Отсроченная убыль
Депопуляция России обусловлена снижением рождаемости. Причем упало не только число рождений, но и количество рождений на одну женщину. По этому показателю мы отстаем от ряда стран Запада, несмотря на возрождение православных традиций и заметную долю традиционно многодетных национальностей в составе России. Причина — затянувшаяся депрессия и отсутствие реальной политики поддержки рождаемости
Последние два года россиян умирает больше, чем рождается. А в прошлом году естественную убыль не перекрыл даже миграционный прирост, и в результате население страны впервые за 2010-е годы сократилось почти на 100 тыс. человек (см. график 1). Не стоит считать это событие случайностью или следствием только демографической ямы девяностых годов, отменить которую никто не в состоянии. Нет, против нас работает экономическая депрессия. Она уже привела к двум важным изменениям — падению рождаемости на одну женщину с 1,78 ребёнка в 2015 году до 1,58 в 2018 году и к значительному сокращению положительного сальдо миграции в том же 2018-м. В бедной стране, где перспектива экономического роста все время откладывается, не хотят ни рожать, ни работать. Таков печальный факт.
Смертность и продолжительность жизни
Ситуация со смертностью начиная с 2006 года развивается благоприятно. Именно в 2006 году уровень смертности пошел резко вниз, а показатель ожидаемой продолжительности жизни при рождении — вверх. Позорное отставание России по этому показателю не только от развитых, но и от большинства развивающихся, гораздо более бедных стран, наконец-то начало сокращаться, однако до сих пор не преодолено (см. график 2). Продолжительность жизни в России впервые с 1980-х годов превысила среднемировую лишь в 2017-м и в настоящий момент составляет 73 года. Средний темп роста продолжительности жизни в последние десять лет составляет 5,9 месяца в среднем за календарный год, а у мужчин и того больше — 7 месяцев в год.
Российское состояние сверхвысокой смертности, из которого мы постепенно выкарабкиваемся, проявляется в виде чрезвычайно высокой смертности от сердечно-сосудистых заболеваний и внешних причин смерти (несчастные случаи, убийства, самоубийства, ДТП и проч.). За внушительную долю смертности ответственно потребление крепкого алкоголя. Громкие трагедии вроде массового отравления метиловым спиртом в Иркутске в декабре 2016 года, когда скончалось 78 человек, происходят редко и не идут ни в какое сравнение с приблизительной оценкой числа преждевременных смертей, прямым или косвенным образом являющихся результатом употребления легально приобретенного обычного алкоголя — около 300 тыс. в год (из 1,83 млн в 2018 г.), большинство из которых приходится на мужчин трудоспособного возраста. Впрочем, масштаб потерь от пьянства как образа жизни медленно уменьшается: оценки для середины прошлого десятилетия давали до полумиллиона смертей в год.
Антиалкогольная кампания Горбачева в середине 1980-х привела к снижению числа умерших на 200 тыс. человек (в пересчете на год) уже через полтора года после ее начала, а продолжительность жизни за это же время выросла с 67,4 года до 70 лет и чуть превысила старинный рекорд 1964 года. Последний перелом в тенденциях смертности, случившийся в 2006 году, напрямую связан с уменьшением смертности от алкогольных отравлений в результате внедрения ЕГАИС.
Однако дело не только в алкоголе. В конце прошлого десятилетия рост продолжительности жизни стал опережать темпы снижения алкогольной смертности, особенно у женщин. Произошло это из-за запоздалого начала «кардиоваскулярной революции»: снижения смертности в средних и особенно старших возрастах от сердечно-сосудистых заболеваний, не связанной с употреблением алкоголя. Этот феномен стал частью так называемого второго эпидемиологического перехода, который характеризуется повышением внимания индивида к собственному здоровью и дальнейшим развитием медицинских технологий и систем здравоохранения вообще. Его составляющие — отказ от курения, обязательные занятия физкультурой и спортом, правильное питание, снижение потребления сахара и соли, трансжиров и жиров животного происхождения, и вообще более высокая вовлеченность людей в контроль за своим здоровьем. Важную роль сыграло и широкое распространение неинвазивной хирургии сердца и средств контроля артериального давления, улучшение диагностики и повышение эффективности лечения большинства видов рака. Кстати, нацпрограмма «Здоровье» стартовала как раз в 2006 году.
Тем не менее, россияне все еще живут в среднем на пять лет меньше, чем в типичной стране с похожим уровнем жизни. И вероятность достижения продолжительности жизни 80 лет к 2030 году весьма невелика. Еще более фантастической выглядит вероятность достижения 78 лет уже в 2024 году (рост на пять лет за шесть календарных лет). Для этого просто нет никаких предпосылок. Ни в одной стране со сравнимым уровнем продолжительности жизни она никогда не росла так быстро, включая Южную Корею. В этой стране уже не первое десятилетие наблюдается уникальное (устойчивое и быстрое) снижение смертности, и по продолжительности жизни страна недавно вышла в число лидеров, а скоро может обогнать Японию.
Сценарий столь быстрого прогресса в дальнейшем снижении смертности возможен только при резком и суровом ужесточении антиалкогольной и антитабачной политики, выражающейся в ускоренном кратном подъеме акцизов на этиловый спирт, включая любую бытовую химию и лекарства, а также на сигареты и табак. Необходимо также введение акцизов на продукты, содержащие сахар, соль и трансжиры, а также на продукты с высоким содержанием жиров животного происхождения и продукты глубокой переработки мяса. Возможно полное или частичное покрытие расходов на посещение спортивных занятий со стороны государства. Само собой разумеется, что кроме этого необходимо резкое увеличение финансирования как сердечно-сосудистой хирургии для увеличения количества бесплатных или субсидируемых операций, так и более интенсивной профилактики проблем с сердцем и сосудами на уровне первичного звена, активно вовлекающего людей в заботу о собственном здоровье.
Население России в 2018 г. сократилось — впервые с 2010 г. Восстановление роста в ближайшей перспективе маловероятно (График 1)
Источник: Росстат
Сохранение в России сложившихся в последние 14 лет темпов увеличения продолжительности жизни не представляется возможным (График 2)
Источники: Росстат, Human Mortality Database
Основная причина сокращения населения с 2018 г. — рост естественной убыли (График 3)
Источник: Росстат
Внешняя миграция
Ситуация с миграцией, судя по официальной статистике, развивается крайне неблагоприятно. Одна из причин этого — затянувшаяся экономическая депрессия, падение реальных доходов населения и снижение курса рубля к доллару, евро и юаню. В 2015 году впервые за всю постсоветскую историю сальдо миграции с Узбекистаном стало отрицательным, а с Киргизией сократилось в разы. Примерно в это же время средняя зарплата в экономике России начала отставать от китайской (по крайне мере городской), а уровень фактической безработицы в сфере строительства и ремонта резко вырос.
На снижение миграционного прироста могло повлиять и ужесточение правил миграционного учета. Не помогла даже программа переселения соотечественников, по которой поток приезжающих достиг около 100 тыс. человек в год.
Нельзя не отметить и фактор Украины. По оценкам, из нее в Россию в 2014– 2015 годах дополнительно въехало до миллиона человек, однако в дальнейшем этот поток иссяк, а с 2017 года начал разворачиваться в обратном направлении: положительное сальдо миграции с Украиной быстро сокращается.
Как следствие, устойчиво снижается положительное сальдо международной (внешней) миграции. Если в последнее десятилетие оно держалось на уровне 250–300 тыс. человек в год, то в 2017 году сократилось до 212 тыс. человек, а в прошлом году составило 125 тыс. Таким низким миграционное сальдо не было с 1989 года (см. график 3).
Рождаемость
Синхронно со снижением сальдо миграции с осени 2016 года в России наблюдается выраженное падение рождаемости. В итоге даже сильное снижение смертности в 2017 году не помогло переломить тенденцию нарастания естественной убыли населения — превышения числа умерших над числом родившихся (см. график 4).
Почему снижается число родившихся? Сказываются два фактора. Первый фактор — структурный — связан с вступлением в детородный возраст сравнительно малочисленного поколения женщин. Он снижает число рождений примерно на 3% ежегодно. За остальную долю снижения отвечает уменьшение числа рождений в расчете на одну женщину.
Нисходящая демографическая волна предсказуемо обозначилась примерно с 2010 года, когда «эхо» 1990-х в виде малочисленности поколений молодежи докатилось до нижней границы активного отрезка репродуктивного возраста женщин (19–36 лет). С этого времени число потенциальных матерей пошло на убыль с ускорением. «Дно» волны ожидает нас в районе 2030–2031 года (см. график 5). Однако само по себе это не могло изменить ситуацию кардинально: вплоть до 2016 года против тенденции снижения числа потенциальных матерей играл роль фактор увеличения интенсивности рождений: суммарный коэффициент рождаемости (СКР, число детей на одну женщину) увеличивался (см. график 6). Теперь этот фактор себя исчерпал.
Подъем рождаемости после 2007 года, выдохшийся в 2016-м, отличался от любых предыдущих за всю историю РСФСР и России тем, что шел только благодаря увеличению рождаемости вторых и последующих детей. Рождаемость первенцев в России, находящейся к востоку от линии Хайнала и имеющей крупнейшее православное население в мире, всегда была по западным меркам ранней и всеобщей.
Это свойство достигло апогея к развалу СССР, когда стандартной путевкой во взрослую жизнь для мужчины была армия, а для женщины — рождение первого ребенка в браке от мужчины, вернувшегося из армии. Этому способствовали не столько налог на бездетность, сколько низкая контрацептивная культура населения, плохие доступность, выбор и низкое качество контрацепции, а также высокая однородность социального окружения, выражавшаяся в том, что социальная мода была всеобщей, в том числе на то, что нельзя откладывать рождение первенца. Свою лепту вносила доступность и бесплатность детсадов и яслей.
После развала СССР процесс демографической трансформации протекал в зарубежных странах Восточной Европы быстрее, чем в Прибалтике, а там, в свою очередь, быстрее, чем в славянских республиках бывшего СССР. В рождаемости это выражалось в начале увеличения среднего возраста материнского дебюта (рождения первенца), что означало разворот предыдущей почти полувековой тенденции и встраивание в фарватер развитых капиталистических стран, в которых этот процесс, ставший важной частью второго демографического перехода, начался еще в 1960–1970-е (см. график 7).
Тяжелая экономическая ситуация, развал советской социальной системы, слом старых идеологических парадигм и вооруженные конфликты на постсоветском пространстве сами по себе вызвали глубочайшее падение рождаемости. С 1995 года оно было дополнительно усилено началом откладывания рождения первенцев вследствие размывания социальной нормы. Впервые со времен Великой Отечественной войны суммарный коэффициент рождаемости первых детей (СКР1) опустился ниже 0,9, затем ниже 0,8, а в 1999 году — ниже 0,7 (см. график 6). Это означало, что если бы интенсивность рождаемости первенцев во всем диапазоне репродуктивного возраста осталась бы на неизменном уровне того года, то более 30% женщин к концу репродуктивного периода оказались бы бездетными.
В реальности же уровень бездетности вырос с крайне низкого советского уровня 5,5–6% у женщин 1950-х годов рождения до 10–12% у женщин 1970-х годов рождения и далее незначительно изменился (12–14%) у женщин 1980-х годов рождения. Огромная разница между 10–12% итоговой реальной и 30% гипотетической бездетности объясняется интенсивным процессом откладывания рождений первенцев на старший возраст, признаком которого служит рост среднего возраста материнского дебюта. В России средний возраст матери при рождении первого ребенка (СВР1) вырос с 22,5 года в 1994 году до 25,9 в 2018-м. Постарение рождаемости первенцев на 3,4 года за 24 календарных года — это средний, весьма умеренный темп, не вызывающий на фоне других развитых стран никакой озабоченности. Так, из всех стран, которые ООН считает развитыми, материнский дебют в среднем моложе, чем у нас, только на Украине и в Молдавии и примерно такой же в Белоруссии.
При этом во многих странах Запада рождаемость выше, чем в России, по большинству параметров, в первую очередь по итоговому среднему числу детей у женщин реальных поколений (когорт): в США, Франции, Англии, Ирландии, Исландии, Австралии, Новой Зеландии, Дании, Швеции. Женщины первой половины 1980-х годов рождения в этих странах произведут на свет в среднем от 1,9 до 2,15 ребенка, что значительно больше, чем россиянки (1,74).
Естественная убыль растет из-за падения числа родившихся. Смертность медленно, но неуклонно сокращается (График 4)
Источник: расчеты автора по данным Росстата
Малочисленное поколение 1990-х годов уже сильно снизило число браков и рождений первенцев. Пик нисходящей структурной волны будет в 2030 г. (График 5)
Источник: Росстат
Развитый мир удивляет
Как же получается, что многие страны Запада, имея значительно более «старую» и продолжающую стареть рождаемость первенцев (а ведь кое-где СВР1 превысил уже 30 лет), умудряются демонстрировать более высокую, чем у нас, рождаемость всех детей?
Демографически это объясняется тем, что второго рожают подавляющее большинство из тех женщин, что уже обзавелись первым ребенком, и при этом весьма быстро после первого, ибо «биологические часы поджимают». В Швеции и Дании вероятность обзавестись вторым ребенком, если уже есть один, составляет около 20% в каждом отдельном году из диапазона возраста 28–34 года, а за всю жизнь 83—84%. Для сравнения: в России эта вероятность в нынешнем веке выросла с 5–6 до 11–12% для тех, кому не исполнилось 30 (за всю жизнь с 55 до 70%). В Швеции и Дании велики расходы на семейную политику (4% ВВП) так называемого социальнодемократического типа, характерного для Скандинавии, Нидерландов, Бельгии и Франции. В Скандинавских странах также наблюдается почти самая низкая бездетность среди всех развитых стран. Таким образом, вырисовывается «скандинавская» модель рождаемости, характеризующаяся относительной однородностью распределения типичного возраста рождения детей и относительно высокой рождаемостью первых и вторых детей (см. график 8).
С другой стороны, «англосаксонская» модель рождаемости, особенно в США, характеризуется наибольшей вариативностью возраста рождения детей в популяции и немного более низкой рождаемостью первых и вторых детей. Но при этом рождаемость третьих и последующих детей в США самая высокая среди всех развитых стран (см. график 9), и именно за счет многодетности США сейчас имеют практически самую высокую рождаемость реальных поколений из всех развитых стран. Только эти две модели рождаемости среди развитых стран обеспечивают более высокое итоговое число детей на одну женщину, чем в России.
Для России до 1995 года была характерна типично социалистическая восточноевропейская модель рождаемости с ранним и всеобщим замужеством и сильной концентрацией рождаемости, особенно рождения первенцев, в молодом возрасте (19–23 года). При этом рождаемость вторых детей была весьма низкой, а третьих и последующих — очень низкой. И это включая национальные республики с высокой рождаемостью вроде Чечено-Ингушской, Дагестанской и Якутской АССР, а также сельское население глубинки. Нетрудно догадаться, что у городского русскоязычного населения в РСФСР рождаемость вторых и особенно третьих и последующих детей была чрезвычайно низкой. Многодетность у образованных городских русских была удивительным событием. При этом рождений вторых и последующих детей часто избегали с помощью абортов, число которых на одну женщину в РСФСР традиционно было самым высоким в мире (достигая четырех и выше; сегодняшний показатель — около 0,5).
В 1995 году второй демографический переход пришел и в Россию, и рождаемость начала стареть, а также становиться более разнообразной («размазанной») по возрасту. После введения федеральной программы материнского капитала (ФПМК) в 2007 году и региональных программ материнского капитала (РПМК) после 2011 года в России начался рост многодетности, продолжавшийся до самого последнего времени. Весь прирост рождаемости после 2007 года произошел только за счет рождения вторых и последующих детей. При этом рождаемость третьих детей выросла даже сильнее, чем вторых. В итоге отечественная модель рождаемости стала в чем-то уникальной, но всё более похожей на США и Англию. Сейчас она по-прежнему характеризуется относительно молодой рождаемостью первенцев, однако мода сильно размылась и былой концентрации рождаемости в молодом возрасте уже давно нет (см. график 11).
Потенциал роста рождаемости вторых детей исчерпан. Для роста рождаемости первенцев социально-экономические условия неблагоприятны (График 6)
Источник: Росстат
Увеличение возраста материнского дебюта в России началось поздно и идет небыстро (График 7)
Источники: Human Fertility Database, Eurostat, National Vital Statistics System, Statistics Korea, Росстат
Скандинавская модель рождаемости: одного-двух детей имеет подавляющее большинство семей, высокие расходы государства на семейную политику, всеобщее дошкольное образование (График 8)
Источник: расчеты автора по данным Eurostat
Выводы для демографической и семейной политики
Единственной результативной мерой поддержки рождаемости в России оказались программы материнского капитала. При этом влияние ФПМК в разы превосходит влияние региональных программ. Очевидно, это результат того, что выплачиваемые суммы по РПМК по большей части были невелики, в несколько раз меньше, чем по ФПМК, а критерии для их получения зачастую были неоправданно жесткими. Плюс РПМК в том, что в подавляющем большинстве выплаты по ним полагались за рождение не вторых, а третьих (и иногда последующих) детей.
В то же время адресные меры социальной поддержки, оказываемой по критериям нуждаемости, не оказывают значимого влияния на рождаемость. Ярким примером может служить ввод в действие с 1 января 2018 года выплат на первенца и на второго ребенка. Ровно девять месяцев спустя после объявления о них (28 ноября 2017-го), в четвертом квартале 2018 года, последовало ускорение спада рождаемости. Судя по опубликованным данным ряда управлений ЗАГС за первый квартал 2019 года, наиболее сильный спад зафиксирован именно по рождаемости вторых детей: СКР2 может снизиться в 2019 году на 10%, что напоминает ситуацию осени 2016-го — зимы 2016/17 года.
Еще более сильный спад рождаемости вторых детей произошел начиная с сентября 2016 года, ровно через девять месяцев после объявления о первом продлении срока действия ФПМК, сделанного 3 декабря 2015 года. В 2017 СКР2 упал на 12% по сравнению со средним значением за 2016 год. Напротив, в 2018 году спад рождаемости вторых детей резко затормозился (предварительно до −3%), вероятно, ввиду приближения планировавшегося ранее срока завершения ФПМК (1 января 2019 года).
Проблема здесь в том, что, во-первых, все ПМК имеют четкую заранее известную дату завершения, а во-вторых, если и продлеваются, то почти в самый последний момент, когда большинство из тех, кто хотел и мог, уже обзавелись ребёнком соответствующей очередности или по крайней мере зачали его. И потом они уже не рожают, ведь невозможно родить второго или третьего ребенка дважды. В демографии это называется «сдвигом календаря рождений». Понятно, что большая часть вторых и третьих рождений состоялась бы и без ПМК, но раз программа есть и она заканчивается, люди стараются не упустить шанс и обзаводятся нужными детьми своевременно, а по завершении или продлении программы в последний момент рождаемость рушится, чему в случае ФПМК мы становимся свидетелями уже во второй раз.
В этом свете стоит как минимум сделать ФПМК бессрочной. Порочность практики, при которой демографические программы имеют конкретные сроки завершения или продлеваются в последний момент, подтверждает наблюдение о том, что в регионах, где РПМК были отменены, наблюдается более сильное снижение рождаемости (Омская область, Пермский и Хабаровский края), чем в среднем по стране.
Второе, что напрашивается, — надо приблизить суммы региональных программ к федеральным или как минимум повысить их до полумиллиона рублей (а лучше до миллиона) на третьего ребенка.
Под вопросом оказалась результативность ежемесячных выплат на третьих детей малоимущим с точки зрения влияния на рождаемость. Так, среди всех субъектов РФ одними из самых высоких темпов роста СКР3 в 2014–2018 годах могут похвастаться Москва, Санкт-Петербург и Московская область. Однако в Московской области и Санкт-Петербурге доля ежемесячных выплат на третьего ребенка малоимущим до достижения ребенком возраста трех лет в совокупном доходе семей наименьшая, а в Москве эта выплата вообще отсутствовала.
Сейчас очевидно, что без дополнительных мер стимулирования рождаемости она обречена на дальнейшее снижение. По итогам первого квартала СКР в целом за 2019 год ожидается в районе 1,51 ребенка на одну женщину (−4% к 2018 году), а число рождений в текущем году — на уровне 1,49–1,50 млн (−7%). СКР может стать самым низким с 2009 года.
Анализ связи располагаемых доходов населения в России с показателями рождаемости по очередности рождения показывает сильнейшую статистическую связь для рождаемости вторых и последующих детей, особенно вторых, возникшую с 2007 года, то есть с момента старта ФПМК (см. график 12). Статистическая связь доходов и рождаемости первых детей отсутствует.
Американская модель рождаемости: высокая многодетность в ряде групп населения компенсирует растущую бездетность образованных нерелигиозных белых. Расходы на семейную политику низкие (График 9)
Источник: расчеты автора по данным National Vital Statistics System
Советская модель рождаемости: рекордно низкая бездетность, доминирующая семья с одним ребенком, аборты вместо контрацепции, доступность дошкольного образования (График 10)
Источник: расчеты автора по данным Росстата
Российская модель рождаемости: движение от советской к американской модели, формирование разнообразных групп населения с разными поведенческими паттернами касательно деторождения (График 11)
Источник: расчеты автора по данным Росстата
Вероятность рождения вторых и третьих детей в России тесно связана с реальными доходами населения в предыдущем году. Теснота связи резко возросла после запуска федеральной программы материнского капитала в 2007 г. (График 12)
Источник: расчеты автора по данным Росстата
Абсурдное желание, но не то, что вы подумали
Выборочные обследования репродуктивных планов населения показывают, что к настоящему времени женщины и семьи научились настолько хорошо планировать рождаемость, что отличия фактической средней итоговой рождаемости сорокалетних женщин от репродуктивных ожиданий этого же поколения в возрасте 20–24 года минимальны, особенно среди городского населения. При этом различные опросы показывают стабильный потолок ожидаемой рождаемости россиянок в районе 1,85–1,9 ребенка на женщину. Это, во-первых, означает, что ни при каких, даже самых благоприятных условиях в обозримой перспективе рождаемость не поднимется выше этого уровня, что в сочетании с реалистичными прогнозами смертности ставит жирный крест на возможности естественного прироста населения в России как минимум до 2035 года. Во-вторых, желание Минтруда попытаться стимулировать более раннее рождение первенцев в расчете на повышение итоговой рождаемости не только противоречит общей исторической тенденции, но и абсурдно с точки зрения причинно-следственных связей. Развернуть вспять постарение рождаемости первенцев гораздо сложнее, чем просто поднять рождаемость. А поднять рождаемость первенцев труднее всего.
Потенциально наиболее результативными мерами, стимулирующими рождаемость и до сих пор не реализуемыми, могут стать беспроцентная ссуда на жилье, в том числе на строительство индивидуальных домов, для родивших третьего или последующего ребенка, и ФПМК на третьего ребенка в размере от 500 тыс. рублей, не увязанная по условиям получения с ипотекой. Эффективность этого инструмента существенно повысится при увеличении разовой выплаты до одного миллиона рублей.
Ввиду того, что третьих детей рождается примерно в два с половиной раза меньше, чем вторых, даже в случае выплаты миллиона рублей по новой ФПМК на третьего ребенка совокупные дополнительные расходы бюджета составят приблизительно такую же сумму, какая выплачивается по текущей ФПМК на второго ребенка. А учитывая грядущее снижение числа женщин в возрасте за 30, расходы впоследствии станут даже меньшими. Приблизительно таким же может стать бюджет меры «беспроцентная ссуда на жилье» для рождающих третьих или последующих детей. Все это вполне подъемные для бюджета средства.
Наиболее результативный путь повышения рождаемости в России сегодня — наращивать выплаты на третьих детей. Причем это должны быть крупные разовые выплаты без применения критериев нуждаемости, ибо социальные критерии «убивают» демографический эффект.
Из тех мер, которые в настоящее время реализуются или активно обсуждаются, сработают следующие:
— стопроцентное обеспечение всех детей удобно расположенными дошкольными учреждениями различных форм собственности, а при невозможности или нежелании их посещения — материальной компенсацией. При этом компенсация может направляться на оплату найма няни на дому. Реализация этого пункта способна поднять рождаемость первых и отчасти вторых детей;
— рост отношения ежемесячной денежной компенсации по уходу за ребенком к доходам на работе до декрета. Хорошо оплачиваемый, но относительно короткий отпуск (длительностью около года) связан с более высоким уровнем рождаемости.
Более радикальным решением проблемы (выхода за нынешний возможный потолок реальной рождаемости 1,85–1,9) могло бы стать полное переформатирование пенсионной системы таким образом, чтобы отчисления с зарплат детей шли напрямую на семейные/родительские счета. Это одновременно увеличит спрос не только на количество, но и на «качество» детей, а также будет способствовать обелению рынка труда. Ведь в современном городском капиталистическом обществе дети экономически совершенно невыгодны: родители вкладываются в них даже после появления внуков и без гарантий помощи и ухода в старости. В этом одна из фундаментальных причин сокращения рождаемости до эмоционально обусловленных одногодвух детей. Наши расчеты показывают, что за каждого дополнительного ребенка, рожденного и воспитанного до начала трудовой деятельности, необходимо понижать возраст выхода на пенсию минимум на пять лет.
Комментарий
Татьяна Гурова: Гормональный сбой нации
Новый демографический кризис в стране, на мой взгляд, не надо «забалтывать», делая вид, что это ни от кого и ничего не зависящий факт. В этом году случилось важное негативное событие: после недолгого периода роста населения Россия опять стала численно сокращаться. И причины этого очень опасны. Первая — снижение миграционного потока. Меня поразил тот факт, что в прошлом году миграционное сальдо России с Узбекистаном стало отрицательным. Мы так долго опасались миграционного бума, представляя себя Европой, но оказалось, что к нам уже незачем ехать. Уровень зарплат в России упал ниже китайского, новых рабочих мест не создается, и мы — как рынок труда — стали неконкурентоспособны по отношению ко всему нашему окружению. То же касается образования и медицины.
Вторая причина еще хуже. Мы стали меньше рожать. На выступлении в Думе на прошлой неделе, упоминая факт снижения рождаемости, премьер Медведев, естественно, сослался на давно ожидаемый спад рождаемости в результате демографической ямы девяностых. В интонации слышалась некоторая усталость: «Дескать, опять эти проклятые девяностые. Что поделать, надо терпеть. Правительство старается».
Однако, российские женщины правительство подвели, так как нынешний провал рождаемости лишь отчасти следствие проклятых девяностых в смысле дефицита женщин детородного возраста. Другая причина — падение рождаемости на одну женщину. В 2018 году этот показатель упал до 1,58 ребенка. Так мало российские женщины не рожали практически никогда. Да, столько вообще мало где рожают. Для сравнения: в странах Запада, давно страдающих от депопуляции и борющихся с ней, удельная рождаемость находится в диапазоне от 1,9 до 2,15. На мой взгляд, эта страшная цифра 1,58 — оценка, которую поставила молодая часть страны экономической политике последних лет. Это свидетельство полной неуверенности в будущем, настолько серьезной, что она препятствует осуществлению самого естественного желания человека — продолжению рода.
Это не случайность. Я помню, как в девяностые в парках исчезли люди с колясками. Их не было очень долго. В двухтысячные они стали опять появляться. А в 2004–2005 годах, всего-то после четырех лет бурного экономического роста, их появилось очень много. Более того, в среде среднего класса возникла настоящая мода на многодетность. Это было непривычно. Никто из позднесоветского поколения не планировал трех-четырех детей. Уровень дохода и обеспеченности жильем советского человека этому не способствовал. Сказывалось и общее социальное ощущение печальности будущего. Драйва размножаться не было. Тем более восхитительно было видеть в середине двухтысячных массовое увлечение детьми. Молодые женщины перестали искать карьеры. Стало модно сидеть с детьми дома. Мужчины радовались тому, что могли стать отцами больших семейств. У них появлялась здоровая мужская ответственность. Это было свежим и радостным явлением. Какой там чайлдфри? Люди массово богатели, начинали понимать, что они смогут купить квартиру или покупали ее, и рожали.
Кстати, современная медицина легко объяснит тот факт, что эта новая мода порождала здоровую эйфорию. Женщина, сидящая, пусть временно, дома, и мужчина, добывающий хлеб растущему семейству, производят идеальный гормональный состав, который вызывает чувство всеобщего спокойствия и стимулирует счастливый труд. При одном важном условии: мужчина должен понимать, что его попытки небезнадежны. Он сможет заработать.
Уныние пришло не сразу. Даже кризис 2008 года не изменил ситуацию. Напротив, многие молодые дамы в 2008–2009-м уходили с работы в декрет со словами: «Мы с мужем все равно собирались завести еще одного ребенка, а сейчас вот и на работе платят плохо, так что совместим приятное с полезным». И этого запаса социального оптимизма хватило аж на девять лет. Сейчас он иссяк. И не только у них.
Я слушала выступление премьера в Думе и думала, что вроде же все правильно: продление материнского капитала, компенсация покупки жилья, садики. Это для рождаемости. Возрождение сельских школ и ФАПов — это для заселенности. Диспансеризация, онкоцентры — для снижения смертности. Набережные и парки в городах — для отдыха. Но почему-то всё вместе это было похоже на план обустройства очень и очень приличного дома для престарелой нации. Которой надо комфортно дотянуть до конца.
*Независимый эксперт-демограф.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl