Зоя Бербер: «Приняла решение быть верной себе»
«У меня был период в жизни, когда я хотела уйти из профессии. Боялась ходить на пробы, а мысли, что мне придется кого-то изображать перед режиссером, вводили в ступор. И причиной тому были неудачные пробы».
Зоя, с недавних пор вы состоите в труппе столичного Театра сатиры. Легко ли вам далось такое решение при вашей большой занятости в кино?
— Я не хотела состоять в труппе театра и немного сопротивлялась. Я играю в Губернском и Ермоловском театрах в спектаклях Сергея Землянского как приглашенная актриса, и меня устраивало такое положение дел. Но Сергей Ишханович Газаров, художественный руководитель Театра сатиры и Театра Джигарханяна, очаровал меня, и я согласилась. Он сказал: «У меня нет приглашенных артистов, только свои. И я зову в свой театр тех, в кого верю, кому доверяю. И ты одна из них». Я думала тогда: «Ах как мягко стелет». Но мне понравилось. Сергей Ишханович очаровательный, талантливый человек, и быть в его команде очень приятно. Хотя сразу его предупредила, что я лошадка непростая, мне надо везде успеть. Он ответил: «Я понял». Пока у меня только один спектакль «Арбенин. Маскарад без слов», а там посмотрим, буду стараться успевать везде.
Познакомились мы с Сергеем Газаровым два года назад. Он искал в Театр Джигарханяна, в котором стал художественным руководителем, молодых актеров, новые лица. Инга Оболдина, мы с ней работали в одном проекте, рассказала обо мне, показала мои работы. Он пригласил меня на встречу. Пообщались, но как-то не сложилось. Я заболела ковидом, а потом у меня начались съемки нон-стопом. Но мы были на связи, периодически созванивались. И тут звонит режиссер Сергей Землянский, с которым мы поставили два спектакля — «Калигулу» в Губернском театре и «Демона» в Театре Ермоловой, и говорит: «Сергей Ишханович стал еще и художественным руководителем Театра сатиры, где мы с тобой, Зоя, будем создавать спектакль — я буду ставить, а ты участвовать». Вот так я и попала в труппу Театра сатиры.
— Зоя, получается, вас взяли без проб...
— А вы знаете, есть люди, по которым сразу видно, какие они. Я потом уже узнала, что про меня говорили: честная, открытая, боевая, без гнильцы за душой. Вот, видимо, такая боевая героиня была нужна.
— Как вас приняла труппа?
— Точнее сказать, две труппы — Театра Джигарханяна и Театра сатиры. Их, можно, сказать, объединили. Они друг друга изучали, присматривались. А между ними встала я с режиссером Землянским. Я была при нем, а его все уважали, и никаких вопросов ко мне не возникало. В общем, стали репетировать, все увидели мою работу и приняли. (Улыбается.)
— Трудно представить, что вас могут не принять. Вы сразу к себе располагаете...
— Я всегда улыбаюсь и смотрю, кто улыбнется мне. Если человек улыбается в ответ, значит, мы с ним сработаемся. Порой слышу про себя неприятные вещи, например, что я лицемерка. Меня это обижает. Но, скорее всего, так могут судить о людях те, кто с этим сталкивался или сам является лицемером. Конечно, я же нормальный человек, не могу все время улыбаться и всех безгранично любить. Например, сегодня я могу увидеть вас в коридоре, крепко обнять, потому что располагаю временем, а завтра буду чем-то озабочена и пробегу мимо, крикнув только «привет». Это считывается так: вот она сегодня, когда ей надо, улыбается, а завтра может мимо пройти. Но и то, и то является искренностью и честностью в предлагаемых обстоятельствах.
Мне раньше очень хотелось всем нравиться. Я искренне считала всех хорошими. Но на 501-й раз поняла, что люди разные. Приняла решение быть верной себе и своему настроению: если мне человек приятен, даже если о нем ходят какие-то нехорошие разговоры, он мне приятен. А если он мне неприятен, но все его любят, то он мне неприятен, и это неизменно.
Моя открытость и искренность приносила свои плоды в работе. Во второй сезон сериала «Триггер» я попала каким-то чудеснейшим образом. Смотрела первый сезон и была в полном восторге. На «Проекте «Анна Николаевна» мы с механиком камеры стояли рядом, болтали, и вдруг он сообщает:
— Завтра ухожу с этой площадки и вступаю в другой проект.
Я ему говорю:
— Жаль, что уходишь с середины съемок, было бы здорово до конца эту историю пройти.
Было интересно, ради какого проекта он нас покидает. Оказалось, что запускается второй сезон «Триггера» и он уходит туда. Я тут же набираю своему агенту и говорю: «Звони кастинг-директору, узнай, может, найдется маленькая роль, хоть дворника сыграю». Конечно, это был абсурд: проект запускался, значит актерский состав собран. Через полчаса мой агент перезванивает: «Ты не поверишь, кастинг-директор рассказала про тебя режиссеру, и он удивился: «Вот это совпадение!» Дело в том, что они не могли найти героиню на роль, как я ее называю, воцерковленной маньячки: девочки-святоши, которая оказалась настоящей паучихой. И тут звонит Бербер, которая: «Я могу, я хочу». И Игорь Твердохлебов утверждает меня на эту роль.
Это просто невероятно! Я действительно очень хотела попасть в проект, поработать с этой командой. С Александрой Ремизовой, генеральным продюсером, мы были знакомы с сериалов «Фарца» и «Анна Николаевна». В общем, она очень мощный и правильный продюсер. И попасть к такому человеку — большое счастье, потому что заведомо знаешь, что там все будет круто: хороший режиссер, идеальный оператор, талантливые актеры, которые все на своих местах. Тебе просто нужно прийти и сделать свою работу качественно. Но снимаясь в «Триггере», я волновалась и очень переживала. Все же в этот проект берут лучших из лучших — мощный кастинг. Тут даже мастодонт может появиться в небольшом эпизоде. А так на площадке находишь своих людей, с кем комфортно общаться. Я человек коммуникабельный, мне легко заговорить первой. Даже не могу вспомнить, чтобы мне было на съемочной площадке с кем-то некомфортно работать. Конечно, со всеми дружить невозможно, но это и не нужно. Для меня творчество и общение с коллегами никогда не было работой, только удовольствием.
— Вспомните партнера на съемочной площадке, с которым было не только комфортно работать, но и интересно за ним наблюдать.
— Сергей Чирков — это первый, кто приходит в голову. Мы с ним работали в одном проекте «Девять жизней». Рядом с ним можно не играть. Он все сделает так, что реагируя на него, сыграешь очень правильно. Я была потрясена его работой, никогда не видела, чтобы человек так существовал в кадре. Говорят, если на сцене появляется животное или ребенок, все внимание приковано к ним. Про Сергея можно сказать то же самое. Он быстро переключается, разыгрывает любую ситуацию и всегда все четко и правильно делает. Вот он действительно меня удивил.
Еще запомнился Юрий Чурсин. Во время съемок «Фантома» у него включалась «минутка преподавателя». Мы делаем сцену, подходит режиссер, говорит свои комментарии, что-то поправляет. И пока режиссер Сергей Сенцов идет обратно, Юра быстро дает мне совет, например слегка повернуть или наклонить голову. Это все было ненавязчиво, я могла не прислушиваться к его советам, но каждый раз это было очень ценно и уместно. То есть режиссер со стороны камеры видит одну историю, а партнер со своей стороны — другую. И если правильно все соединить, то получится очень красивая удачная картинка. Это было очень классно. Я ждала эти «минутки» от Юры. Он просто искренне подсказывал, переживая за общее дело.
Мне понравилось работать с Юлей Ауг и Ириной Розановой. С Юлей мы пересекались в «Анне Николаевне», а вот поработать удалось на съемках клипа, в котором она была в качестве режиссера. Она, по-женски задевая тонкие нити, вытягивая их, включает душу. Мало людей, которые так могут раскрыть актера. А Ирина Розанова восхищает опытом, статью. Чувствуется мощь. Рядом с ней надо просто не пасовать, а быть честной. И все получится.
— В сериале «Везет» вы сыграли молодую любящую супругу героя Владимира Меньшова...
— Во время съемок мы, к сожалению, не пересеклись. Получилась яркая роль, хотя у меня было всего четыре съемочных дня. Я пробовалась вообще на роль, которую потом сыграла Светлана Ходченкова. Но не сложилось. А потом позвонили и предложили сыграть молодую беременную жену, у которой умер пожилой супруг. Я быстро сделала видеопробы: засунула под халат подушку, ела банан и что-то говорила — придумала сама такой образ.
На съемках Владимир Щегольков, режиссер, спрашивает:
— Почему у тебя говор пропал?
Я удивленно говорю:
— Какой говор?
Он продолжает:
— Во время проб у тебя был говор. Где он?
Я уже смеюсь:
— Так это был банан!
Режиссер продолжает настаивать:
— Верни, пожалуйста, свой говор. Если нужен банан — верни банан!
Вот получился такой образ наивной провинциальной девушки, которая попала в непростую ситуацию.
А как мы долго репетировали роды! Полтора часа Евгений Цыганов общался с акушеркой, старался понять, как он будет «принимать» у меня роды. У меня есть видео на две минуты, где я просто сижу на стуле, немножко растопырив ноги, а ассистент режиссера показывает Евгению, как он будет вынимать у меня ребенка. (Улыбается.)
— Евгений Цыганов довольно закрытый человек. Получилось найти контакт?
— Да, он закрытый человек, но у меня было к нему подключение с помощью прекрасного Максима Лагашкина. Мы с ним параллельно с сериалом «Везет» работали в проекте «Чума!». Он так и говорил, как только меня видел: «Партнерушка». И вот у меня первый съемочный день в «Везет», первая сцена. По сюжету я сижу на диване и плачу, а передо мной стоят Евгений и Максим. И я говорю Лагашкину: «Вчера я была на «Чуме!», играла девочку с челюстью вперед, завтра поеду на «Анну Николаевну» играть андроида, сегодня я здесь. Очень тебя прошу, если ты увидишь, что меня в одну или в другую сторону понесет, скажи». Мы с Максимом очень дружны и друг другу симпатичны. У нас с ним такая правильная партнерская любовь. Я чувствую, что он за меня переживает, когда мы вместе снимаемся. Мне это очень приятно. И вот я через Макса к Евгению подобралась. И он был не против. (Улыбается.)
— В «Чуме!» вы невероятно смешная. Совершенно непохоже на то, что вы играли раньше.
— На кастинг пришла с выдвинутой челюстью, с кухонным полотенцем на голове. Хотела подчеркнуть, что у меня высокий лоб, немного торчат уши, потому что в картине время действия — Средневековье. Мне очень хотелось сыграть что-то смешное. И продюсер, и кастинг-директор потом говорили: «Мы так хохотали, ты такая была непривычная!» В итоге я стала главной героиней — Мартой.
— Зоя, как вы относитесь к пробам?
— Пробы начинаются с открытия дверей, даже если режиссера нет в комнате. Но как ты входишь, видят другие люди, причастные к этому проекту. И они так или иначе будут участвовать в принятии решения — подходишь или нет. Надо собраться и показать, что ты умеешь работать. А работа ведь заключается не только в том, чтобы оттарабанить текст и хорошо сыграть, но и как ты существуешь в команде, реагируешь на стресс, справляешься с многозначностью.
Я часто приходила на пробы неготовая: текст не выучила, в голове — домашние бытовые вопросы, нервничала. Недавно произошел случай на пробах. Мне казалось, что я готова на все 100 процентов. А зашла в кадр, так все из головы вылетело. Вот, образно говоря, летели дротики мимо мишени. Возможно, тишина меня сбила, может, еще что-то. И я попросила своего агента договориться о еще одних пробах. Но режиссер ответил нет, сказав, что все было хорошо, просто я не подхожу для этой роли. Ну, проиграла. Жаль, потому что в следующий раз этот режиссер будет во мне сомневаться и может не позвать на пробы в другой проект. Ну, не судьба.