Ирвин Ялом: «В моей душе сейчас много сострадания к родителям»
Каждый сеанс психотерапии — это своего рода путешествие по незнакомой местности, говорит Ирвин Ялом. Причем путешествие двоих — пациента и терапевта. В новой автобиографической книге он впервые остается наедине с самим собой. Что в пациенте Ирвине открывается зоркому профессиональному взору доктора Ялома? Удается ли ему следовать тем рекомендациям, которые он дает другим?
Каждая книга Ирвина Ялома становится бестселлером, и это неудивительно. Истории жизни своих пациентов он рассказывает так увлекательно и анализирует так глубоко, что эти динамичные, порой детективные сюжеты открывают что-то неожиданное и в нас самих. Иногда они задевают по-настоящему болевые точки — страх смерти, одиночество, зависимость, непонимание…
И вот в возрасте 85 лет знаменитый экзистенциальный психолог и писатель обратил внимание… на самого себя. Рассказал о своих открытиях очень тонко и искренне («Как я стал собой», Эксмо, 2018). Ялом вспоминает самые острые, переломные моменты детства и отрочества, болезненные и прекрасные, трогательные и смешные. Откровенно рассказывает об отношениях с матерью, которые всю жизнь были для него «открытой раной». Во всех красках живописует авантюрное знакомство с будущей женой. Анализирует первые психотерапевтические опыты. В связи с выходом мемуаров Ирвин Ялом ответил на некоторые наши вопросы.
Psychologies: Доктор Ялом, многие восхищаются вашим долгим браком с Мэрилин: вы вместе уже более 60 лет. Однако в книгах вы упомянули, что все ваши дети разведены. Почему пример родителей не всегда работает?
Ирвин Ялом: Этот вопрос до сих пор озадачивает меня и жену. Конечно, когда мы поженились, развод был крайне редким явлением. Фактически в молодости я не знал никого, кто был бы разведен. Сегодня развод, к сожалению, очень распространен. С другой стороны, трое из четверых детей теперь счастливо снова женаты и с радостью воспитывают наших восьмерых внуков.
Да, мои отношения с женой — это для меня самое важное. Нам всегда было интересно вместе. На самом деле наши отношения длятся намного дольше, чем 60 лет. Это началось, когда мне было 15, и она до сих пор — уже более 70 лет — остается самым значимым человеком в моей жизни. Для меня это самое настоящее благословение. К счастью, мы оба живы, здоровы и благополучны вместе.
Вы советовали одному из пациентов разделить жизнь и работу. Вам лично удалось выполнить эту рекомендацию?
Да, я стараюсь делать так, чтобы работа не составляла всю мою жизнь. Но людям в моей области, вероятно, труднее всего это сделать, потому что наша профессия слишком тесно связана с тем, как живет человек. Поэтому я всегда заботился о том, чтобы уделять внимание не только работе, но и оставлять свободное время для семьи.
Вы как-то признались, что Ролло Мэй изменил ваш подход к терапии и жизнь в целом. Его книга «Экзистенциальная психология» вышла в 1960-х годах, но вы все еще следуете этому направлению, работая с пациентами. Почему?
Есть много пациентов, для которых экзистенциальные проблемы чрезвычайно важны: например, люди, которые сталкиваются со смертью и серьезной болезнью, или те, кто потерял кого-то очень близкого. В этих случаях я понимаю, что лучше всего могу помочь, открыто работая со страхами смерти, изоляции, поиска смысла в жизни. Это формула, которую я применяю ко всем пациентам. Я всегда начинаю с той проблемы, которая в данный момент стоит перед человеком, с того, что лично ему сейчас нужно, — это гораздо важнее, чем ощущение того, что я должен следовать какой-то определенной теории.