Стрит-арт полушепотом
Артем Филатов: ботаническая философия
Художник из Нижнего Новгорода Артем Филатов (род. 1991), основатель студии «Тихая», куратор, теоретик и популяризатор нижегородского уличного искусства, подобно многим друзьям и коллегам, ушел с улицы в мастерскую, но не ушел от своей главной темы — поэзии руин, умирания и бренности. Первоначальным импульсом была реакция на исчезание исторической застройки Нижнего, но современное состояние мира лишь способствовало развитию и углублению темы memento mori.
Этот текст — часть проекта «Обретение места. 30 лет российского искусства в лицах», в котором Анна Толстова рассказывает о том, как художники разных поколений работали с новой российской действительностью и советским прошлым.
Артем Филатов окончил Нижегородский лингвистический университет как специалист по связям с общественностью, и alma mater должна им гордиться, ведь он — один из архитекторов бренда «нижегородское уличное искусство». Идеолог и устроитель ряда важных выставок и фестивалей, соавтор книги «Краткая история нижегородского уличного искусства» (написана вместе с куратором «Арсенала» Алисой Савицкой в 2019 году), создатель студии «Тихая», объединившей весь цвет городского стрит-арта, картограф и теоретик нижегородского феномена. На улице со школьных лет — попал в уличную субкультуру благодаря другу детства Никите Nomerz, участвовал в различных рэп-группах и граффити-команде SAC. Антон Мороков, Федор Махлаюк, Яков Хорев, Владимир Чернышев — со всеми работал совместно на улице или над музейно-галерейными проектами. Со временем Филатов стал восприниматься не столько как художник-единоличник, сколько как художник-институция, связующее звено в большой сети, тем более что он всячески избегал застревания в одном авторском почерке или одной стратегии. Но тем не менее его интонация вполне узнаваема и его тема определилась в ранней юности.
Интонация проявилась в первой серии стенописных работ «Камни и скалы» (2011–2012, начата в дуэте с Махлаюком): на кирпичных брандмауэрах и дощатых фасадах полуразрушенных старинных домов Нижнего Новгорода стали появляться скалистые пейзажи или зависающие в пространстве камни-октаэдры, так что в стене как будто бы открывался портал в иной, романтический или сюрреалистический, фридриховский или магриттовский мир. Вскоре геология сменилась ботаникой: в 2012–2015 годах нижегородские стены проросли флористическими мотивами, бутонами чертополоха, пучками вербы и ветками сирени («Ирис», 2012; «Чертополох», 2013; «Одуванчик», 2013; «Цвет граната», 2013; «Кленовое семечко», 2013; «Камыш», 2013; «Воскресение», 2014; «Сирень», 2015). Мотивы выбирались неслучайно, и каждый отсылал к облаку культурных смыслов — к артхаусному кино и интеллектуальной прозе, но зритель, не считавший аллюзий на Германа Гессе или Сергея Параджанова и не оценивший слегка пижонского эстетства автора, мог созерцать чистую красоту. Красоту меланхолии и распада: на руины деревянного города в состоянии органического умирания наслаивались образы гербария. Росписи, выполненные фасадными красками с колорантами, напоминали нежнейшую акварель, разросшуюся на плоскости забора, стены или крыши до гигантских размеров. Эта словно бы готовая растаять и переходящая на шепот живопись менее всего отвечала стереотипным представлениям о стрит-арте как о крикливом искусстве агрессивного присвоения городской среды.
Впрочем, тот круг нижегородского уличного искусства, к которому принадлежал Филатов, был далек от агрессии, хотя работал в агрессивных обстоятельствах времени и места: живопись возникала там, откуда уходила жизнь, где деревянная по преимуществу жилая историческая застройка Нижнего исчезала — ввиду ветхости, расселения и наступления девелопмента по всем фронтам. Вначале художники улицы выбирали романтические руины заброшенных и полусожженных домов скорее из прагматических соображений — чтобы работать при свете дня без непрошеных свидетелей. Однако постепенно эти практики переросли в сотрудничество с местными жителями и приобрели градозащитный характер: хотя стрит-арт принято связывать с образом вандала, нижегородское уличное искусство как раз противостояло вандализму строительного капитала, призывая сохранять и восстанавливать городскую ткань. Манифестом движения стал фестиваль уличного искусства «Новый город: Древний» (2014–2016), придуманный и организованный Филатовым: все работы — в соответствии с Жилищным кодексом РФ — согласовывались с жильцами домов, и городская администрация была вынуждена их визировать. Еще одним кураторским проектом Филатова, в котором встретились уличное искусство, краеведение и градозащитная повестка, стала выставка «Обратно домой», устроенная в 2017 году в Музее нижегородской интеллигенции (до 1993 года — музей-квартира сестер Невзоровых, связанный с Лениным и историей газеты «Искра»): вызывая революционных духов этого многослойного места, художники оживляли квартал опустевших деревянных домов, окружающий выселенный музей.