 2018 году в Азию поставлялось 69,1% промышленных роботов, в Европу — 17,2%, а в Соединенные Штаты — 13,7%.