Труба, валторна и фрак
Память о блокадном 1942 годе хранят не только книги, воспоминания и документы. Для многих людей жизнь блокадного Ленинграда — это личная история, история семьи. И потому важными свидетелями событий военного времени становятся личные вещи.
Уникальные экспонаты, связанные с историей Ленинградской симфонии, — это обычные вещи, принадлежавшие музыкантам оркестра Дома Радио. Они не сразу приобрели ценность как свидетели эпохальных событий. После войны ими пользовались ещё в течение долгого времени. Лишь спустя двадцать лет после завершения Великой Отечественной войны потомки музыкантов стали передавать в музеи вещи, значимость которых для коллекции была связана именно с августом 1942 года — с первым исполнением Седьмой симфонии Дмитрия Дмитриевича Шостаковича в Ленинграде.
В коллекции Государственного музея истории Санкт-Петербурга хранится несколько подобных артефактов: труба солиста оркестра Ленинградской филармонии Дмитрия Чудненко, валторна Павла Орехова и тромбон Василия Юдина.
Вещи Юдина, тромбон и концертный фрак, в музей передал его сын. Имя Василия Ивановича вместе с десятками фамилий музыкантов Большого симфонического оркестра Ленинградского радиокомитета указано в сохранившейся программе легендарного концерта 9 августа 1942 года. Фрак из чёрного шёлка бережно хранился в семье музыканта. Тогда, в 1942 году, он был особой ценностью — частью нормальной, довоенной жизни, в которую музыка на недолгое время возвращала и музыкантов, и слушателей.
Осознание важности сохранения «рядовых» вещей приходила к их владельцам постепенно. Значение Ленинградской симфонии для осаждённого города слушатели понимали уже тогда, в 1942 году. Но важной была именно музыка, её исполнение и трансляция по радио — как свидетельство торжества жизни, веры в победу над абсолютным злом, которое олицетворял фашизм. О первом исполнении Седьмой симфонии после войны вспоминали и публиковали книги. О ней необходимо было рассказывать в музеях, а значит, нужны были экспонаты. При этом рассказ должен быть полон деталей и имён. В 1972 году начальник Ленинградского радиокомитета Виктор Ходоренко в своих воспоминаниях писал: «Не следует останавливаться только на центральных фигурах, подготовивших и совершивших подвиг во имя торжества советской культуры над вандализмом фашистских орд. Есть множество людей, чей труд, казалось бы, незаметный, был незаменим и обеспечил звучание великой Симфонии». Эта оценка в полной мере относится к музыкантам, участвовавшим в ленинградской премьере 9 августа 1942 года.
По воспоминаниям дирижёра Карла Элиасберга, под управлением которого прошёл исторический концерт, «к марту 1942 г., в суровых условиях блокады Ленинграда, оркестр Радио потерял 50% своего личного состава». Восстановление работы оркестра было важной задачей. Начальник Управления по делам искусств Борис Загурский весной 1942 года обсуждал эту тему с Элиасбергом — единственным профессиональным дирижёром, оставшимся в блокированном городе. Восстановить оркестр было возможно лишь при помощи политуправления Ленфронта и горкома партии. Музыкантов приходилось искать по всему городу и во фронтовых частях. Элиасберг в поисках нужных ему людей несколько раз лично выезжал в действующую армию.