Совы не то, чем кажутся: почему современное кино нельзя представить без Дэвида Линча
16 января стало известно о смерти режиссера Дэвида Линча, которому 20 января должно было бы исполниться 79 лет. За полгода до этого он сообщил, что у него эмфизема легких из-за курения и больше он не сможет выходить из дома и снимать кино. Историк культуры Святослав Иванов рассказывает, как Линч стал одним из величайших режиссеров XX и XXI века и почему почти все его фильмы приобрели статус культовых.
В первые часы — да что там, в первые минуты — после печальной новости о смерти режиссера интернет наводнили эмодзи с разбитым сердцем. Во множестве статей, постов и комментариях Линча вспоминают как чудотворца, медиатора между реальностью и вымыслом, явью и сном, миром живых — и каким-то другим миром. В этой функции он, конечно, не умер, и продолжит служить своими зрителям. Чувствуя примерно то же самое, но не осмеливаясь искать для этих чувств верные слова, я попробую описать Линча не как пророка и визионера, а как деятеля киноиндустрии. А он был ее титаном.
Если сформулировать первую заслугу Дэвида Линча максимально коротко (а значит, сильно упрощая), то он — отец американского артхауса. Его полнометражный дебют «Голова-ластик» (1977) до сих пор смотрится безумно: черно-белое сюрреалистическое приключение человека с очень высокой прической, временами превращающееся в совершенный ночной кошмар, где есть место отвратительным биологическим организмам и сладкоголосому пению.
Даже во времена грязного и жестокого «Нового Голливуда» делать настолько странное кино было совсем не по-американски. Под такое и бюджет было не выбить, так что 30-летний Линч сделал первый шедевр, назанимав денег у друзей и по возможности работая своими руками. С тех пор он не только режиссер, но и композитор, оператор, монтажер и продюсер.
Вдохновленный «Носом» Гоголя и «Превращением» Кафки, фильм стал культовым и по-настоящему заложил традицию сюрреализма в Голливуде. Важность его вклада в том, что сегодня вместо «сюрреалистический» чаще говорят просто «линчевский». Сам же режиссер некоторое время двигался в другую сторону — сперва с мрачной, но по-своему традиционной драмой «Человек-слон», затем с первой (как известно, неудачной) экранизацией «Дюны», где с ним впервые поработал его главный актер Кайл Маклахлен.