Маска, я тебя знаю
Мотылек, пантера, гламурный бандит — Высокая мода меняет маски как перчатки. Про новую тенденцию рассказывает Ольга Михайловская.
Есть мнение, что, организуя в 1966 году свой легендарный Черно-белый бал, Трумэн Капоте не случайно обязал гостей спрятать лица за масками. Он считал, что, только оставаясь неузнанными, они смогут общаться на равных. Конечно, это было лукавством: на фотографиях с того вечера мы с легкостью узнаем Фрэнка Синатру и его тогдашнюю жену Мию Фэрроу, Ли Радзивилл, еще молодого Оскара де ла Ренту и семнадцатилетнюю полуодетую модель Пенелопу Три. Однако маскировка была не напрасной: сохранив инкогнито лишь формально, маски разрушили социальные барьеры — голливудские звезды и нью-йоркская богема смогли запросто выпить и поболтать с гостями из Белого дома и воротилами с Уолл-стрит. Единственным, кому позволили явиться без маски, был Энди Уорхол, впрочем, он, кажется, никогда и не показывал миру свое лицо, пряча его за образом, который однажды создал.
Так что маски, появившиеся на последних показах Высокой моды от Dior до Maison Margiela, — не просто декоративный аксессуар. Это попытка сбежать от реальности и своего в ней места, возможность остаться неузнанным, неопознанным, но при этом — заметным. А еще это продолжение модной истории, которая началась на подиуме много лет назад.
Для Maison Margiela маски — часть того, что принято называть ДНК бренда. Основатель Дома Мартин Маржела, который никогда не показывался на публике, в гранжевые 1990‑е часто надевал маски на моделей — мол, так зритель сможет сосредоточиться на одежде, не отвлекаясь на красоту девушек. Потому и маски у него всегда были, что называется, слепые: без прорезей для глаз, похожие то на рыцарские забрала, то на натянутый на голову чулок в духе киношных грабителей банков.