Битва за «йеменский пирог»
Запад и арабы делят Йемен на семь частей. Местные группировки — на четыре. Азиатам достаточно одного порта. Что происходит в самом несчастном уголке планеты
Семь лет Йемен находится в состоянии войны «всех против всех». Многочисленные группировки борются друг с другом за власть, хотя довольно смутно представляют себе, что будут делать со страной в случае победы. А их иностранные спонсоры регулярно высылают наемников с вооружением и спешат установить контроль над наиболее ценными ресурсами.
Война на этих территориях и кровопролитная борьба за власть с незначительными перерывами идет уже много десятилетий. Сегодня Йемен находится в числе самых опасных и деградирующих государств мира. Экспорт энергоресурсов достиг исторического минимума. Внешний долг составляет более 80% ВВП. Гиперинфляция: среднемесячный рост цен даже на товары первой необходимости превышает 20%. Практически нет медицины, образования, сложно работать благотворительным организациям. В стране многие годы жесточайший гуманитарный кризис, на который принято не обращать внимания — слишком важные игроки втянуты в конфликт.
Кто же ломает в крошки Йемен, словно маамуль, традиционное арабское печенье из песочного теста?
Они сражались за Йемен
Кризис в Йемене — явление затяжное. В его основе лежат не только разногласия между приверженцами суннитского и шиитского течений ислама, но и экономические, политические и социальные противоречия. События «арабской весны» в 2011 году спровоцировали революцию, а также привели к росту реваншистских настроений. В частности, вновь пошли разговоры о провале проекта слияния Северного и Южного Йеменов в единое государство в 1990 году. Северяне и южане по-своему видели будущее страны и стремились не допустить усиления противоположной фракции, постепенно сводя к нулю возможность компромисса. В 2014 году взбунтовались шииты, накопившиеся противоречия вырвались наружу, Йемен вспыхнул вновь.
Если не принимать во внимание многочисленные иностранные контингенты, присутствующие на территории страны, то в конфликте на постоянной основе задействованы четыре силы. Это шиитское повстанческое движение «Ансар Аллах» (хуситы); сторонники свергнутого в 2015 году президента Абд-Раббу Мансура Хади (хадисты, или северяне); движение Южный переходный совет (ЮПС, или южане), добивающееся независимости южной части страны; а также исламистская партия «Аль-Ислах», аффилированная с движением «Братья-мусульмане»**. Остановимся на каждом полюсе конфликта чуть подробнее.
** Организации признаны террористическими и запрещены на территории РФ.
Борьба повстанцев-хуситов за влияние в Йемене ведется с 2004 года практически непрерывно. По замечаниям ряда зарубежных политиков, в последние годы они являются самой устойчивой политической силой страны. Хуситы — приверженцы зейдитского учения, умеренного крыла шиизма. Их примерно треть от 25-миллионного населения.
Хуситы выступают против растущего давления на шиитские общины со стороны суннитов и просаудовски настроенных политиков. Кроме того, они намерены полностью ликвидировать старые порядки и построить теократическое общество. Что, впрочем, не мешает им поддерживать хорошие отношения с йеменскими салафитами.
Кроме того, одним из важных элементов программы хуситов, заложенной еще основателем движения Хусейном аль-Хути, является восстановление на территории страны имамата (Йеменское Мутаваккилийское королевство), упраздненного в результате революции 1962 года. Однако этот пункт не признается первоочередным, так как монархическая модель не пользуется популярностью у местных жителей. Так что пока хуситы остановились на парламентской республике.
На сегодняшний день сторонники движения «Ансар Аллах» рассматриваются многими как протеже Ирана, поскольку получают от него дипломатическую поддержку, а также снабжаются финансами, оружием и инструкторами через проиранскую ливанскую «Хезболлу».
Ключевой оппонент хуситов — северяне-хадисты. Эти политики и военные чины сохранили лояльность президенту Хади после его низложения в 2015 году и не признали Временное правительство хуситов. Пользуясь поддержкой международной коалиции, хадисты стремятся вернуть власть над Йеменом и восстановить контроль над столицей Саной, а также прежний конституционный строй — президентскую республику.
Помимо лояльных северному правительству солдат и офицеров на стороне Хади активно сражаются наемники из разных стран региона, а также из африканских частных военных компаний. На данный момент правительство Хади находится в изгнании, но признано легитимным аравийскими монархиями, США и ООН.
В отличие от хадистов, выступающих за восстановление полного контроля над Йеменом, Южный переходный совет борется за создание государства на территории южных районов страны — в границах ранее ликвидированной Народной Демократической Республики Йемен со столицей в Адене.
Вплоть до лета 2021 года им удавалось проводить собственную политику и сохранять относительный баланс в отношениях с северянами, не препятствуя их деятельности на территории южных мухафаз. Однако с новым витком обострения сторонники ЮПС отводят свои подразделения из мест боевых действий, хотя формально находятся под присягой Хади и имеют места в новом кабинете министров Йемена.
Что касается исламистской партии «Аль-Ислах», она хоть и выступает за политическое единство Йемена, на данный момент не стремится к сосредоточению в своих руках власти, поскольку в отличие от хадистов ЮПС и хуситов не имеет столь широкой базы поддержки на местах. Будучи одной из крупнейших оппозиционных партий до гражданской войны, «Аль-Ислах» рассчитывает, скорее, на статус важной политической силы антихуситской коалиции, а в перспективе — на солидную долю кресел в национальном парламенте. А потому старается минимально конфликтовать как с северянами, так и с южанами.
Ранее похожий путь прошла турецкая Партия справедливости и развития, с которой у «Аль-Ислах» по сей день сохраняются контакты. По этой причине лидеры партии строят свою политическую программу в максимальной антитезе хуситам и помимо базовых категорий (обеспечение всеобщего равенства, свободы и справедливости) продвигают идею установления на территории страны республиканского режима с идеологическим базисом в виде ислама суннитского толка в противовес шиитскому теократическому лобби хуситов.
В последнее время можно также говорить о формировании пятого «полюса» в йеменском конфликте. Речь идет о Собрании племен — неформальном объединении лидеров кочевых и оседлых общин, проживающих на территории Йемена (в сумме около трети населения страны). Как правило, племена стараются соблюдать нейтралитет и не ввязываться в противостояние между воюющими фракциями, избрав в качестве ключевой задачи поддержание правопорядка в районе присутствия с помощью специально сформированных для этих целей милиций.
Эксперты склонны полагать, что в обозримом будущем именно племена станут основой системы местного регулирования, создать которую ранее неоднократно призывали в ООН, и будут обеспечивать противодействие контрабанде, наркоторговле и работорговле, а также препятствовать формированию в приграничных районах «серых зон» под контролем преступных группировок или террористических ячеек. Подобная система внутреннего контроля показала себя довольно эффективной в ливийском конфликте и в целом может быть применена и в Йемене.
Военно-политическая ситуация в Йемене на 03 декабря 2021 г.
Заграница нам поможет
Наиболее активным внешним актором в йеменском конфликте является Саудовская Аравия. Эр-Рияд во главе коалиции арабских стран ввел свой ограниченный контингент в Йемен еще в 2015 году. И на постоянной основе поддерживает борьбу правительства Хади против движения «Ансар Аллах», а также предоставляет политическое убежище беглым чиновникам северян. Ключевая цель Саудовской Аравии в этом конфликте — не допустить окончательного укоренения проиранского правительства у соседа. Кроме того, для Эр-Рияда победа над иранскими прокси имеет серьезное имиджевое значение и позволит укрепить лидерство в арабском мире.
Активно продвигают свою политику в Йемене Бахрейн, Катар и ОАЭ. Однако в отличие от Саудовской Аравии они существенно сократили свое военное присутствие еще в 20162017 годах и сейчас предпочитают опираться на лояльные прокси-группировки из числа местных племен. Так, вооруженные формирования «Соколы Сокотры» и «Элитные силы хадрами» обеспечивают контроль ОАЭ над стратегически важным архипелагом Сокотра и южной частью региона Хадрамаут. Катарские интересы лоббируют оппозиционные группировки в Эль-Махре и Таизе. А наибольшую лояльность Бахрейну демонстрируют ополчения мухафазы Мариб.
ОАЭ фактически являются основным спонсором Южного переходного совета, что позволяет Абу-Даби непосредственно влиять на политический курс южных провинций. Дополнительную специфику ситуации придает тот факт, что именно Эмираты пролоббировали идею допустить на Сокотру израильских военных специалистов, к которым все стороны конфликта испытывают ярко выраженную антипатию, для постройки эмирато-израильского центра мониторинга и радиолокационной разведки. Ранее на архипелаге были установлены вышки связи ОАЭ, таким образом Эмираты намерены окончательно закрепить свой суверенитет на занятой территории.
Несколько обособленно в этом списке стоит Султанат Оман, который наравне с Саудовской Аравией претендует на территорию мухафазы Эль-Махра, однако ведет борьбу исключительно с помощью дипломатических средств и инструментов мягкой силы.
На противоположном полюсе конфликта находится Иран. Тегеран официально отрицает вмешательство во внутренние дела Йемена, а свою симпатию к хуситам объясняет исключительно «схожими взглядами на политику», но его влияние на группировку трудно оспорить. Иранские стратеги уделяют большое внимание антисаудовским операциям в регионе Красного моря, а полевые командиры движения «Ансар Аллах» регулярно проходят переподготовку в Иране и Ливане. До 2020 года йеменское направление курировал генерал Касем Сулеймани, один из наиболее выдающихся и опытных командиров КСИР, который был убит в Багдаде в результате целенаправленного авиаудара ВВС США.
Кроме того, Тегеран в большом количестве поставляет хуситам баллистические ракеты, беспилотники, как разведывательные, так и ударные, и коптеры-камикадзе. Обилие дешевого в производстве и простого в обращении вооружения позволяет хуситам компенсировать нехватку бронетехники и тяжелой артиллерии, а также создавать помехи господствующей в небе саудовской авиации.
Свои долгосрочные интересы в Йемене имеет и Турция. Хотя, как отмечают многие эксперты, Анкара несколько припозднилась к разделу сфер влияния, ввиду чего позиции ее ключевых протеже, партии «Аль-Ислах», довольно слабы: под их относительным контролем находится небольшая часть области Вади-Хадрамаут, около 40% территории мухафазы Таиз и около половины территорий Аль-Джауфа. Во всех перечисленных областях богатые районы заняты либо силами северян и южан, либо хуситами. Учитывая, что «Аль-Ислах» за последний год потеряла в боях до 30% своих сторонников, ввязываться в противостояние с кем-то помимо движения «Ансар Аллах» явно не входит в их планы.
На фоне падения авторитета исламистских партий, аффилированных с движением «Братья-мусульмане» в других странах Ближнего Востока, а также растущего недовольства населения Турции экспансионистской политикой кабинета Реджепа Эрдогана, Анкара не может позволить себе полноценную наступательную операцию в Йемене, как ранее в Ливии, и поэтому вынуждена ограничиваться незначительными мерами поддержки, например переброской протурецки настроенных боевиков из Сирии и Ливии для восстановления мобилизационного ресурса «Аль-Ислаха».
Не стоит сбрасывать со счетов и международное террористическое движение. Вот уже более десяти лет эмиссары радикальных организаций, прежде всего ИГИЛ** и «Аль-Каиды»**, пытаются закрепиться в Йемене, создав на территории страны террористический вилайят. Несмотря на то что последняя относительно успешная попытка боевиков расширить зону влияния в Йемене относится к 2011 году — период провозглашения на территории Йемена присягнувшего «Аль-Каиде» «Исламского эмирата Абьян»** (он просуществовал менее года) — эмиссары продолжают работу над расширением группы потенциально лояльных радикалам лиц, в том числе среди воюющих сторон.
** Организации признаны террористическими и запрещены на территории РФ.
Тем не менее стороны конфликта практически не обращают внимания на растущую террористическую угрозу, ограничиваясь поддержанием режима контртеррористических операций в наиболее проблемных регионах.
Есть несколько игроков, которые заняли выжидательную позицию и практически не принимают участия в текущей «дележке». В первую очередь это Китай и Индия, рассматривающие Йемен как важное звено своих глобальных торговых маршрутов. И Пекин, и Нью-Дели положили глаз на Баб-эль-Мандебский пролив и планомерно наращивают свое присутствие в экономике Йемена, а также периодически делают заявления о важности развития инфраструктуры в регионе Красного моря. В отличие от остальных их не волнует ни идеологическая, ни внешнеполитическая ориентация будущего йеменского правительства.
К числу ожидающих относится и Россия, которая не выказывает прямой поддержки ни одной из сторон конфликта и поддерживает со всеми стабильные рабочие отношения, за исключением разве что партии «Аль-Ислах». Это позволяет Москве, с одной стороны, сохранять вовлеченность в процессы, происходящие в «Красноморском треугольнике», одновременно работая над укреплением отношений с другими государствами региона, а с другой стороны, не пересекаться интересами с другими бенефициарами конфликта. А с недавнего времени к аналогичной тактике перешли США и ряд европейских государств.
Что дальше?
За последние полгода хуситы смогли существенно расширить зону влияния сразу в нескольких провинциях, а также перетянуть на свою сторону часть солдат и офицеров армии северян. На фоне продолжающихся неудач армии Хади доверие местного населения к поддерживаемому саудовцами правительству ослабевает, в то время как поддержка хуситов, напротив, растет.
Но движению «Ансар Аллах» удается добиваться успехов только в тех районах, где проживают большие шиитские общины либо наблюдается серьезная оппозиция саудовскому влиянию. На фоне появления в большинстве регионов собственных сил, не аффилированных с Эр-Риядом и правительством Хади, движение уже не может рассчитывать на широкую поддержку, пока не обзаведется каким-либо серьезным козырем, например контролем над нефтегазовым сектором страны.
В западном дискурсе в последнее время довольно популярной стала концепция «семи Йеменов», которая фактически закрепляет сложившийся в стране баланс сил в рамках семи территориальных единиц (см. карту).
Однако вероятность того, что «семь Йеменов» в итоге превратятся в полноценные государства, крайне мала. Более того, уже в среднесрочной перспективе может произойти «укрупнение» отдельных «Йеменов» за счет активизации наступательных действий, ввиду чего число квазигосударственных образований может сократиться до пяти или четырех. Весьма вероятно также, что области, наиболее интересные внешним игрокам (а именно Хадрамаут, Махра и Сокотра), вскоре отойдут под их контроль, что изменит баланс в йеменском конфликте.
* Политический консультант, эксперт Российского совета по международным делам, председатель попечительского совета Уральской ассоциации молодых ближневосточников.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl