Зачем ледоколу тропики
На всемирной выставке «Экспо» в Абу-Даби россияне продемонстрировали площадку для защиты и внедрения изобретений, а также представили ряд перспективных проектов
«Экспо», проводимая раз в пять лет, — матерь всех выставок. Всемирная, глобальная. И по размаху примерно как советская ВДНХ, только павильонов, таких же разных, на порядок больше и представительность шире. На проходящей уже полгода, с 1 октября, в Абу-Даби «Экспо-2020» тематических павильонов три: «Устойчивость», «Мобильность» и «Возможности», а вот страновых аж 188.
Задача каждой страны-участницы — показать всему миру… нет, уже не достижения, как это было на всемирных и международных выставках, предшественницах современных «Экспо», а скорее лицо страны, ее возможности для дружбы и сотрудничества. И если изысками в архитектуре павильона удивить было трудно — в ход шли компиляции всех известных в мире стилей и направлений, от модерна до биодизайна, и даже пресловутого «национального колорита» особо не наблюдалось ни у кого, настолько все было «смешано, но не взболтано», — то в части содержания каждый старался на свой лад.
Ключевая тема павильона Франции — экология, переданная в стилистике «Маленького принца». Нидерланды — единение с природой: грибы (грибы, просто грибы), дождь (каждому посетителю на входе выдают зонтик, а затем «включают» дождь). Австрия — опять экология, но переданная через архитектуру, навеянную арабскими строительными традициями (явно в расчете на диалог Запада с Востоком). Армения — традиции и артефакты в контексте поп-арта и дополненной реальности. Беларусь — инсталлированная в «жизнь леса», но, в общем, предсказуемая тема промышленности и строительства, при этом приятно удивившая эргономичной организацией внутреннего пространства павильона. Швеция — еще один подход к лесной теме, теперь уже допускающий ненавязчивое внедрение цифрового мира в природу, которое не мешает тишине и спокойствию.
Спросите: а как же инновации и демонстрация прорывных технологий? А это не сюда. Конечно, без них не обходилось, но проявлялись они весьма ненавязчиво. Между павильонами курсировали автопоезда на сжатом воздухе, полицейские сновали на электрических скутерах, а у входа на выставку нас встречал фургон, переделанный словаками под использование водорода. В самих же павильонах встречалось немало диковин… давно знакомых завсегдатаям автосалонов и шоу потребительской электроники. Задача стран — экспонентов этой выставки, еще раз подчеркну, другая: знакомить массового посетителя со страной и приглашать к сотрудничеству на государственном уровне чиновников и инвесторов. В первую очередь арабского мира — именно поэтому «Экспо» впервые в ее истории проводилась на Ближнем Востоке.
Под куполом — мозг
Потерялась ли на этом фоне Россия? Точно нет. Более того, ее павильон был узнаваем издалека; если большинство участников решило согласовывать экстерьер строений с окружающим миром (читай: пустыней) и выделяться только формой, но не цветом, в основном уклонявшимся в оттенки серого, то наши… По замыслу авторов, российской Simpateka Entertainment Group и архитектора Сергея Чобана (они же, к слову, разрабатывали российский павильон и для предыдущей выставки, миланской «Экспо-2015»), «купольный объем из переплетенных разноцветных трубок-нитей символизирует бесконечный процесс познания, стремительно растущие скорости прогресса и неостановимое движение вперед». Это согласно релизу. На деле же… Кому-то сферообразный павильон (диаметр 37 м, высота 26 м, площадь 3,6 тыс. кв. м) напоминает кружение колец Сатурна, кому-то — клубок ниток, кому-то — жгуты проводки, у кого-то рождает ассоциации с трикотажем Sonya Ryckiel, но однозначно выглядит ярко, броско и смело. И модно: напомню, в дизайне нынче тренд на «ревущие 80-е».
Это снаружи. А внутри, на контрасте, темные строгие тона и яркие световые эффекты. Общая тема — интеллект в целом и наука как его квинтэссенция. Центральная экспозиция павильона, занимающая целиком второй этаж и названная «Механика чуда», — мультимедийный перформанс о работе человеческого мозга. Устройство, раскрывающее основы работы нейросетевой структуры мозга — и как таковой, и как базового принципа действия современных информационных технологий, — представлено в виде трехмерной иммерсивной кинодиорамы, в центре которой кинетическая скульптура головного мозга человека. А вдоль стены (напомню, круглой) — дополнительные инсталляции. Например, «Кроличья нора», рассказывающая о том, как видят мир дикие звери, насекомые и другие существа.
Внизу же, в вестибюле, все подчинено одной идее: напомнить миру о достижениях России за прошедшие 170 лет (именно столько, с 1851 года, проводятся международные и всемирные выставки) в науке, технике и искусстве. От Королева до русского авангарда — опять привет дизайну экстерьера. Сергей Чобан, архитектор павильона, признавался, что концепция порождена графическими опытами Якова Чернихова, одного из ключевых архитекторов авангарда 1920-х. Замечу также, что неофутуризм, мемфис, деконструктивизм и прочие компоненты «вспышек цвета» 1980-х, отразившиеся в архитектуре павильона, по праву считаются производными от супрематизма, рационализма и других течений, доминировавших в дизайне и архитектуре СССР времен «левого проекта», в свою очередь, служившего сто лет назад маяком для прогрессивных мыслителей и творцов со всего мира.
А современность российского креативного мышления показывали временные экспозиции и семинары. Мода, строительство, наука, спорт — каждую неделю-две в павильоне проходят мероприятия на темы нынешних достижений отечественных инноваторов. Одно из них, проходившее с 3 по 11 марта под эгидой Роспатента, мне довелось посетить.
Идеи под охраной
Экспозиция Роспатента открылась одновременно с его конференцией «Интеллектуальная собственность — капитал будущего». В общем и целом смысл выступлений спикеров можно свести к демонстрации возможностей Роспатента на постсоветском пространстве. Основные направления развития — евразийская интеграция, цифровая трансформация и образовательные проекты. Последнее пока больше обращено «вовнутрь», на подготовку квалифицированных кадров для самой организации, но количество начинает перерастать в качество — в грамотность самих новаторов в области защиты собственности. «Приходится объяснять людям элементарные вещи, — пояснял в кулуарах Олег Неретин, глава Федерального института промышленной собственности (ФИПС), “интеллектуально-экспертного” подразделения, подведомственного Роспатенту. — Например, изобретатель обращается к нам за защитой интеллектуальной собственности после публикации изобретения в научном журнале». Да, стопроцентной защиты от вездесущей китайской копипасты никто, включая Роспатент, не обеспечит, но возможности и защиты, и экспертизы новизны изобретения, а подавно торгового знака, впечатлили. Вплоть до цифрового анализа логотипа на предмет выявления степени смешения с уже зарегистрированными торговыми знаками. И конечно же, экспертные возможности, в том числе доступ к зарубежному патентному фонду. «Любую идею надо ставить на охрану» — с этим заявлением Неретина согласится каждый, кто хоть раз запускал свой стартап или хотя бы сотрудничал с таковым.
Отдельное направление, развиваемое ФИПС, — патентная аналитика. Смысл ее вот в чем. Оперируя количественными данными патентных заявок, поданных в том или ином направлении инноваций, а также проводя глубинный технический анализ, специалисты института просчитывают наиболее перспективные направления. Тем самым претендуя на экспертизу как для венчурных инвесторов любого формата, так и для государственных органов и институтов развития.
О другом направлении в патентовании рассказал (и тоже в кулуарах) Антон Ищенко, председатель Центрального совета Всероссийского общества изобретателей и рационализаторов (ВОИР). По его словам, Китай подает до полутора миллионов патентов в год, столбя за собой все решения и направления, до которых только может дотянуться. А это и доход, и приманка для инвесторов: при анализе стартапов на предмет инвестиций пункт «Количество патентов» для венчуров не менее важен, чем, скажем, предполагаемая емкость рынка. И в потенциале связка ФИПС с ВОИР вполне могла бы претендовать на ударную силу в этом направлении. Да, государственную — но почему бы и нет? Китайцы тоже не в отрыве от родной компартии действуют. А уход западных консалтинговых бюро дает шанс «импортозаместить» экспертизу в области инноваций, и амбиции ФИПС и ВОИР стать одним из мозговых центров по разработке правительственных стратегий развития, на мой взгляд, вполне оправданны.
Кстати о ВОИР, отмечающем в этом году свое 90-летие и выступившем на выставке как компания-сателлит Роспатента: неожиданно для меня организация оказалась не только живой, но и активной площадкой для взаимодействия новаторов. Особенно в тех сферах, что неохотно приживаются на уже привычных стартап-площадках вроде Сколкова. Это энергетическое и транспортное машиностроение, агротехнологии, биотехнологии и тому подобные направления, мало пересекающиеся с модной цифровизацией и прочим кнопкодавством.
От иголки до ледокола
Достижений, демонстрировавшихся ВОИР в рамках конференции и экспозиции Роспатента, было немало. Если быть точным, одиннадцать. Отмечу наиболее, на мой взгляд, интересные.
Два стартапа не отличались новизной по части технологий — зато, будучи упакованными в экосистемы, получились интересными и для масштабирования, и, соответственно, для инвестиций. Компания Laparet Анатолия Рахманова занимается производством отделочных материалов из керамогранита. А для создания коммуникации с конечным потребителем внедрила IT-платформу виртуальной реальности в своих 370 бренд-зонах у российских дилеров, позволяющую подобрать материалы (более чем из тысячи наименований) непосредственно под личные запросы клиента или дизайнера интерьеров, моделируя 3D-интерьер.
Второй проект, GreenTyre365, находящийся на стадии масштабирования, представила его основатель, Ольга Чубарова. Для Запада не в диковинку восстановление крупногабаритных шин для сельскохозяйственной, строительной и карьерной техники, но в России во вторичный оборот попадает менее 3% таких шин. Закупаемых, замечу, за рубежом на общую сумму 700 млн долларов в год. При этом восстановлению (до пяти раз!) подлежат не менее 30% шин, каждая имеет 70% ресурса новой при 50% цены. Технология холодного восстановления западная, на импортном оборудовании. Но, будучи дополненной отечественными технологиями в области диагностики шины, логистикой (от диагностики на предмет возможного восстановления до запуска во вторичный оборот), вплоть до полного цикла управления жизненным циклом, а также попутной услугой по правке ободов для колес такой техники, она приобретает черты полноценного бизнеса, крайне полезного для страны — как в экономическом, так и в экологическом плане.
Компания «Мединтех» Рамазана Файзиева занята выпуском шприцев. Третьего поколения, или «настоящих одноразовых». Смысл изобретения в том, что после использования шприца игла автоматически втягивается вовнутрь (тем самым предотвращая риск пораниться и инфицироваться), а шток поршня ломается. Мощность строящегося в Астраханской области завода по выпуску безопасных шприцев — 100 млн штук в год, что немного для страны, только импортирующей 2,3 млрд штук в год (на сумму 135,7 млн долларов). Но проект масштабируемый, а потому имеет все перспективы стать пилотным для полномасштабного внедрения современных безопасных шприцев, важность которых в обеспечении защиты людей от ВИЧ, гепатита и других опасных вирусов, полагаю, не надо объяснять.
Не обошлось и без проекта в области «зеленой» энергетики — но в этом случае он не вызвал ни малейшего скепсиса. Начавшийся в МИСиСе как студенческий проект Артура Иштеева по исследованиям в области перовскитных солнечных элементов (EPOEI), он к настоящему времени дорос до посевной стадии — и экспериментальных мощностей по производству элементов. По заявлению Артура, по сравнению с кремниевыми элементами токоотдача перовскитных, произведенных по его технологии, выше в два с лишним раза при сопоставимой стоимости за квадратный метр. Кроме того, такие элементы имеют хорошую производительность даже при интенсивности освещения менее 200 люкс (это комфортный свет в жилой комнате), что кардинально увеличивает сферу распространения изобретения, а значит, и рынок. Таким образом, «Перовскит» становится перспективнейшим проектом для мирового рынка, не только потребительской электроники и не только для солнечных стран. При этом крайне малозатратным — для «раунда А» (создания полноценного производства и выхода на ключевые рынки) парням нужно всего-навсего 700 тыс. долларов. Примерно как на сборочное производство велосипедов.
Наконец, самый масштабный в прямом смысле проект — суда ледокольного класса для плавания по Северному морскому транспортному коридору и сибирским рекам в рамках проекта ВОИР «Зеленая Арктика». Основная инновация — принципиально новая концепция днища, плоского в середине и снабженного продольными ножами в передней и задней части, позволяющая не колоть, а резать лед. По утверждению автора проекта, ветерана изобретательского движения и капитана дальнего плавания Юрия Чашкова, если лед сдвигать вниз вдоль кристаллов, потребуются в семь раз меньшие энергозатраты. В результате судно может обходиться силовым агрегатом, вдвое менее мощным по сравнению с современными аналогами. Из других находок Чашкова — более эффективные и защищенные от повреждений обломками льда, чем обычные винты, водометные рулевые установки, а также установка основных винтов не консольно, а в двух опорах, что опять же повышает живучесть судна во льдах. А проект контейнеровоза предусматривает закрытую сверху и по бокам палубу. Крыша и стены шторного типа, по замыслу автора, должны защитить содержимое контейнеров от перепада температур и снизить налипание льда на судно.
Но контейнеровоз в дальних планах; в более обозримой перспективе постройка небольшого судна для оперативных перевозок на арктическом шельфе — а в ближайшее время будет построена ледовая приставка для эксплуатации на северных реках. По расчетам Юрия, она должна продемонстрировать технологию для привлечения как госструктур, заинтересованных в развитии Севморпути и превращении его в полноценный транспортный коридор, так и частных инвесторов.
В том числе заинтересованных в развитии нефтегазодобычи и транспортных коридоров. И в этом плане арабские фонды, частные и государственные, — крайне интересный вариант. Располагая несравнимо большими ресурсами, чем фонды европейские, и в отличие от фондов американских не сфокусированные на IT, а смотрящие на поле инноваций (и, соответственно, инвестиций) намного шире, господа из ОАЭ, Саудовской Аравии, Катара и других государств Ближнего Востока показали себя надежными инвесторами в разных отраслях промышленности. Что до главного их недостатка — медлительности в принятии решений, растянутой на годы… Юрий Чашков заметил, что корабелы и судостроители тоже никогда не торопятся. И готовы обсуждать все возможные варианты. В том числе такие парадоксальные на первый взгляд, как создание ледокольного флота на деньги людей, выросших и живущих посреди тропической пустыни.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl