Сера преткновения
Радикальный способ решения экологических проблем Норильска — путем переноса грязных плавильных мощностей с Таймыра в Китай — идеальное корпоративное решение, не оптимальное с народнохозяйственной точки зрения
К 2027 году Медный завод, крупный производитель чистовой меди, один из ключевых производственных объектов Норильского промышленного района (НПР), будет закрыт, и медный концентрат «Норильского никеля» будет отправляться на плавку в Китай, где к этому времени будут построены соответствующие мощности. Об этом в развернутом интервью «Интерфаксу» сообщил в конце апреля президент компании Владимир Потанин.
«Способствовал этому решению негатив в виде санкций против российской цветной металлургии. Сейчас эти санкции формализованы, но и до этого мы, как и другие производители российских сырьевых и прочих товаров, столкнулись с отказами клиентов, необходимостью предоставлять скидки. Это давление заставило задуматься над тем, как правильнее доставлять наш товар до рынков сбыта. И одним из таких нестандартных решений является перенесение части производства на рынки непосредственного потребления», — аргументировал свои планы президент «Норникеля».
В пакете с закрытием Медного завода Потанин объявил — правда, без какой-либо конкретики — о приобретении в дружественных юрисдикциях технологий по изготовлению аккумуляторных батарей. «“Норильский никель” сосредоточится на тех компетенциях, которые для нас наиболее выгодны и где мы наиболее успешны — добыча и обогащение, и получит цепочку производства батарей. Наши экологические проблемы, проблемы расчетов, проблемы доступа на рынок, проблемы кастомизации нашего товара под рынок потребления мы переносим туда, где они решаются наиболее эффективно, в данном случае в Китай», — резюмирует Потанин.
А на площадке Медного завода президент «Норникеля» обещает развернуть новое производство: от современных перевалочных пунктов, пунктов сушки концентрата, его подготовки и складирования, до 3D-принтинга различных деталей для оборудования, необходимого для Норильского промышленного района. Двум тысячам сотрудникам Медного завода будет предоставлена возможность трудоустроиться в НПР.
Важнейшим мотивом рокировки, конечно, стало кардинальное решение проблемы экологического вреда, наносимого старым предприятием, которое отметит в нынешнем декабре свое 75-летие. Особенность сульфидных медно-никелевых руд Таймыра, являющихся сырьевой базой «Норникеля», — высокое содержание серы. В результате в процессе плавки концентрата происходят масштабные выбросы диоксида серы в атмосферу.
В 2022 году (данных за прошлых год пока нет) выбросы SO2 Норильским дивизионом компании составили 1,76 млн тонн. Из них около одного миллиона тонн пришлось на Надеждинский металлургический завод (НМЗ), запущенный в 1979 году, который расположен в тридцати километрах от центра городского округа, в районе Кайеркан. В то время как сам Медный завод непосредственно примыкает к историческому ядру города.
1,76 млн тонн в год — это почти 28 кг диоксида серы на каждого из 175 тыс. жителей Норильска в сутки! Диоксид серы — бесцветный газ с характерным резким запахом. Он относится к III классу опасности как «умеренно опасное». В отличие от чрезвычайно опасных веществ I класса (ртуть, свинец) и высокоопасных веществ II класса (сероводород, фенол, формальдегид и др.) в малых концентрациях оно не наносит значительного вреда человеку. Но в тех циклопических объемах, которые парят круглосуточно над заполярным городом, диоксид серы становится ядом, который уже многие десятилетия отравляет и укорачивает жизни норильчан. По итогам 2022 года Норильск, по данным Росприроднадзора, подтвердил свое лидерство среди российских городов-загрязнителей. На него пришлось 10,5% общероссийского объема выбросов загрязняющих веществ в атмосферу.
«Норникель» уже много лет подступался к решению проблемы вредных выбросов своих плавильных предприятий. В 2016 году в Норильске был остановлен старейший в районе Никелевый завод (работал с 1942 года). В 2020 году были остановлены пирометаллургические мощности в Никеле, в 2021 году — в Мончегорске.
Кроме того, в НПР в 2019 году была запущена так называемая Серная программа. Ее пилотный этап был реализован на НМЗ. Фактически рядом с металлургическим заводом был построен еще один, химический завод, где диоксид серы улавливался, превращался в серную кислоту, и затем посредством нейтрализации известняком на выходе получался обычный гипс. Абсолютно безвредный, но и абсолютно бесполезный в НПР в тех гигантских объемах, которые образовывались. Вывоз потенциального стройматериала на Большую землю был абсолютно нерентабелен. При реализации такой технологии утилизации диоксида серы на Медном заводе гипса бы стало в два раза больше и оставалось только, по словам Потанина, «закапывать его в тундру».
При всей убедительности аргументов в пользу рокировки, приводимых президентом «Норникеля» — а Потанин подчеркивает в интервью, что его решение получило поддержку правительства, — не оставляет ощущение его ущербности. Вместо удлинения передельной цепочки внутри России мы получаем ее укорачивание, более высокое звено цепи создания стоимости вместе с рабочими местами, налогами — правда, и вместе с экологически неблагоприятным шлейфом — переезжает из России в Китай.
Были ли какие-то способы развязать, а не разрубить норильский экологический узел?
Кислота не выход
На начало 2023 года «Норильский никель» располагал на территории России, согласно отчетности компании, 1,1 млрд тонн сульфидно-никелевых руд при содержании никеля 0,74%, меди — 1,32%. Проблема в том, что спутником металлов в этих рудах выступает сера. Справочники ЕС по наилучшим доступным технологиям оценивают выход диоксида серы при производстве первичной меди в 8–16 кг на тонну продукции.
В Западном полушарии нашей планеты (Чили, Перу, США) широко представлены медно-порфировые руды, более бедные по содержанию полезного компонента (примерно вдвое), но и серы там существенно меньше. Медную сырьевую базу Евразии и Африки составляют в основном сульфидно-медно-никелевые и медно-порфировые месторождения, более богатые — но не только медью, но и серой.