Настоящий де Ла Моль
«Это был молодой человек лет двадцати четырёх — двадцати пяти; лицо смуглое, глаза голубые, красивые усы, белые зубы, как будто освещавшие его лицо, когда он улыбался; улыбка его удивительно красивых губ была кротка и грустна».
Таким мы видим графа де Ла Моля, именуемого также Лерак, в начале четвёртой главы первой части романа «Королева Марго». В популярном отечественном сериале роль молодого красавца блестяще сыграл Дмитрий Харатьян, заставивший учащённо биться не одно женское сердце. Действительность, как это часто (собственно, почти всегда) бывает у Дюма, значительно расходилась с романом…
Что не так
Во-первых, возраст. Реальному де Ла Молю в период, когда происходит действие романа, 1572 год, прилично за сорок, так как родился он приблизительно в 1526 году. Во-вторых, титул: хоть Ла Моль и принадлежал, судя по всему, к достаточно родовитому «старому» дворянству, но графом никогда не был. Автора можно понять: молодой граф в качестве героя-любовника выглядит гораздо авантажнее побитого молью (pardon за невольный каламбур!) провинциального шевалье. Но далее начинаются расхождения принципиального порядка.
В романе де Ла Моль — убеждённый протестант, приехавший в столицу из родного Прованса поддержать единоверцев. Это существенно для сюжета: сцена преследуемого убийцами в страшную ночь святого Варфоломея молодого графа, находящего убежище в спальне Маргариты Наваррской, — одна из ключевых в «Королеве Марго». Да и тезис «Дружба превыше религиозных разногласий» (верный товарищ де Ла Моля граф Аннибал де Коконнас — католик) чрезвычайно важен для Дюма. В реальности наш герой был не просто католиком, но одним из самых ревностных в Париже, о количестве отстоянных им месс слагались легенды.
Впрочем, католицизм его был скорее обозначением социально-политической принадлежности, нахождением в определённой партии, нежели следованием этической программе: целый ряд христианских заповедей был ему решительно чужд. Наиболее отчётливо это проявлялось в отношении к «Не прелюбодействуй!» — де Ла Моль категорически отказывался не желать жены, а также сестры и дочери ближнего своего. Откровенно недолюбливавший его король Карл IX как-то заметил: «Тому, кто вознамерился бы составить реестр блудных похождений де Ла Моля, достаточно сосчитать количество посещённых им месс!» Монарх имел в виду, что молитвы нашего героя имели лишь одно назначение — выпросить у Господа прощение его однотипных прегрешений. Не лучше обстояло дело и с «Не убий!» — в Париже XVI века для того, чтобы заслужить славу лихого бретёра (а у де Ла Моля она имелась!), надо было изрядно потрудиться.
Да и попадание провинциального дворянина в высший парижский свет состоялось не благодаря знакомству с Маргаритой Наваррской (естественно, с учётом того, что в реальности он появился в столице ещё до её рождения!), а при иных обстоятельствах. На молодого человека, отличавшегося выгодной внешностью и пропорциональным телосложением, прекрасного танцора, обратил своё благосклонное внимание младший из сыновей Генриха II и Екатерины Медичи — Франсуа, герцог Алансонский.