ЭкспертБизнес

За руку — на экспорт

Объем государственной помощи компаниям-экспортерам вырос многократно. Федеральная и региональная системы поддержки работают почти идеально. Если и есть проблемы, то они в самих экспортерах, вернее, в их малочисленности

Вера Краснова

Они говорят мне: вы создайте еще одну структуру, где у вас будут бухгалтер, юрист, таможенник, логист, и мы тогда будем с вами работать. То есть у них нет грамотности никакой. У них проблема: с прошлого года большие запасы гороха. Им в 2018 году на совещании у губернатора сказали сажать горох, и они сажали, а теперь его некуда сбывать. И они считают, что мы должны оказать им полностью экспортные услуги: проработать покупателей, логистику, юридический контракт, а они должны отправить товар» — так описывает своих подопечных, потенциальных экспортеров от малого аграрного бизнеса Любовь Пискунова, директор Владимирского регионального центра поддержки экспорта (ЦПЭ). По ее мнению, существует определенная нестыковка между государственной программой поддержки экспортеров — малых и средних предприятий (МСП) и нуждами наличного контингента этих самых МСП, многие из которых являются не малыми, а микропредприятиями. Не зря их доля в экспортной выручке исчисляется единицами процентов, притом что среди экспортеров их доля составляет 70–80%. У них нет ни лишних ресурсов, ни компетенций даже для одного самостоятельного шага или риска, связанного с экспортной деятельностью. А у ЦПЭ нет задачи становиться для этих «малышей» аутсорсинговым агентством. Косвенно признают наличие проблемы и в ЦПЭ других регионов, сетуя на «недостаточное чувство ответственности» у малого бизнеса за результаты попыток выйти на внешние рынки.

Но выбора у центров поддержки экспорта нет. С 2019 года система поддержки экспортеров МСП, которая выстраивалась последние пять лет, начала работать строго на реализацию указа президента об удвоении к 2024 году объема несырьевого неэнергетического экспорта. Государство выделило под это беспрецедентное финансирование, в том числе регионам, сопроводив щедрые бюджеты ЦПЭ соответствующими целевыми показателями. Так что им придется работать со всеми экспортера ми, включая «гороховых», закрывая в буквальном смысле собой имеющийся системный разрыв. Любовь Пискунова формулирует это так: «Я бы сказала, что наш девиз на 2019 год такой: “За руку — на экспорт”, то есть мы должны каждую компанию вывести, точечно, на внешний рынок». И она не одинока в своей решимости. В ЦПЭ Волгоградской области, например, тоже не исключают, что им придется во многом самим инициировать экспортную активность малого бизнеса. «Наши основные задачи — поддержка действующих экспортеров и вывод на экспорт новых компаний, которые, может, даже и не задумывались об этом», — заявляют там.

Стараются все

В 2018 году количество экспортеров МСП в России в очередной раз резко выросло — более чем в полтора раза по сравнению с 2017 годом — и достигло 50 тыс. В результате за последние четыре года мы имеем почти нереальный — пятикратный — рост этого показателя (см. график). Участники рынка объясняют такой взрыв экспортной активности по-разному. Кто-то вспоминает крылатую фразу первого руководителя Российского экспортного центра (РЭЦ) Михаила Фрадкова, что сейчас на международных рынках конкурируют не столько товары и услуги, сколько системы поддержки экспорта, тем самым давая понять: в нашей стране эта система — что надо. А кто-то отводит РЭЦ сугубо популяризаторскую, информационную роль, мол, молодцы, что раскрутили тему экспорта, сделали ее модной в СМИ, в социальных сетях, хотя сама система поддержки экспортеров могла бы быть и получше.

Так или иначе, на местах система подтвердила свою действенность. Например, объем сделок, заключенных при поддержке Центра экспорта Ярославской области (ЦО ЯО), вырос в 2018 году более чем в два с половиной раза. Во Владимирской области этот показатель прирастает на 30% каждый год. По словам Анатолия Гольцова, директора ЦПЭ Липецкой области, в прошлом году их центр перевыполнил KPI по количеству заключенных контрактов и объему поддержанного экспорта втрое.

В 2019 году система получила новый мощный импульс к развитию благодаря увеличению финансирования ЦПЭ. По словам нескольких опрошенных руководителей региональных центров, их бюджеты выросли в шесть-семь раз и более по сравнению с 2018 годом, в среднем до 50 млн рублей. Начали сбываться мечты экспортеров и их кураторов. Прежде всего, вместо коллективных выставок ЦПЭ будут оплачивать экспортерам индивидуальные. По словам Любови Пискуновой, 17 предпринимателей из Владимира в этом году поедут на выставки, которые они выбрали сами, причем удовлетворены все заявки. А вместе с коллективными выставками число выставок, профинансированных ЦПЭ, выросло в шесть раз — с четырех до двадцати четырех. В два раза больше запланировано на этот год бизнесмиссий — десять вместо пяти.

Расширился перечень услуг ЦПЭ экспортерам. «В этом году у нас становятся доступными услуги по международной сертификации, по оформлению прав интеллектуальной собственности за рубежом, по поиску компаний-партнеров и продвижению непосредственно за рубежом», — рассказывает Виктория Афанасова, начальник отдела Волгоградского ЦПЭ. В Ярославле подчеркивают также важность услуг по подготовке и экспертизе экспортного контракта и по размещению компаний на электронных торговых площадках. По словам Наталии Багровой, генерального директора ЦЭ ЯО, в декабре стартовал их совместный проект с площадкой eBay, на которой 15 компаний региона уже разместили свои товары, и в течение года eBay организует для них бесплатное продвижение. У Волгоградского ЦПЭ заложен бюджет на продвижение компаний на Alibaba, Amazon и eBay. Во Владимире ведут переговоры с Alibaba, но планируют договориться и с другими.

В контроль эффективности использования финансовых средств ЦПЭ включены конверсионные показатели. «Теперь мы имеем очень правильный и нужный показатель по конверсии, то есть соотношению количества субъектов МСП, воспользовавшихся услугами ЦПЭ, и количества выведенных на экспорт компаний: чем оно выше, тем эффективнее наша работа», — говорит Анатолий Гольцов. Сами целевые параметры — количество экспортеров, заключенных сделок и объем экспорта — выросли значительно, на десятки процентов. Так, Владимирский ЦПЭ должен почти вдвое увеличить объем поддержанного экспорта. Аналогичная цель стоит и перед ЦЭ ЯО.

Федеральный центр в лице РЭЦ, предлагая новые инструменты поддержки экспортеров, похоже, берет на себя функцию интегратора всей системы по вертикали и горизонтали. Сюда относится система «одного окна» — когда экспортер сможет осуществлять все связи с регулирующими органами через единый портал. Другой проект — единая система продвижения продукта на базе РЭЦ, торгпредств за границей и ЦПЭ. И еще объявлена модная сегодня во всем мире программа акселерации, то есть поддержки в ручном режиме отдельных компаний, чтобы те как можно быстрее решали свои проблемы с финансами, логистикой, таможней и начинали экспортировать. Эта программа осуществляется в партнерстве с крупными банками и консалтинговыми компаниями.

Правда, не все проекты РЭЦ, которые к тому же еще не заработали, восприняты участниками рынка однозначно, есть такие, кто выражает беспокойство, что создается излишне централизованная бюрократическая система, в отличие от «очень гибкой и современной» нынешней системы, работающей «во благо экспортеров». «Принцип “одного окна” удобен лишь при условии, что в этом окне все отлажено безукоризненно и что у экспортера есть возможность при желании пойти традиционным путем», — говорит один наш собеседник, пожелавший остаться неназванным. А в Московском экспортном центре (МЭЦ) — столичном аналоге региональных центров поддержки экспорта рассказывают, что они заключили с РЭЦ договор об услуге «одного окна», но, чтобы подстраховать клиентов от возможных неудобств пользования системой, предлагают каждому экспортеру дополнительную поддержку в лице закрепленного за ним менеджера от МЭЦ.

В Ассоциации малых и средних экспортеров считают, что такому большому государству, как Россия, следовало бы больше внимания обращать не на централизацию, а наоборот, на регионализацию мер поддержки экспортеров. Это обусловлено большими различиями в бизнес-климате регионов, а также наработанной базой данных и опытом поддержки на местах. Это отвечает и мировой практике. «Например, не вся Турция, а конкретно турецкие провинции, не вся Испания, а, скажем, Андалусия или Каталония имеет свою систему поддержки экспорта. И это понятно, потому что возникает элемент конкуренции внутри государства», — говорят там.

И по поводу программы акселерации якобы не все понятно: кто и сколько будет платить за услуги консалтинга, а главное, кто будет нести ответственность в случае, если после программы компания не сможет начать экспортировать, должна ли компания в этом случае возмещать затраты государству. «Я думаю, что здесь есть элемент перекладывания ответственности на плечи самих экспортеров и регионов, а также уход от отчетности за текущие результаты к более долгосрочным проектам, — говорит Юрий Шурыгин, исполнительный директор Ассоциации малых и средних экспортеров. — Потому что некоторые программы акселерации, например получение сертификатов на фармпродукцию или медицинское оборудование, может занять год-полтора, и быстрых результатов тут не будет».

Интересно, что под воздействием общего настроя помощи экспортерам некоторые банки: ВТБ, Юникредит, «Точка» — самостоятельно разрабатывают нефинансовые программы поддержки ВЭД для бизнеса. Например, «Точка» в рамках своей программы «Экспорт по всему миру» предлагает клиентам полную поддержку на всех этапах выхода на внешний рынок — от маркетинга, переговоров с покупателем и заключения контракта до организации поставок, включая прохождение таможни, и валютного контроля. По словам Марии Лонтковской, руководителя проектов ВЭД в «Точке», большинство услуг банк старается предоставить бесплатно, будучи заинтересован, чтобы клиент как можно скорее подписал выгодный контракт и начал зарабатывать. Исключение составляют услуги от внешних партнеров, например логистические, но банк договаривается с ними о скидке, а потом следит, чтобы все было выполнено качественно и вовремя.

Еще одна инициатива исходит от Ассоциации малых и средних экспортеров. Там делают некоммерческий пилотный проект системы поддержки принятия решений для экспортеров совместно с Институтом проблем управления имени В. А. Трапезникова, разрабатывающего систему цифрового сельского хозяйства. «Мы заключили с ними соглашение, чтобы посмотреть, как эта система сможет помогать сельхозпроизводителям решать экспортные задачи. Мы хотим сделать так, чтобы экспортерам было максимально легко понять, есть ли спрос на данном рынке и сколько будет стоить выход на него: сертификаты, логистика и вся панель затрат, — говорит Юрий Шурыгин. — У них есть все, что касается математического моделирования, это лучшие специалисты. А у нас есть компетенции, как искать рыночные ниши, недостающие элементы. Мы с 2013 года этим занимаемся, и база данных, база решений собрана. Я думаю, что уже к концу года мы запустим это в тестовом режиме». Фактически речь идет об альтернативе системе продвижения продукта, объявленной РЭЦ, правда, пока в узкоотраслевом варианте.

Таким образом, создается своего рода конкуренция агентов помощи экспортерам МСП, и еще неизвестно, чьи услуги окажутся наиболее востребованными.

Чего им не хватает

Вернемся к микроэкспортерам. «Мы планируем выезжать в Монголию с бизнес-миссией, — продолжает свой рассказ Любовь Пискунова, — и видим по аналитике, какая российская продукция там востребована. В первых строчках идет АПК: мука, мороженое, подсолнечное и рапсовое масло. У нас во Владимирской области есть несколько производителей как раз рапсового масла. Но это не те устойчивые производители АПК, входящие в крутые холдинги, которых все знают. Нет, это колхозы, которые существуют на грани рентабельности и хотели бы продавать свою продукцию с большей маржей. Но у них нет объемов — они могут поставить одну цистерну, а это стоит 400–500 тысяч, на этом все заканчивается. Здесь нужна какая-то системная поддержка». Над системной поддержкой производителям рапсового масла во Владимирском ЦПЭ теперь усиленно думают. Проблема в том, что, скорее всего, больше об этом не думают нигде. Или почти нигде.

На самом деле в приведенном примере несколько уровней системных проблем, которые следовало бы решать, чтобы действительно помочь малым экспортерам. Прежде всего это уровень логистики, проблема экспортеров центральных, неприграничных регионов, продукт которых к тому же не может быть оправлен заказчику почтой, самолетом или автотранспортом. Тарифы РЖД для грузоперевозчиков — это, по сути, запретительная мера в плане экспорта. Поэтому, по словам Любови Пискуновой, рабочая группа, созданная специально для решения этой проблемы, занимается поиском логистической компании, которая взялась бы за организацию сборного груза и его поставку. Но что-то подсказывает, что желающих не найдется.

Другая системная проблема, которая всплывает в кейсе с рапсовым маслом, это отраслевая и корпоративная разобщенность российского бизнеса, особенно малого. «Я считаю, что интеграцию надо осуществлять по отраслевому принципу, — говорит Юрий Шурыгин. — Чтобы производители, скажем, машиностроительной продукции или электроники из разных регионов объединялись для решения общих задач. Сами регионы на этот уровень никогда не выйдут, это возможно только на уровне федеральном». Объединения отраслевиков приняты во всем мире, и это хорошо видно, когда в Россию приезжают иностранные бизнес- делегации. И наоборот, когда наши ЦПЭ выезжают за границу с бизнес-миссией, они везут туда разнопрофильную группу, в которой интересы ее членов никак не пересекаются. Более того, такой пестрый состав препятствует тому, чтобы на встречу с российской делегацией пришел кто-то из высокопоставленных лиц принимающей страны, что серьезно снижает потенциал мероприятия.

Еще один способ решения проблем экспортеров-колхозников был бы возможен, если бы в этом регионе было больше аграрных предприятий на один квадратный километр. Тогда возник бы смысл в кооперации мелких производителей и организации, допустим, фасовки масла, чтобы развозить его в бутылках автотранспортом в любых объемах и направлениях. Сейчас же Любовь Пискунова будет пытаться объединить несколько не связанных между собой колхозов в один железнодорожный состав.

Впрочем, сама она полагает, что эффективный инструмент решения системных проблем скоро у ЦПЭ появится. Речь идет об упомянутой единой системе продвижения продукта на базе РЭЦ. «Это будет быстрый поиск подрядчиков и решение любых вопросов, — говорит она. — И с точки зрения управления для меня как директора очень важно увидеть, у кого из моих клиентов какие вопросы появились, что не решается и нужно подключиться оперативно». Оказывается, РЭЦ в этой системе работал, но до сих пор не подключал к ней регионы, и вот теперь все должно стать по-другому. В ЦЭ ЯО менее оптимистичны. Там напоминают, что в целом сохраняется такой системный барьер для экспорта российской продукции, как отсутствие репутации качественной продукции, производимой в РФ, и закрепление за нами статуса «сырьевого поставщика». В общем, все, что связано со слабым развитием несырьевого неэнергетического производства как такового внутри страны.

В подготовке статьи принимала участие Анастасия Матвеева
Фотографии предоставлены компаниями

Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl