«Мой акционер — это Путин»: Венедиктов и другие журналисты о кризисе российских медиа
С чем связаны громкие уголовные дела в отношении журналистов, почему не удалось спасти одну из главных деловых газет страны и есть ли шанс сохранить качественную журналистику в России во время структурного кризиса и произвола силовиков? О ситуации в российских СМИ — в новом выпуске «Forbes Карантин» с Николаем Усковым
Гости нового выпуска — бывшие или действующие руководители ключевых российских СМИ: главный редактор, совладелец и ведущий радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов, бывший заместитель главного редактора «Ведомостей» Александр Губский, соучредитель и генеральный директор радиостанции «Серебряный дождь» Дмитрий Савицкий и бывший заместитель главного редактора газеты «Коммерсантъ» Глеб Черкасов.
Алексей Венедиктов: Если говорить по бизнесу — у нас минус 37% рекламы в мае. Мы сократили на 90% зарплаты для менеджмента — получаем 10% в течение трех месяцев на добровольной основе. Мы пока не тронули ни копейки зарплаты журналистов, но, боюсь, придется тронуть. Мы отказались от административных площадей — у нас вся администрация сидит по домам, работает на удаленке. Пока мы не валимся, но это ж только начало. Поэтому мое дело — это сохранение зарплат.
Все онлайн-форматы и соцсети возникли у нас до кризиса. Мы успели понять не все, отстали с YouTube — моя личная промашка. Мы успели оседлать волну и Twitter, и Facebook, и теперь YouTube, и Telegram, и «Одноклассников». Мы просто понимаем, что это не конкуренция внутри компании, а добавление. Есть люди, которым удобен YouTube, которые хотят смотреть (видео), есть люди, которые хотят читать только Twitter, есть люди, которые хотят писать отзывы на Facebook. Мы создаем (своего рода) универсам — разные продукты, но основанные на одной базе. Это как универсам: ты входишь, слева продаются ножи, справа — капуста, а впереди — билеты в театр. В этом, мне кажется, правильное развитие медиа вне зависимости от кризиса. Кризис ускорил все эти истории, все эти онлайн-конференции. Стало понятно, что почти вся редакция нашего интернет-портала может сидеть дома.
О важности финансовой независимости
Алексей Венедиктов: Трудно говорить про «Серебряный дождь». Рекламный рынок — общий. А что такое рекламный рынок? Это градусник экономики. Это не мы, это они и, видимо, рекламодатели «Серебряного дождя» резко сократили (расходы на рекламу). Я могу сказать, что несколько крупных корпораций вообще ушли в ноль, отказались от контрактов, но мы договорились, что когда они смогут (заплатить), мы зачтем. То есть мы не выдвигаем никаких претензий. Слушаемость не упала. Я тебе должен сказать, что у нас в Москве — ну вот то, что меряет «Медиалогия», — как была ежедневная аудитория 950 000 человек, так и осталась. Рекламодатели ушли, они не тратят деньги на рекламные проекты. Включая таких крупных (рекламодателей), как «Аэрофлот», например, — он совсем ушел, ноль. И надо ждать, пока у них не начнет подниматься бизнес, они же не летают. Ну что делать? Мы пока не обсуждали, (стоит ли нам) прибегнуть к сбору средств, как «Серебряный дождь», но мы пока решили ни журналистов, ни слушателей не трогать.
Конечно, финансовая независимость в том или ином виде позволяет редакции быть независимой. Могу сказать, что слухи о том, будто нас содержит «Газпром», это неправда. Мы действительно два года были дефицитными, но мы брали кредиты в «Газпромбанке». И мы стали их возвращать в прошлом году и собирались в этом году рассчитаться. Там большие были деньги — по 40 миллионов. И в прошлом году мы заработали, и даже остались (средства) после возврата кредитов. А в этом году непонятно, как будет.
Меня меньше волнует, честно говоря, объем денег — не умрем. Сохранение независимости редакционной политики важно, и сохранение, скажем, политики независимости от рекламодателя тоже важно, и это тоже проблема. Если у тебя появляется один большой рекламодатель, который закрывает дефицит, ты становишься его должником — даже морально. И мои опасения заключаются в том, что администрация найдет нам одного или двух рекламодателей — крупную корпорацию, государственную структуру — а потом будет говорить мне: «Эй, послушай, парень, ну они же нас спасли во время кризиса, а ты их информационно не подсвечиваешь». Я это держу в голове у себя всегда. Поэтому, в общем, яйца в разных корзинках должны быть.
О счастливом спасении «Серебряного дождя»
В июне Дмитрий Савицкий объявил в эфире, что у радиостанции «Серебряный дождь» закончились деньги и она, возможно, будет закрыта. На фоне пандемии рекламные доходы «Серебряного дождя» сократились на 99% — в мае медиа заработало только 600 000 рублей при совокупных месячных расходах в 15 млн рублей. После этой передачи слушатели сделали около 12 000 переводов редакции на общую сумму свыше 14 млн рублей. В результате 3 июля радиостанция заявила о продолжении работы.
Дмитрий Савицкий: Мы приободрились — стали «бодры» говорить бодрее, а «веселы» — веселее, и, в общем-то, со сдержанным оптимизмом смотрим в будущее. Это сильно лучше, чем то депрессивное состояние, которое у нас было сразу после окончания совершенно чудовищного мая. Нас очень поддерживают слушатели. Тут вопрос даже не столько в деньгах — хотя, безусловно, и это тоже — сколько в моральной поддержке,
Мы сейчас сократили расходы, хотя и до этого, в общем-то, мы не то чтобы как-то жировали. Мы сократили (расходы) практически в два раза и дошли до порога 8,5 млн рублей в месяц. Это ценник, который нужно платить для того, чтобы радиостанция функционировала.
Мы не уволили (людей), мы вообще избегаем такой формулировки, потому что она немножко формальная. На самом деле, мы разослали письмо сотрудникам, в которым мы написали: «Ребята, смотрите, к сожалению, так сложилась жизнь, что с некоторыми из вас мы не можем сейчас продолжать сотрудничество. Но мы просим расценивать это как некий академотпуск до осени. Мы рассчитываем, что осенью дела наладятся, и мы вас тогда вернем». Поэтому де-юре мы (их) уволили, а де-факто все могут…Мы им прямо написали: наш офис — это ваш дом, вы можете приходить сюда работать на себя за компьютерами, что-то делать.
О том, как выжить радиостанциям
Дмитрий Савицкий: Если сравнивать с периодом с 2000-го по 2008 годы, когда брали лыжную палку, втыкали ее в асфальт, и на следующий день из нее лезли бананы — этих времен нет и, видимо, их больше никогда не будет. Конечно, наша отрасль, радио, подвергается очень сильной конкуренции со стороны прогресса, потому что если взять те времена, то, в общем-то, было радио — и все, с точки зрения способа получения музыки. Ну еще у тебя был плеер. А сейчас — пожалуйста: «Яндекс.Музыка», потоки, какие-то подкасты, шмодкасты — все, что угодно. Это довольно сильно ударяет по радио как по отрасли.
Но я считаю, что мы, если брать «Серебряный дождь», находимся еще в более-менее благополучной ситуации, потому что одно дело, когда у тебя музыкальная радиостанция, музыкальная шкатулка, которая 24 часа в сутки фигачит музыку — в принципе, ты можешь эту музыку послушать на «Яндекс.Музыке», тебе все подберут, сделают, и все будет прекрасно. Но у нас (есть) программы, и на «Яндекс.Музыке» вы не найдете программы того же Сванидзе, Миши Лабковского или Вити Набутова. Это только в нашем эфире. И в подкастах вы не найдете интерактив, когда можно позвонить, прислать сообщение, и его прочитают Петя Левинский, Мари Армас — все наши звезды…
Наши конкуренты — это холдинги. Соответственно, (происходит) ценовая война, потому что когда приходит гигантский холдинг, в который входят девять радиостанций, и говорит: «Купите на одной радиостанции рекламу со скидкой 50%, и вы получите (время) еще на девяти радиостанциях бесплатно», то умные клиенты и агентства пересчитывают стоимость одного ролика и выясняют, что она составляет десять рублей за ролик. И очень сложно в этот момент, когда приходит «Серебряный дождь» и говорит: «Ребята, может быть, мы тоже как бы…». Это наша главная проблема. Мы как маленький семейный ресторанчик в Париже, окруженный «макдональдсами». Но просто во Франции это сдерживается довольно эффективно, чтобы не было такой ситуации, что глобализация полностью выдавливает идентичность страны, чтобы все не превратилось в Дубай. Они за этим следят.