Виктор Цой — человек своей эпохи или «вечный подросток»?
21 июня родился тот, чьи песни цитирует уже не одно поколение. «Перемен, мы ждем перемен» — эти его слова до сих пор звучат как манифест. Для одних Виктор Цой — порождение и отражение определенной эпохи, для других — музыкант на все времена.
Творчество нередко рассматривается как мистический процесс. Многие верят, что поэт транслирует креативную энергию, получая ее из Вселенной. Карл Густав Юнг назвал бы это проявлением коллективного бессознательного.
Описывая лирического героя, поэт до определенной степени проявляет себя, порой неосознанно раскрываясь, а порой примеряя тот или иной образ. Не зная биографии и контекста, трудно определить, какова доля авторского «Я» в стихах. Однако песни как способ самовыражения определенно подразумевают проявление себя, своей самости.
Это не означает, что Виктор Робертович Цой разгуливал по Ленинграду с группой крови на рукаве. Но, возможно, когда он выходил на сцену в черной рубашке и, характерным движением сжав микрофон, со всей искренностью исполнял эту песню, он ощущал себя именно так, как пел. В противном случае зритель почувствовал бы фальшь.
Восьмидесятые — а группа «Кино» записала первый альбом в 1982 году — это последнее десятилетие эпохи «застоя», концом которой считается начало перестройки в 1987. О застое можно говорить много и сложно. В данном контексте это эпоха стагнации, товарного дефицита, процветания так называемого блата и связей и продолжения борьбы с инакомыслием. В 1982 году «Комсомолка» опубликовала идеологически выверенную статью «Рагу из синей птицы», в которой осуждались творчество «Машины времени» и русский рок в целом.
Однако и веяния нового времени уже давали о себе знать — читатели забросали редакцию письмами в защиту музыкантов. В том же году умер Брежнев, затем последовала карусель правителей и похорон, пока в 1985 году пост генсека не занял Горбачев, спустя два года провозгласивший начало перестройки.