Сергей Мироненко: Власов сам признал, что он предатель
Научный руководитель Государственного архива Российской Федерации и член-корреспондент РАН, профессор МГУ Сергей Мироненко выпустил популярную книгу «100 событий, которые изменили Россию». «Сноб» посчитал это хорошим поводом поговорить с историком и архивистом не только о книге, но и о его взглядах на российскую историю и оценках некоторых спорных «героев»: генерала Власова, Лаврентия Берии или императора Петра.
Историческая правда всегда выйдет наружу
Ɔ. Поводом для нашего разговора стала книга ваших очерков о российской истории. Пожалуй, первое, чем она обращает на себя внимание, — это спокойный язык, которым излагаются довольно сложные и противоречивые вопросы. Как показывает наблюдение за последними общественными дискуссиями и в публицистике, и социальных сетях, историю теперь обсуждают страстно, с бросанием инвектив той или другой стороне. Почему, как вам кажется, это происходит и будет ли наше общество готово обсуждать исторические вопросы без подобной ажитации?
Готово или нет наше общество без ажитации обсуждать исторические вопросы, ответить трудно. Однако вся предшествующая история показывает, что ее проблемы всегда вызывают какой-то жгучий политический интерес. К сожалению, это мешает пониманию истории.
В свое время был такой известный историк Михаил Николаевич Покровский, которого Ленин очень поднимал и говорил, что его «История России» в самом сжатом виде — это очень важная и нужная работа, только надо дополнить ее хронологическими таблицами. Покровскому приписывают известную фразу, что «история — это политика, опрокинутая в прошлое». До какого-то времени казалось, что эта формула нами уже изжита, что уже не будет печально знаменитых брошюр, таких как «Фальсификаторы истории», которые выходили у нас после войны как идеологический ответ Западу. Но, увы, многое из этого сегодня возвращается.
Я профессионально занимаюсь отечественной историей довольно долго и давно и вижу, что излишняя политизация как с одной, так и с другой стороны, доходящая иногда просто до каких-то истерических форм, нам только вредит. Я глубоко убежден, что каждый человек может стать гражданином, только зная историю своей страны. Довольно долго это было затруднительно.
Помните, как в перестройку было модно говорить: «Мы — Иваны, не помнящие родства»? Но ведь мы его действительно не помним. В XX веке люди меняли фамилии, отказывались от родителей. Если ты имел родителей из класса эксплуататоров, тебе нужно было их обличать, а после, когда начали искать врагов народа, принуждали детей отказываться от родителей. Думаю, что именно изучением истории воспитывается настоящий патриотизм — не тот, что вызван стремлением угодить действующей власти, а тот, что является любовью к родине, которая, как мне кажется, присуща любому человеку.
Ɔ. Формально с вашими словами не задумываясь согласятся многие политики, в том числе и те, кто любит публично рассуждать о патриотизме. На деле все обстоит иначе. В мае Россия будет отмечать 75-летие Победы. Уже известно, что президент к этому времени напишет статью о Второй мировой войне, для которой ему коллеги подбирают документы. Сможем ли мы избежать политизации военной истории и не затронет ли это в том числе и профессиональных историков, которые, возможно, хотели бы оказаться в стороне?
Остается лишь надеяться, что этого не произойдет. Со своей стороны лишь скажу, что архивная служба прилагает усилия, чтобы политизация не искажала историческую правду, ведь историческая правда всегда выйдет наружу.
Ɔ. Тут напрашивается вопрос: что же такое «историческая правда»? И бывает ли она вообще?
Да, об этом часто спорят: наука история или нет? Я убежден, что это серьезная наука, как бы ни пытались ее дискредитировать те, кто действует исходя из установки Покровского о политике, обращенной в прошлое.
История — наука именно потому, что любое утверждение историка можно проверить по документам. Правда, для этого они должны оказаться в руках людей, умеющих с ними работать. Любой документ действительно можно использовать в пропагандистских целях, но настоящий исследователь, разумеется, знает, что такое критика источников, их подбор, необходимая база источников для исследований. Интерпретации данных могут быть различными, однако это в порядке вещей, в науке не обходится без споров.
Сталин — бандит, но это не повод служить Гитлеру
Ɔ. В своих очерках вы обращаетесь к вопросам, связанным с первыми днями Великой Отечественной войны и растерянностью советских вождей. Рассказываете вы и о той части истории ВОВ, которая оказалась связана с генералом Власовым. Возможен ли сегодня спокойный разговор вне кабинетного и академического сообщества на эти темы, учитывая, как их разгорячили?
Недавно федеральное архивное агентство опубликовало многотомный сборник, посвященный армии генерала Власова. Мне кажется, что именно публикация исторических документов снимает в известной степени остроту вопроса. Уверен, что, когда были опубликованы подлинные допросы Власова, у непредвзятого читателя сложилась вполне объективная картина произошедшего.
Власов сам признал, что он предатель, при этом нет никаких следов того, что к нему применялись какие-то меры физического воздействия, чтобы выколотить из него эти слова. Власов и его товарищи признавали, что переход во время войны на сторону противника — это в любом случае измена. Для меня, например, в этом собрании документов очень важной была публикация немецкой записи о беседе Власова с другим советским генералом — Михаилом Лукиным. Власову позволили приехать под Смоленск и устроили ему встречу с Лукиным, который был героем обороны Смоленска, но позже, тяжело раненный, попал в плен. Лукин тогда прямо спросил у Власова, всерьез ли тот думает, что Гитлер позволит создать ему независимое русское правительство? При этом Лукин в плену в беседах с германскими офицерами страшно ругал сталинизм и вообще советскую власть. Тем не менее его судьба отличалась от власовской. Некоторое время после войны Лукин провел в тюрьме, так как советские органы попросту не могли решить, что с ним делать. И все же затем его выпустили на свободу, и умер он в своей постели в 1970 году.
Вот позиция двух генералов: генерал Власов и генерал Лукин. Лукин так же, как и Власов, критиковал политику Сталина, говорил, что Сталин — бандит и убийца, который уничтожил лучших представителей Красной армии, что он повинен во всех бедах. И все же он посчитал, что это не основание служить Гитлеру.