Глобальное потепление пока не остановить-2
В заполнивших экраны телесериалах ныне модно сопровождать название порядковым номером сезона. В середине 2015 года, в преддверии утверждения Парижского соглашения по климату в «Ъ-Науке» вышла наша статья под названием «Глобальное потепление пока не остановить». Спустя девять лет, возвращаясь к обсуждению изменений климата и мер, направленных в последние годы на противодействие их негативным проявлениям, выяснилось, что тот заголовок статьи совершенно не утратил актуальности.
Двадцатый век ознаменовался грандиозным научно-техническим прорывом, затронувшим практически все стороны человеческого бытия. Эти достижения, составляющие предмет законной гордости, одновременно явились и необходимым условием выживания — ведь без них при стремительно растущей численности населения планеты (она, «стартовав» с 1,66 млрд человек в 1900 году, увеличилась до 2,52 млрд человек к 1950-му и до 6,07 млрд человек к 2000 году, а сегодня достигла 8,12 млрд человек) человечество неизбежно столкнулось бы с многочисленными острыми проблемами, в первую очередь продовольственной, здравоохранительной, коммуникационной. Однако, как известно, в нашем материальном мире все имеет свою цену. Средства к относительно комфортному существованию обеспечиваются внедрением новейших, не всегда экологически чистых и все более ресурсоемких технологий. Добыча и последующее использование полезных ископаемых — ресурсов — долгое время велись, по сути, бесконтрольно, с нанесением значительного ущерба окружающей среде. Ущерб этот, особенно в том, что касается атмосферы, сначала имевший местный масштаб и потому являвшийся заботой региональных хозяйств и властей (увы, далеко не первейшей), постепенно перерос — не мог не перерасти — в глобальный, попирая суверенные границы.
Спасение озона
Первый звоночек прозвучал полвека назад. В первой половине 1970-х появилось несколько статей, в которых указывались человеческие деяния, потенциально несшие угрозу озоновому слою Земли. Наиболее резонансной из них оказалась статья будущих нобелевских лауреатов Марио Молины и Шервуда Роуланда, посвященная последствиям массового использования (главным образом в качестве хладагентов, а также пенообразователей, распылителей, эффективных средств при пожаротушении и пр.) рукотворных хлорфторуглеродов — источников поступающей в атмосферу большой дополнительной массы озоноразрушающих соединений хлора (хлорфторуглероды, попав в атмосферу, разрушаются под действием солнечного света, при этом выделяются атомы хлора, а затем Cl и ClO участвуют в каталитическом цикле гибели молекул озона), а также брома. Подтверждением того, что эта угроза отнюдь не иллюзорна, стало открытие десятилетием позже весенней антарктической «озоновой дыры».
Напомню, что повышенное внимание к озону, одному из многих компонентов атмосферного воздуха, обусловлено его исключительной способностью поглощать жесткое солнечное ультрафиолетовое излучение (излучение на длинах волн 200–315 нм (1 нм = 1×10-9 м), губительное для человека, а также для многих представителей земной фауны и флоры. Нависшая опасность истончения озонового слоя не была сиюминутной, поскольку вышеупомянутые хлорфторуглероды первого поколения (фреоны-11 и -12), до того как быть разрушенными, пребывали в атмосфере многие десятки лет. За это время они успевали вместе с воздушными массами переместиться во все, даже в самые удаленные уголки земного шара, а значит, создать в обозримом будущем дефицит озона не только над Антарктидой. Как участник тех событий, могу засвидетельствовать, что создавшаяся тогда тревожная и ранее предметно не изучавшаяся ситуация способствовала уникальному объединению усилий специалистов разных стран: оперативно были развернуты совместные международные программы мониторинга, расширены сети озонометрических станций, очень часто в разных форматах (от рабочих встреч до крупных симпозиумов) проводился обмен идеями, результатами исследований, данными наблюдений. Интернациональный «мозговой штурм» позволил достаточно быстро выявить причины и механизмы образования антарктической «озоновой дыры», попутно расширив наши общие знания об озоне и атмосферных газах, формирующих озоносферу Земли. Его логическим итогом стало принятие в 1987 году действующего и поныне Монреальского протокола, регламентирующего производство и применение веществ, разрушающих озоновый слой. Спустя десятилетия генеральный секретарь ООН Кофи Аннан скажет: «Возможно, единственным очень успешным международным соглашением можно считать Монреальский протокол». Основания для такого вывода были достаточно весомыми: с наступлением XXI века наметилась заметная тенденция к восстановлению озонового слоя.
Согласно модельным оценкам, ожидается, что среднеглобальный озоновый слой вернется к уровням «додырочного» 1980 года во второй половине 2040-х, а антарктический — примерно к 2061 году. Такая разница обусловлена уникальностью присущих Антарктиде климатических условий, вследствие чего она «ушла далеко вперед планеты всей» по масштабности весенних потерь озона. Для сравнения: на другом полюсе Земли, в Арктике, «озоновые дыры» (также весенние) случаются не ежегодно, а примерно раз в десять лет, и их параметры многократно скромнее антарктических.