Купим много стеклобоя
Компания «Сибирское стекло», выпускающая стеклотару, стремится увеличить объем переработки вторсырья. Законодательство пытается ставить палки в колеса ей и всему рынку стеклянной упаковки
Лучшая бутылка с точки зрения экологии — та, что выпущена из переплавленного стекла. На ее производство требуется меньше энергии, при этом сокращаются выбросы углекислого газа и других вредных веществ, снижается потребление ископаемого сырья и связанное с этим истощение земных недр, не говоря о сокращении захоронения стекольных отходов, которые не разлагаются тысячи лет. Эта вводная давно стала аксиомой для мировой стеклотарной отрасли, где доля использования в производстве вторичного стекла неуклонно растет и кое-где приблизилась к стопроцентной отметке. В России картина противоположная, и предприятия не могут обеспечить даже минимальную норму поставок стеклобоя.
«Например, завод Heineken в Испании использует для своей зеленой пивной бутылки 92 процента стеклобоя», — говорит Павел Бобошик, генеральный директор новосибирской компании “Сибирское стекло” (далее — “Сибстекло”), одной из немногих в стеклотарной отрасли, которые интенсивно развиваются на фоне стагнации рынка. — У нас вся технология рассчитана как минимум на использование 30 процентов стеклобоя для производства одной тонны конечного продукта». Однако, по словам Павла Бобошика, пока предприятию удается обеспечить в лучшем случае 15–20% стеклобоя в общей массе сырья, причем гарантированный уровень составляет 10–14% за счет собственного производственного брака, который пускают на переплавку. Остальное вторичное стекло получают с огромным трудом и по критически высокой цене на «мусорном» рынке. Впрочем, г-н Бобошик не оставляет попыток решить эту проблему если не в масштабах рынка, то хотя бы на своем предприятии.
Экологичная экономика бутылки
В руководстве «Сибстекла» и РАТМ холдинга, куда входит предприятие, не скрывают, что интерес к вторсырью у них продиктован скорее экономической повесткой, нежели экологической, просто та и другая тесно переплетены. Акционеры холдинга преследуют стратегическую цель — повысить эффективность и капитализацию своего стекольного бизнеса, чтобы в дальнейшем на его базе консолидировать интересующие их российские стекольные активы. Для осуществления этих планов в 2012 году на работу в компанию и пригласили Павла Бобошика — чеха по национальности, известного в Восточной Европе специалиста в стекольном деле и дипломированного управленца международного класса. И, судя по всему, не прогадали.
В результате модернизации стекольных комплексов, в которую начиная с 2015 года было вложено два с половиной миллиарда рублей, производительность промплощадки почти удвоилась — с 320 млн изделий в 2015 году до 600 млн в 2019-м, а в 2020 году с введением в строй новой печи мощности должны увеличиться до 740 млн изделий.
Загружать быстрорастущее производство удается благодаря повышению качества и расширению ассортимента продукции. В частности, здесь освоили выпуск тонкостенных бутылок по технологии NNPB (Narrow Neck Press and Blow — узкогорлое прессовыдувание), которые при тех же габаритах весят на 30% меньше. При этом на поверхность облегченной стеклотары новосибирцы первыми в мире стали наносить упрочняющее покрытие, содержащее углеродные нанотрубки — их синтезирует новосибирская компания OCSiAl. Обработка стеклотары нанопокрытием увеличивает ее сопротивление гидростатическому давлению на 10%, а еще технологическая жидкость с модификатором частично заменяет дорогостоящий импортный монобутилхлорид олова при горячем напылении. В итоге бутылка, произведенная по инновационной технологии, не дороже обычной, но, снижая вес стеклоизделия, предприятие экономит стекломассу, а заказчики сокращают логистические затраты. Так что спрос на «облегченку» постоянно растет. В 2019 году по технологии NNPB завод выпустил около 70% бутылок, преимущественно пивных, а в обозримой перспективе планирует достичь планки в 100% для пивных и 40% — для водочных бутылок.
Другим направлением развития для «Сибстекла» стало формирование собственной сырьевой базы. Песок на предприятие завозят из Ульяновской области (в Сибири природный песок не самого высокого качества), а это неблизкий путь, 1800 км. Поэтому начата работа в Алтайском крае над проектами по добыче песка и его обогащению, разработке озерных месторождений природной соды. Одновременно руководство завода ищет пути увеличения поставок вторсырья.
«Стекло — единственный вид упаковки, который можно сколько угодно перерабатывать без потери качества конечного продукта. Я могу варить стекло только из отходов стекла — этого нет у бумаги, этого нет у пластика, нигде, — продолжает рассказ Павел Бобошик. — Когда я приехал в Россию, я увидел, что стеклобоя у вас не хватает. Я тогда общался со многими политиками на областном и федеральном уровнях и объяснял, что каждая тонна стеклобоя, которую я отправляю в печку, экономит 1,2 тонны нового сырья — песка, соды, доломита и так далее, которое не надо добывать, оно остается в земле. Использование одной тонны стеклобоя предотвращает выбросы примерно 650 килограммов CO2 и N-оксидов. Дело в том, что температура в печи, если стекломассу изготавливают с содержанием 90 процентов стеклобоя, — 1380 градусов, а если из первичного сырья — 1565 градусов, и разница в энергопотреблении дает огромную разницу в выбросах. Кстати, каждые десять процентов вторсырья в шихте сокращают энергопотребление на три процента. Когда печь эксплуатируют при высокой температуре, она работает всего десять лет, после чего ей нужна реконструкция, а печь, температура в которой 1380 градусов, работает 17–18 лет. Ремонт печи стоит 500–600 миллионов рублей, но речь идет не только о деньгах. Так, огнеупоры, необходимые для строительства печей, также делают из природных материалов, обжигают при температуре 1600–1700 градусов, шлифуют, что опять-таки предполагает использование энергетических ресурсов, которые можно было бы эффективно перераспределить. Так вот, ответ, который я получил на вопрос “почему вы не утилизируете стекло?”, меня поразил: “А ты знаешь, сколько в России песка и всего остального? А ты знаешь, что у нас есть железная дорога, которая тоже должна крутиться, и ей выгодно везти все это из Ульяновска в Новосибирск?” И когда я пытался возразить, приводя аргумент, что в России два миллиона гектаров занимают действующие свалки и примерно столько же составляет площадь закрытых, мне говорили: “Ты вообще в курсе, что наша страна — это одна шестая часть суши, и места на них хватит?”»
К счастью, по словам Павла Бобошика, риторика официальных лиц на тему экологии в последнее время кардинально изменилась. Однако рынок вторсырья пока остается архаичным и дефицитным. Поэтому «Сибстекло» вынуждено самостоятельно строить цепочку поставок стеклобоя, так сказать, из «отдельно взятых дворов».
За стеклобоем — на раздельную мусорку
Чтобы обеспечить стеклобоем производителей стеклотары, необходимо наладить раздельный сбор мусора, и альтернативы этому, по мнению Павла Бобошика, нет. Промышленная сортировка смешанных отходов, на которую иногда уповают как на более технологичный способ обращения с мусором, на самом деле таковым не является. Во всяком случае, с точки зрения переработки стекла. Причин тому несколько.
Во-первых, вторичное стекло, извлеченное из других отходов, включая органические, менее пригодно для производства качественной стекломассы. «Сегодня мы из неразделенных отходов получаем стеклобой очень низкого качества. Это стекольный мусор: что-то к стеклу прилипло в баках или в процессе ручной сортировки на свалках», — поясняет г-н Бобошик. Во-вторых, сортировка приводит к удорожанию стеклобоя как вторсырья. «Мы покупаем стеклобой по шесть — шесть с половиной тысяч рублей за тонну, и это граница для нас, после которой вообще не имеет смысла закупать вторсырье, потому что по шесть тысяч я возьму тот же привозной песок из Ульяновска. И вряд ли цена на стеклобой снизится, если ручную сортировку заменить машинами, пусть даже российскими, а сегодня они импортные», — рассуждает он. В-третьих, из смешанного мусора можно выбрать небольшое количество стеклобоя. Это объясняется тем, что в мусоровозах выгруженные из бака отходы уплотняют с целью оптимизации перевозок. «На рынке есть старые мусоровозы, которые спрессовывают мусор с трех кубометров до одного, едут к следующему дому, и там эта операция повторяется. А есть новые, более эффективные машины, они могут из семи кубометров сделать один кубометр. Вы представьте, что там остается от стекла, когда они приезжают на сортировочный завод. Почти ничего — мельчайшие осколки», — сетует руководитель «Сибстекла».
Образцом для подражания, по его мнению, может быть только модель, принятая повсеместно: сознательные жители бросают использованную чистую стеклотару в отдельный бак (где она разбивается, не нуждаясь в дополнительном сжатии), а сознательная управляющая компания, продав это вторсырье на рынке, из вырученных средств компенсирует жителям часть коммунальных платежей, например за тот же вывоз мусора. Благодаря такой схеме, включающей в себя материальный стимул для всех участников «мусорной» цепочки, производители стеклотары по всему миру покупают чистый, качественный стеклобой намного дешевле, чем в России. В Европе, например, вторичное стекло стоит менее 50 евро за тонну (в пересчете по курсу начала марта — примерно 3500 рублей), и собирается там около 80% стекла (в Бельгии — все 100%), тогда как в России, по разным оценкам, 7–12%.
Что касается сортировки, то без нее тоже не обойтись, но на самом деле переработчикам вторсырья требуется более глубокая дифференциация того вида отходов, с которым они работают: стекла, пластика, бумаги. Скажем, производителям стеклотары необходимо, чтобы стеклобой был разделен по цветам — на белый, коричневый и зеленый. В перспективе это должно привести к формированию целых сортировочных подотраслей в разных видах отходов. Впрочем, крупным переработчикам иногда выгоднее брать финишную сортировку на себя. «Так делают многие европейские стекольные компании, и мы тоже планируем построить сортировочный завод», — обещает г-н Бобошик.
Правда, чтобы окупить собственную сортировку, необходим большой поток стеклобоя: в случае с «Сибстеклом» речь идет как минимум о 6000–6500 тонн в месяц — это 40% выплавляемой предприятием стекломассы и примерно 80% массы стекла, поступающего на свалки Новосибирска. «Мы могли бы и 12 тысяч тонн стеклобоя переварить», — мечтательно говорит Павел Бобошик и тут же сокрушается, что собрать такое количество вторсырья пока невозможно. В реальности удается собрать лишь 1500 тонн в месяц более или менее качественного стеклобоя. И это результат деятельности созданной РАТМ холдингом компании «Гласс Рециклинг», которая по договоренности с региональным оператором по обращению с ТКО в Томской области установила в Томске 300 контейнеров для раздельного сбора вторсырья — стекла, пластика и бумаги. Полученные таким образом ТКО попадают на мусоросортировочный завод, откуда стеклянные фракции отправляются «Сибстеклу». Ближайшая задача — удвоить число контейнеров в Томске и наладить аналогичные схемы работы в Барнауле и Новосибирске.
Ответственность, лишающая ответственности
Казалось бы, стратегия «Сибстекла» по вторсырью реализуется, хотя и не без трудностей. Но вот в более или менее предсказуемый ход событий вмешалась неумелая рука государственного регулирования, и планы руководства предприятия моментально попали в зону риска. Речь идет о проекте изменений в федеральный закон «Об отходах производства и потребления», подписанный в декабре 2019 года, идею которого обнародовал президент Владимир Путин в январском выступлении перед Федеральным собранием: «Если сказать просто — загрязнитель платит». Законопроект, в частности, предлагает в рамках так называемой расширенной ответственности производителей (РОП) обязать компании, выпускающие упаковку, платить сбор за ее утилизацию. При этом РОП запрещает предприятиям самостоятельно организовывать утилизацию отходов, вводя мораторий на несколько лет, и передает все полномочия в этой сфере «Российскому экологическому оператору» (РЭО).
По мнению Павла Бобошика, предложенные меры носят чисто фискальный характер и не решают проблему переработки мусора. «Если правительство преследует цель собрать дополнительный доход в бюджет, то этот законопроект идеальный, ведь мы заплатим за каждую выпущенную бутылку, за каждую единицу упаковки. Но причем здесь экология? Все заплатят экосбор, а ценные для промышленных потребителей вторичные ресурсы будут по-прежнему отвозить на свалки», — уверен он. В отношении деятельности РЭО, который, как предполагается, будет оперировать средствами, поступившими в бюджет в виде экосбора, генеральный директор «Сибстекла» настроен скептически: «Все мы знаем, как управляют бюджетными деньгами, и можно представить, сколько их дойдет до местных переработчиков. К тому же в законопроекте не прописано, чем именно они будут заниматься, но точно не переработкой стекла».
Более того, законопроект подрывает экономику стекольной отрасли, поскольку ставит стекло в дискриминируемое положение по отношению к пластику. Регуляторы пошли против мирового тренда и привязали размер экосбора к весу упаковки, а не к поштучному количеству. Вследствие этого за поллитровую стеклянную бутылку производитель заплатит экосбор в размере 73 копеек, а за пластиковую — 11 копеек. Себестоимость стеклотары вырастет на 20–35% (на 0,75–1,5 рубля), что будет подталкивать товаропроизводителей выбирать более дешевую и менее безопасную с точки зрения экологии пластиковую упаковку. По сути, производителей пластика стимулируют наращивать выпуск своей продукции, притом что утилизировать ее сложнее и дороже, чем стекло. «В мировой практике все наоборот: экосбор на самую экологичную упаковку — стеклянную — в четыре–десять раз ниже, чем на пластиковую», — отмечает Павел Бобошик.
Но в конце концов в этой новой конфигурации с экосбором платить придется и потребителю. Производители упаковки однозначно заложат в цену своей продукции новый налог, а производители товаров добавят к этому свою прибыль, а значит, розничные цены вырастут. «Это увеличивает расходы простых граждан, повышает инфляцию. Законопроект показывает полное непонимание поведения потребителей, промышленного производства и жизненного цикла продукции», — резюмирует гендиректор «Сибстекла».
С этим трудно не согласиться. Впрочем, определенное понимание жизни в законопроект заложено. Вместо самостоятельной реализации РОП предприятиями, когда отдачу от вложений в переработку вторсырья получают, причем немедленно, все участники цепочки, начиная с простых граждан, предложена модель, когда все должны дополнительно заплатить, а когда и где будет отдача от этих денег, знают только специально назначенные государственные люди.
Справка о компании
ООО «Сибирское стекло» создано в 2015 году в Новосибирске на базе стекольного производства АО «Завод “Экран”», входящего в РАТМ холдинг. Производит стеклотару из бесцветного и цветного стекла, в том числе облегченную тару по технологии NNPB (Narrow Neck Press and Blow – узкогорлое прессовыдувание) — всего 120 видов продукции. География поставок — регионы России от Урала до Дальнего Востока, Киргизия, Казахстан, Монголия.
Выручка — 3,4 млрд рублей.
Число сотрудников — 780 человек.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl