Долина технологий и наук, относящихся к торговле и фабрикам
В Тульской области создается инновационный научно-технологический центр «Композитная долина», который должен стать центром отечественного материаловедения.
В 2017 году в России решили создавать инновационные научно-технологические центры (ИНТЦ), которые стали называть долинами по аналогии с Кремниевой долиной в США. Они должны были выступать главными агентами научно-технологического развития страны.
В январе 2021 года о начале строительства центра «Воробьевы горы» (на базе МГУ) заявил мэр столицы Сергей Собянин. И в том же январе председатель правительства Михаил Мишустин подписал постановление о создании в Тульской области ИНТЦ «Композитная долина». Из названия центра ясно, что акцент в его деятельности будет сделан именно на композиты.
Мы встретились с одним из инициаторов создания этой долины, известным ученым-материаловедом и технологическим предпринимателем, доктором химических наук, профессором, заведующим кафедрой химической технологии и новых материалов химфака МГУ, председателем совета директоров группы компаний «Унихимтек» (национального чемпиона) Виктором Авдеевым. «Эксперт» неоднократно писал о работах этой компании, в частности о ее выдающемся достижении — разработке уникальной системы химических материалов для композитных крыльев самолета МС-21, что позволило заменить продукцию компании Cytec Industries, которую перестали поставлять в Россию из-за американских санкций (см. «Можно стартовать», № 11 за 2020 год).
Мы попросили Виктора Васильевича рассказать, как и почему возникла идея создания такой долины именно в Тульской области и каким ему видится ее развитие.
***
— Я хорошо помню эту дату — 1 декабря 2016 года, когда наш президент утвердил Стратегию научно-технологического развития. Но мне тот декабрь памятен еще и потому, что в том же декабре — 26-го — к нам в Московский университет приехала делегация Тульской области во главе с губернатором Алексеем Геннадьевичем Дюминым. Темой встречи было взаимодействие Московского университета и Тульской области. В том числе по реализации стратегии. А у нас с предприятиями Тульской области было уже давнее сотрудничество — и с Алексинским химическим комбинатом, и с НПО «Сплав». И ректор МГУ Виктор Антонович Садовничий попросил меня на этой встрече рассказать о некоторых разработках Московского университета. О том, как мы можем в рамках нашего содружества реализовать их более эффективно. Мы очень активно переговорили, договорились о сотрудничестве по трем направлениям. И первое направление — это долина: уже было известно, что готовится закон о долинах, или, как в итоге их стали называть, инновационных научно-технологических центрах. В Московском университете уже активно обсуждалась тема создания собственной долины на Воробьевых горах, которая должна была больше быть ориентирована на фундаментальные науки и лабораторные разработки. И было понятно, что тут, на Воробьевых горах, заводы или даже опытные производства строить не будут. А для нас, химиков, выход на промышленный масштаб — это необходимое условие реализации наших проектов.
Губернатор рассказал нам, что в Тульской области уже создан индустриальный парк, что строится особая экономическая зона, и мы предложили: а давайте еще и долину, чтобы обеспечивать индустрию новыми решениями. И это здорово совпало: мы в нашей группе компаний «Унихимтек» были этим озабочены, а Тульская область — это регион, который относительно недалеко находится и в нем очень хорошая химическая инфраструктура. Например, концентрированную азотную кислоту производят в стране всего в двух местах. И одно из этих мест — Тульская область. И, скажу откровенно, нам понравилось и тульское правительство своей активностью. Поэтому мы подумали, что, наверное, было бы здорово, если бы одно из направлений, которым занимаются в университете и которое связано с новыми материалами, c химией, реализовывалось бы в содружестве с МГУ как раз в Тульской области.
Но долина стала не единственным направлением нашего сотрудничества. Одновременно мы думали, где нам «приземлить» те разработки компании «Унихимтек», которые нацелены именно на экспорт. И туляки пригласили нас создать предприятие в особой экономической зоне. Здесь наши интересы тоже совпали. Причем в декабре 2016 года мы только начали наш диалог, а 1 июня 2017-го на Петербургском экономическом форуме я имел честь подписать с губернатором соглашение об инвестициях. А в прошлом году, 20 октября, мы уже там открыли свой завод «Тензограф». То есть «приземлились». И получили уникальный опыт, как построить предприятие фактически в чистом поле.
В первую очередь на этом заводе мы планируем выпуск уплотнительных материалов на основе мультиграфеновых структур. Это разработка, которая сделана совместно с Московским университетом. Это 2500–2700 тонн в год уплотнительных материалов. Это десять процентов мирового рынка в своей нише, где-то семь-восемь миллионов долларов. Восемьдесят процентов продукции этого завода предназначено на экспорт.
А третье направление — это совместная работа над Комплексной научно-технологической программой полного инновационного цикла (КНТП) «Новые композитные материалы: технологии конструирования и производства», которая тоже разрабатывалась в соответствии со Стратегией научно-технологического развития РФ. Реализация проектов КНТП должна опираться на инфраструктурные возможности, которые предоставляет долина. Это в первую очередь создание научно-технологической инфраструктуры, которая должна обеспечить масштабирование от научной разработки к производству, пусть даже пилотному. Переход, который у нас пока является «долиной смерти» очень многих разработок.
— А почему эта история от соглашения с тульской администрацией до постановления правительства затянулась на четыре года?
— Действительно, к сожалению, процесс шел медленно. Но вы же знаете о дискуссии, которая идет у нас постоянно: складывать деньги впрок в кубышку или принимать риски и куда-то их инвестировать. Это вечная тема. Но я считаю, что с приходом нынешнего правительства начались перемены в сторону более активной научно-технологической политики.
Долина и программа
— Как связаны между собой проекты долин и КНТП?
— И КНТП, и научно-технологические долины — это инструменты реализации Стратегии научно-технологического развития.
В рамках КНТП выстраивается вертикаль разработок от фундаментальной науки до опытных партий, которая в постсоветское время во многом была утеряна. Такой инструмент, который создал бы непрерывную и целенаправленную цепочку «идея — фундаментальная наука — прикладная наука — технологии — производство — услуги», и все это в интересах потребителя, нужен был давно.
А воплощается в жизнь эта цепочка в долине, в которой для ее участников должны быть созданы комфортные условия для работы и сконцентрировано необходимое оборудование.
Долины — это инфраструктурный проект, это своеобразные центры коллективного пользования, в которых встречаются разработчики и потребители их продукции и вместе решают, какая именно инфраструктура им нужна под совместные проекты.
А ученые приходят туда со своими разработками, которые они сделали в лабораториях институтов и университетов, чтобы довести свои разработки до опытной партии. Там должен быть научно-технический полигон и центр испытаний, где продукцию можно будет испытать по нашим ГОСТам, по американским ASTM, по европейским стандартам EN.
И в долинах можно собрать все, что «шевелится» в стране по той или иной теме. Например, по теме композитов — в Композитной долине в Тульской области. И в долине «Воробьевы горы» при МГУ, среди пяти направлений которой будут и новые материалы аэрокосмического и общепромышленного назначения.
— В каком состоянии находится сейчас композитная КНТП?
— Есть поручение заместителя председателя правительства подготовить к 7 мая на утверждение проект программы. И сейчас «Росатом», взявший на себя ответственность за материаловедение в стране, курирует ее подготовку.
Но пока КНТП разрабатывается, пока готовилось постановление о долине, мы построили завод. И построили его рядом с Композитной долиной. И, безусловно, мы себя рассматриваем в качестве одного из многих пользователей этой долины. Параллельно «Росатом» создает индустрию углеродного волокна, и это уже мировой масштаб производства и стратегическая задача для государства. То есть в стране появляется компетенция и команда, владеющая компетенцией по углеродному волокну. Это важнейший элемент всех композитов. А мы создаем текстильные структуры из волокна, а также связующий материал, который в композите с углеродным волокном находится на уровне лучших мировых аналогов, и работаем по мультиграфену и продуктам на его основе.
В результате Россия фактически возвращает себе место под солнцем в области неметаллического материаловедения, в области новых конструкций. Это происходит, и это очень радует. А долины и КНТП ускорят нам этот процесс, облегчат и расширят его.
— И все игроки, которые участвуют в КНТП, так или иначе будут и в долинах участвовать?
— Да, это зачастую одни и те же компании. Они придут в долину и там будут реализовывать свои разработки. Наконец-то в этой связке КНТП и долин возобладал комплексный подход к развитию научно-технологической сферы в России.
Все участники привносят в КНТП, в долину свои компетенции, которых набирается до десятка. Имея такой набор компетенций, просто подбирая необходимые компетенции и опираясь на них, можно создать тысячи продуктов в короткие сроки.
Тому, что сейчас провозглашено как политика правительства, можно, с одной стороны, удивляться: почему так поздно? С другой стороны, можно радоваться, что наконец-то — наконец-то! — возобладал этот абсолютно правильный комплексный подход. По крайней мере там, где это зависит от нашей команды, я бьюсь за реализацию такого подхода уже более двадцати пяти лет: еще при советской власти мы создавали отраслевую научно-исследовательскую лабораторию новых углеродных материалов, а уже в новой России — Институт новых углеродных материалов и технологий, ИНУМиТ, который стал центром фундаментальных и прикладных исследований в МГУ и опорой для нашего бизнеса в ГК «Унихимтек». Для нас комплексный подход к нашим разработкам был главным способом поддержки конкурентоспособности и развития.
— Вы сказали, что связка КНТП и долин впервые реализует комплексный подход к развитию научно-технологической сферы...
— Что мы все еще в нулевые годы видели? Что Министерство образования и науки фактически управляло очень маленькой частью научных денег, я даже не беру спецтехнику, оборонку, потому что деньги были, конечно, и в Минобрнауки, и в Минпромторге, и в Минсельхозе, и в других министерствах. То есть деньги на науку долгое время не были сконцентрированы на решении национальных проектов. И сегодня актуальна тема лучшего согласования действий Российской академии наук, системы высшего образования, всех тех учреждений, которые занимаются наукой в нашей стране. Поэтому комплексный подход — это абсолютно стратегически правильное решение, и его трудно переоценить. Мы упустили много времени.
Если говорить о той части стратегии, которая связана с новыми материалами, то сложилась, как я считаю, почти идеальная ситуация. Есть призыв правительства — координировать действия, есть комплексные проекты. Есть сильный локомотив — «Росатом», который не просто назначен, а сам проявил инициативу: он уже семь лет назад начал проект «Композиты без границ» в рамках идеологии диверсификации и развития гражданских рынков.
— Часто пишут, что идея таких долин, как тульская и «Воробьевы горы», появилась как продолжение сколковских идей. Насколько это действительно продолжение этих идей и в чем отличие долин от того, что создано в Сколково?
— Мне кажется, что идея Сколковской долины — создать некий интерфейс между российской наукой и мировой, между российской высокотехнологичной промышленностью и мировой. Создать такую площадку, где можно обмениваться идеями, реализовывать какие-то совместные проекты. Мы помним девяностые годы — развал и перемены, которые недешево нам дались. Если взять углеродную науку и промышленность, то Советский Союз всегда был в тройке мировых лидеров. А что осталось? Во многом руины. Поэтому надо было посмотреть, что делается в мире, чтобы не просто догонять, а найти свою позицию. Это идея Сколково.
Что же касается идеи нашей долины, то это оказание поддержки именно российским ученым — не важно, где они работают, в университетах или в Академии наук, или в высокотехнологических компаниях, — в том, как пройти «долину смерти». То есть дать им возможность не просто провести научные разработки, но создать технологии и пилотные производства, которые являются уже частично реализованной технологией.
И конечно, мне это очень близко как заведующему кафедрой химической технологии и новых материалов. К сожалению, среди 355 кафедр МГУ в названии только нашей кафедры присутствует слово «технология». А все-таки прирастание богатства отечества происходит через технологии. Хотя я сейчас говорю «технология», на самом деле правильное слово, конечно, «компетенции». Если, например, говорить о композитах, то это как минимум восемь-десять очень крупных компетенций. Именно такой набор компетенций и наличие команды, которая обладает сама или в кооперации с другими командами этими компетенциями, позволяет генерировать сотни и тысячи технологий в кратчайшие сроки. Если, конечно, есть еще инфраструктура, на основе которой можно эти компетенции превращать в технологии, а технологии переводить на производство. И это фактически то, к чему мы пришли. У себя на кафедре, у себя в компании. Это наш опыт, иногда даже уникальный. И долина дает нам возможность его реализовать более широко.
При этом когда меня спрашивают, каково ваше основное конкурентное преимущество, я всегда отвечаю, что это связь с Московским университетом, возможность опереться на Московский университет и его первоклассную фундаментальную науку, возможность выращивать здесь талантливых людей и на них опираться.
И к слову. В 2024 году нашей кафедре исполнится 220 лет. К пятидесятилетию Московского университета император Александр Первый 5 ноября 1804 года издал указ об учреждении нашей кафедры, и кафедра называлась кафедрой технологий и наук, относящихся к торговле и фабрикам. Фактически это то, что называется университетом третьего поколения. Поэтому, я считаю, то, что мы делаем в МГУ, фактически нашими предками, нашими предшественниками было заложено, и мы эти традиции развиваем.
Но если вернуться к сравнению со Сколковом, то многих интересует, предполагается ли предоставление резидентам долины таких же льгот, как там. Отвечу: фактически весь набор сколковских льгот присутствует и в долинах.
Почему именно композиты
— Почему тульская долина именно композитная? Потому что композиты будут неким главным направлением или это для красного словца, а она будет посвящена химии в целом?
— Композиты и материалы — это практически синонимы. Потому что любой материал — это набор компонентов, химических соединений в той или иной форме. И с этой точки зрения логично, что сплавы тоже можно называть композитами. У меня был диплом по синтетическим алмазам. А потом я, естественно, занялся углеродом. И когда мы создавали отраслевую лабораторию в восьмидесятые годы, уже тогда речь шла об углеродных композитах для космоса, которые мы делали вместе с НПО «Композит» в Подлипках. Их иногда называют углеродными сплавами. То есть элемент один и тот же — углерод, но у них совершенно разная структура и при их соединении появляется возможность достичь абсолютно уникальных свойств, кардинально отличающихся друг от друга. А когда мы соединяем много разных элементов, то, конечно, это композит.
Меня недавно попросили сравнить металлы и композиты, которые традиционно считаются неметаллическими материалами.
Ответ был у меня образный. Если представить, что металлы — это многоборцы, то многоборцы неплохо бегают, прыгают, копье метают, ядро толкают. Но по каждому виду чемпион мира в конкретном виде превосходит его многократно. Так вот, если представить себе соревнование между композитами и металлами, то по любому свойству композиты выиграют в 99 процентах случаев. Например, электропроводность самая высокая не у металлов, а у композитов. Всегда самые твердые, самые прочные, самые мягкие, самые теплопроводящие, какое бы свойство вы сейчас ни придумали — это композиты.
Проблема продвижения композитов в том, что все привыкли всё делать из металла. Что промышленность заточена на работу с металлами. Привычка конструкторов, культура проектирования, традиции. А применение композитов требует перестройки всех процессов, и это налагает ответственность: композиты требуют гораздо большей подготовки, больших знаний, учета специфики применения. Нужны изменения в программах образования. Но это открывает и новые возможности.
— Вы сказали, что все основывается на компетенциях. А не могли бы вы перечислить основные компетенции, которые необходимо иметь в данном случае?
— Первая компетенция — это создание связующего материала. Это обычно 10-, 15-, 20-компонентная система. И вы должны уметь все это синтезировать, характеризовать, очищать и так далее. Это в самом чистом виде химия. Второй шаг — создание волокон. Далее — объединение волокна и связующего. Это материаловедение. Следующие компетенции — конструирование изделия, технология его изготовления, это аппараты и оборудование, которые необходимы для реализации конструкции и технологии. Это умение рассчитать то, как волокно должно быть расположено в конкретном изделии, и само изделие. Это задача расчетчиков-прочнистов. Если мы делаем крыло самолета, надо рассчитать и крыло, и самолет, в котором используется такое крыло. И наконец, это система сертификации, контроля качества и испытаний. Это самый краткий перечень.
И в каждой отрасли промышленности, в которой применяются наши материалы, есть у этих компетенций свои особенности. И на логике объединения и развития этих компетенций построен проект КНТП.
Логика долины
— Что именно нужно создать в долине для ее полноценного функционирования?
— Давайте еще раз обозначим логику того, как должна быть построена долина. Итак, есть разработка какой-то лаборатории, группы ученых, когда «в пробирке», если я говорю о химии, созданы какие-то образцы новых материалов. Если говорить о МГУ — это лабораторные прототипы. И первое, что создается в долине, — это научно-технологический полигон. То есть это место, где можно выпустить не сто граммов и даже не килограмм, а опытную партию. Потому что всегда возникает вопрос: а этот материал, этот продукт нужен промышленности? И оказывается, что промышленности, для того чтобы ответить на этот вопрос, иногда нужно сто килограммов, а иногда нужно десять тонн. И эти образцы в долине можно будет наработать. Причем для этого создается набор некоего универсального оборудования. И вы можете прийти, арендовать, наработать и предложить промышленности.
Второй шаг, который надо сделать, чтобы предложить промышленности: если вы наработали этот продукт, вы должны его еще охарактеризовать. А для этого нужен центр испытаний, сертификация. Это второе необходимое подразделение в структуре тульской долины. Причем должна быть возможность эти испытании материалов проводить не только по отечественным ГОСТам, но и по американским нормам ASTM, и по европейским EN, и по китайским нормам и стандартам. И тогда у вас есть возможность предоставить промышленникам материал уже с характеристиками и рекомендациями. А если у вас все хорошо, если ваша научная разработка превратилась в продукт и этот продукт востребован, то что нужно сделать, если вы хотите выйти во внешний мир? Надо его запатентовать, а этому поможет создание центра поддержки интеллектуальной собственности и привлечение людей, которые умеют патентовать в разных странах.
Следующий шаг: если у вас и разработка есть, и она доказана, и характеристики запатентованы, нужно создавать пилотное производство. А тогда нужен инжиниринговый центр, чтобы сделать технологический проект, обеспечивающий конкурентоспособность этого производства. Мы обсудили это с Корпорацией поддержки малого и среднего бизнеса. И уже есть программы субсидирования инжиниринга.
И наконец, последнее, что предполагается построить в долине, — это где-то 20–30 тысяч квадратных метров помещений с инфраструктурой, которые можно взять в льготную аренду и развернуть там опытные малосерийные линии.
Одна из важнейших проблем, которая стоит перед создателями долины, — это проблема подготовки кадров. Кроме того, в долине нужно предусмотреть возможности размещения студентов для обучения и практики. Для этого там необходим кампус, который, на наш взгляд, должен быть рассчитан на 150–200 человек. А раз есть кампус, то логично, чтобы там же и лекции могли читать специалисты, которые работают в долине, и представители разных университетов.
Кроме того, необходимо предусмотреть возможность проживания в нормальных условиях специалистов, которые приезжают, чтобы наработать необходимый материал и провести испытание этого материала.
И надо предусмотреть представительство разных институтов развития, чтобы иметь возможность оперативно поддержать все начинания, которые там возникают.
Вот как я понимаю инфраструктуру долины — как создание замкнутого цикла, от подготовки специалистов до выпуска продукции, где можно и на людей посмотреть, и на их разработки.
Отдельная тема — как я понимаю миссию университета.
Миссия университета, конечно, это прежде всего выдвижение идей, которые изменяют мир. Эти идеи могут быть всемирными, какими стали информационные технологии. Отраслевыми — в авиации, ракетостроении. Могут быть университеты страновые, на идеи которых опирается страна. И я считаю, что абсолютно не стыдно быть хорошим региональным университетом, выдвигающим идеи на благо того или иного региона. Например, на Кубани, откуда я родом, логично иметь университеты, которые специализируются на сельском хозяйстве.
Вторая миссия университета — формирование и подготовка команд, которые могут взять ответственность за реализацию этих идей. Ведь чем ваши идеи новее, тем сложнее кому-то эти идеи передать.
И третья миссия университета — это организация высокотехнологичного бизнеса на основе своих идей и разработок. А самый медленный процесс — подготовка команды. Вот поэтому одна из важнейших задач долины — это подготовка команды. Вы можете опираться на тех немногих, кто формулирует идеи, и тиражировать их, обучать, привлекать новых.
Собственно, кампус для этого и нужен, ресурсы для этого нужны, оборудование для этого нужно, защита интеллектуальной собственности.
Я много раз задавал себе вопрос о рисках проекта Композитной долины.
Для успеха этого национального проекта, который реализуется в Тульской области, крайне важно развитие и усиление позиций Тульского государственного университета — регионального университета, являющегося для долины базовым. Это потребует многолетней работы по привлечению в него специалистов, укреплению имеющихся и созданию новых кафедр и лабораторий.
Прежде всего, чтобы работало самое современное сложное и дорогостоящее оборудование, как технологическое, так и испытательное, которым будет оснащена долина, необходима команда из сотен очень квалифицированных специалистов, которые и будут на нем работать.
Но немаловажно еще и то, что для успешного функционирования такого сложного проекта, как долина, управлять им должны ученые и предприниматели, а чиновники — действовать с ними согласованно, нивелировать его риски, оказывать поддержку.
Вот так мы понимали долину, и, возвращаясь к началу разговора, именно это я имел честь докладывать на заседании правительства Тульской области. Мне там дали пять минут, я, наверное, выступал минут сорок пять. И очень рад, что губернатор терпеливо выслушал меня, и сказал: «Да, давайте».
— А кто основные участники долины? Я так понимаю, «Росатом». Его представитель уже вошел в наблюдательный совет. Кто еще?
— Это целый ряд тульских предприятий, например тот же «Сплав». Это другие оборонные предприятия, которые известны всему миру. Они вошли и как заказчики, и как люди, обладающие хорошими компетенциями.
— Вошли в том смысле, что подписались под какими-то обязательствами?
— Да, они подписали письма, что готовы стать резидентами, готовы делегировать свои команды разработчиков и быть заказчиками инфраструктуры под те проекты, которые у них есть. Более того, поучаствовать в создании этой инфраструктуры. Мы вместе с Александром Вересовым из компании «Иннопрактика», Владимиром Довгием из Межведомственного аналитического центра и другими участниками рабочей группы имели десятки и десятки встреч только за последние годы с кандидатами в резиденты долины. Или, например, мы договорились с шестью академическими институтами, что они заинтересованы в создании долины, что они тоже делегируют свои команды, что они хотели бы опереться на ее инфраструктуру. И высокотехнологичные компании, в том числе из числа национальных чемпионов, которые занимаются новыми материалами, — это и «Промет», и «Бакор». И питерский Политехнический университет, который представляет Центр компьютерного инжиниринга, возглавляемый проректором университета Алексеем Боровковым, который занимается инженерными расчетами, а материалами сегодня без расчетов невозможно заниматься. Так что резиденты предполагаются самые разные.
— Из госкорпораций, кроме «Росатома», кто-то еще проявил заинтересованность?
— Большой интерес проявили в ОСК, в «Роскосмосе», в «Ростехе». Вы знаете о том, что группа «Унихимтек» совместно с партнерами разработала уникальную систему химических материалов для композитных крыльев MС-21, а сейчас уже разворачивает их серийное производство, «Эксперт» писал об этом. Это же делается нами в теснейшем контакте с «Ростехом» и ОАК. И таких компаний, желающих стать резидентами нашей долины, мы в свое время насчитали более тридцати. Сейчас уточняются правила того, как участники будут туда заходить.
— Как решается вопрос о финансовых средствах на создание Композитной долины?
— Вопрос больше по профилю к специально создаваемому правительством фонду долины. Насколько я знаю, в этом году зарезервированы федеральные средств на проектирование. Потом, надеюсь, будут согласованы средства на то, чтобы это все построить и наполнить.
— На какой срок рассчитано строительство? Уже как-то это спланировано?
— Мы завод построили за два года. То есть построить можно быстро. Но надо понимать, что это же в первый раз все делается. Надо двигаться быстро, но оглядываясь и чтобы не промахнуться.
Стать устойчивыми и независимыми
— Долина — один из многочисленных национальных проектов с вашим активным участием. А каким вам видится дальнейшее развитие вашей компании?
— Если взять прошлый год, он был для нас довольно тяжелым. Но тем не менее по одному из трех наших основных бизнес-направлений мы в 2020 году выросли более чем на 70 процентов по сравнению с предыдущим годом. А в целом мы выросли на 15 процентов. В прошлом году мы сделали беспрецедентные по нашим масштабам инвестиции. И в завод в Туле, и в строительство нового композитного комплекса в Климовске. Нам же поставили задачу делать материалы для 70 самолетов в год. Так что мы этим занимаемся серьезно. И в этом году планируем вырасти где-то на 20–25 процентов в целом.
А в принципе, у нас есть стратегическая программа до 2025 года. Если еще повезет и состоится КНТП, то мы планируем вырасти где-то в три-четыре раза за эти годы. У нас есть программа строительства еще целого ряда заводов. В 2017 году у нас было 20 тысяч квадратных метров, прошлый год мы закончили с 38 тысячами квадратных метров, а в 2025-м мы планируем 68. Мы будем расширять и тульскую площадку, и климовскую, и в Кирово-Чепецке.
И мы поставили перед собой еще одну задачу. В инфраструктуре нашей компании уже есть собственный институт, ИНУМиТ. А сейчас в МГУ по заданию ректора создается Институт перспективного аэрокосмического и общепромышленного материаловедения, или композитного материаловедения. Мы активно сотрудничаем с факультетом и институтами университета и находим поддержку. Это проект уже нескольких факультетов — это и мехмат, и физфак, и химфак, и НИИ механики. И опираясь на институты развития, опираясь на нашу базу, мы, конечно, и своими деньгами за это голосуем.
Именно для этого мы прилагаем такие усилия к развитию и расширению. Чтобы наш институт как команда в нашей материаловедческой области мог успешно развиваться и иметь необходимый набор компетенций и лабораторий, нужно, чтобы его бюджет был не менее шести-семи миллионов долларов в год. А для этого нашей компании нужно иметь оборот 120–150 миллионов долларов в год, не меньше.
А пока институт очень сильно зависит от того, выиграем мы грант или не выиграем, будет КНТП или не будет. Когда «Унихимтек» вырастет достаточно, наш научный блок сможет уже быть более независимым от госсофинансирования, балансируя бюджетную поддержку внебюджетными заказами. Поэтому, когда я называю цифры роста, это не просто игра ума, это именно тот самый рост, который позволит нам быть устойчивыми с опорой на внутренние инвестиции.
Функциональная структура Композитной долины
Научно-технологический блок:
1. Научно-технологический полигон — Центр инновационных разработок и малотоннажной химии.
2. Центр техногенной и экологической безопасности стран БРИКС.
3. Центр трансфера технологий и защиты интеллектуальной собственности.
4. Инжиниринговый центр.
5. Опытно-промышленные линии, малотоннажные производства.
Инжиниринговый блок:
6. Центр подготовки кадров и базовые кафедры в вузах в рамках четырехуровневой системы.
7. Представительство Фонда содействия инновациям и других фондов.
8. Кампус, социальная инфраструктура, площадки для мероприятий.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl