О чём пишут научно-популярные журналы мира
Держитесь ближе к воде
Таков, по сути, основной вывод статьи в английском журнале «New Scientist»: бывать на природе в любом случае полезно, а особенно — на берегу водоёма, лучше всего — моря.
Ещё в позапрошлом веке врачи нередко прописывали морской воздух или «поездку на воды» как средство от меланхолии. Неоднократно показано, что прогулки по лесу, городскому парку и даже простое озеленение городских улиц деревьями и кустами укрепляют здоровье горожан, успокаивают, улучшают настроение (см. «Наука и жизнь» № 4, 2018 г., с. 106). В 2013 году в Англии провели эксперимент: более 20 000 добровольцев по всей стране установили на смартфоны приложение, время от времени, без жёсткого графика, просившее ответить на вопрос о самочувствии. Получено свыше миллиона ответов, а по данным геолокации с телефонов экспериментаторы установили, где именно были в это время участники опыта. Оказалось, что все чувствовали себя лучше, находясь на природе, чем в городе. И особенно разительно — на 6 условных баллов — улучшалось настроение от близости к морю (что в такой сравнительно небольшой стране, окружённой со всех сторон морями, бывает часто). Другие природные ландшафты, включая горы, вересковые поля, берег реки или озера, улучшали самочувствие на 2—3 балла по сравнению с городской обстановкой. А согласно другим исследованиям такого рода, лучше всего для здоровья жить на берегу моря вблизи от леса.
Конечно, авторы всех этих исследований подчёркивают, что для хорошего самочувствия и положительного настроя много важнее другие факторы, чем близость к природе. Это, например, весомая зарплата, семейное счастье, возможность обеспечить надёжное будущее своим детям… Но фактор местожительства всё же остаётся важным. Два недавних исследования показали, что даже безработные, живущие близ моря, более удовлетворены жизнью, чем их городские собратья по несчастью.
Ещё в начале 1980-х годов известный американский биолог Эдвард Осборн Уилсон (две его книги изданы и на русском) создал теорию биофилии, утверждающую, что в наше сознание заложено стремление быть поближе к нетронутой природной среде, в которой человек зародился как вид.
Другое, менее обоснованное и мало кем из учёных принятое объяснение нашей любви к водным просторам предложил в 1960 году английский биолог сэр Алистер Харди. Выступая на конференции любителей подводного плавания, он предположил, что обезьяна стала человеком, спустившись с деревьев и войдя в море. Ведь многие другие млекопитающие ушли в море в поисках пищи — тюлени, моржи, киты… По мысли Харди, это случилось и с нашими обезьяньими предками. Сначала они собирали на отливе съедобных моллюсков, морских ежей, рыбу, оставшуюся в лужах на пляже, а потом стали нырять и ловить рыбу прямо руками и собирать съедобных животных со дна. Доказательства? Человек плавает и ныряет лучше многих наземных млекопитающих, способен долго задерживать дыхание под водой. После тренировки может переплыть Босфор, Ла-Манш или Берингов пролив. Войдя в воду, он потерял мех на теле, что случилось и с другими водными животными — китами, дюгонями, ламантинами, бегемотами. Это снизило сопротивление при плавании, а оставшиеся на коже малозаметные волоски расположены так, чтобы вода легко обтекала тело и быстро стекала при выходе на сушу. И вообще прямохождение, типичное для человека, но не для обезьян, возникло для того, чтобы поглубже заходить в воду, оставляя голову над ней. Волосы на голове остались (во всяком случае, до определённого возраста у многих из нас) просто потому, что голову при плавании надо держать над водой, чтобы дышать. Мы обладаем слоем подкожного жира, что характерно для водных животных и нужно для теплоизоляции в прохладной воде. В детстве нас всё же приходится учить плавать? Да, но та же история и с детёнышами выдры и калана.
Однако никакого научного подтверждения эта гипотеза так и не получила и современными антропологами она всерьёз не воспринимается. И всё-таки — давайте же мыться, плескаться, купаться, нырять, кувыркаться, как призывал один известный поэт, чьё детство и юность прошли в приморском городе Одессе. Здоровью это точно не повредит.
Разладились часы природы
Экологи и фенологи всего мира с тревогой отмечают изменения сезонных ритмов в живой природе, пишет английский журнал «The Economist». Знаменитые японские сакуры, деревья из подсемейства Сливовые, обычно первыми расцветают на южном острове Окинава в феврале, а через несколько недель это событие докатывается до Токио и следует дальше на север. Праздник цветения сакуры — ханами — японцы отмечают с VIII века. Почти 800 лет из этого срока ханами приходился в Токио и в расположенном немного южнее Киото на вторую неделю апреля. Но начиная с 1830-х годов сроки стали постепенно сдвигаться всё раньше, и в 2021 году цветение состоялось в Киото 26 марта. Дело в том, что меняется климат. Сигналом для расцветания служит весеннее повышение температуры, а оно теперь случается раньше. В столь ранние сроки можно ожидать внезапного похолодания, которое убьёт цветки.