Опыт, пережитый Адамовичем во время войны, определил его мировоззрение

ДилетантКультура

Алесь Адамович

1.

Беларусь сегодня в центре внимания Европы, да и мира, пожалуй. Нельзя не отдать должное проницательности Нобелевского комитета, чьи решения связаны обычно (и в этом нет ничего дурного) не только с литературным качеством, но и с политическими векторами. Светлана Алексиевич, награждённая ещё в 2015 году, — прямая ученица и в некотором смысле наследница Адамовича, то есть олицетворение той самой Беларуси, которая сегодня после четвертьвековой летаргии заявила о себе. Адамович же, словно предчувствуя эту летаргию и видя и в Москве, и в Минске стремительную сдачу всего, что было ему дорого, — умер 26 сентября 1994 года от второго инфаркта.

Опыт, пережитый Адамовичем во время войны, не только стал его главной литературной темой, но определил всё его мировоззрение: этот опыт выходил из него медленно, как глубоко сидящий осколок, и при каждом новом унижении, запрете, конфликте немедленно резонировал. На войне трудно всем и рискуют все, но в партизанской войне есть особый трагизм — ты на своей земле, но во вражеском окружении, под вражеской властью. Думаю, именно военный опыт Адамовича заставил его с детства отказаться от гуманистической, уже привычной концепции человека: слишком много он видел расчеловечивания. Адамович никогда не верил, что в человеке торжествуют гуманизм, любовь, долг: он понимал и «радость ножа», как называлась первоначально его повесть «Каратели». На человеческую природу он смотрел не просто трезво, а пожалуй, что и неприязненно; это чувствовалось в нём всегда и даже раннюю его прозу отличало от советской.

Но в первые тридцать пять лет своей жизни он ничем об этом опыте не проговаривался: окончил горно-металлургический техникум в Лениногорске, потом филфак в Минске, потом защитил кандидатскую и докторскую, работал в Институте белорусской литературы имени Янки Купалы, издавал — в том числе и после первых прозаических публикаций — книги о Кузьме Чорном, Иване Мележе, преподавал белорусскую литературу в МГУ (откуда был изгнан за отказ подписать письмо против Синявского и Даниэля)… Он был филолог, академик Белорусской академии наук, и собственный переход к «сверхпрозе», как называл он свой жанр, был у него глубоко отрефлектирован и строго аргументирован. Просто на фоне шокирующих и необъяснимых его текстов семидесятых годов, на фоне «Хатынской повести», перевернувшей его жизнь, да и белорусскую литературу, на фоне сценария «Убейте Гитлера!», получившего в конце концов название «Иди и смотри», — эти первые 35 лет жизни Адамовича перестали что-то значить. От них остались два военных года, а гладкий образ советского литературоведа исчез, как не был.

2.

Где в его первых романах — дилогии «Партизаны» — прятался тот Адамович, от текстов которого будут в ужасе отшатываться читатели семидесятых и восьмидесятых? Он отчётливо там виден, и главное — книга эта революционна уже потому, что легитимизировала в советской литературе граждан СССР, проживавших на оккупированных территориях. Это серьёзное завоевание; для обычной человеческой логики непостижимо — почему пребывание на оккупированных территориях служило тормозом в советской карьере, и не только в секретной или военной? Это был убойный компромат, хотя люди не выбирали территорию и не отвечали за то, что вся Белоруссия, например, оказалась под оккупацией полностью. Адамович первым — действительно первым со времён войны — рассказал о том, что некоторые ждали прихода немцев, некоторые с радостью шли в полицаи, а особенным шоком для Адамовича оказалось то, что среди полицаев было немало ударников, любимцев советской власти. То есть им было всё равно, в какие любимцы вырываться.

Адамович первым рассказал о психологическом самочувствии людей, перед которыми начали разверзаться бездны, и в ком — в односельчанах!

Одна из самых замалчиваемых послевоенных тем — советский коллаборационизм, о ней и сейчас говорят крайне неохотно. Но ведь Адамович это видел, он по личным детским воспоминаниям писал.

«Толя иногда начинает верить, что больничная стряпуха Анюта не сочиняла, когда рассказывала, как Жигоцкие встречали первых немцев:

— Вин попереду, а тая ступа за ним переваливается. Хлиб и силь на рушнику: “То вам от нас”».

(Этот рушник попал потом в «Иди и смотри»: валяется в грязи, растоптанный наступающими немцами.)

Адамович говорит об этом не потому, что хочет упрекнуть советскую власть или насолить ей. Никаким антисоветчиком, тем более в 1960 году, он не был, конечно. Он понимает, что перед лицом такого беспросветного зверства, как фашизм, меркнут все прежние несправедливости и злодейства: «Но вот пришли немцы, и о том, что такое было, не хочется помнить». Он хочет лишь показать, что для одних война и советское отступление — горе, а для других — праздник: потому что можно свести счёты, потому что есть шанс выслужиться перед новыми хозяевами, потому, наконец, что новая власть небывало жестока — до публичных казней большевики не доходили, — а садическая жестокость в людях тоже есть, и не в утончённых садистах-аристократах, а в самых что ни на есть простых односельчанах. Люди любопытствуют, хотят посмотреть, а то и поучаствовать. В полицаи идут те, кого гипнотизирует это дозволенное зверство, те, кому импонирует карательная психология, — и, конечно, сведение личных счётов тоже не в последнюю очередь привлекает сердца. Об этой психологии Адамович начал рассказывать задолго до «Карателей». Но одна мысль Адамовича кажется мне принципиально важной — и практически забытой сегодня: ведь сегодня архаические ценности опять в ходу, и задним числом Победу пытаются объяснить только ими. Нет, это была именно война прошлого с будущим, и защищали не только свою землю или историю предков, но именно ценности нового века: «Война могла быть иной по планам, по тактическим и даже стратегическим успехам, по жертвам с той или другой стороны, по занятым или незанятым городам, но она не могла быть иной по исходу. Встретились не просто две армии и даже не два народа, в жесточайшей схватке столкнулись два мира. И победить мог лишь тот мир, который открывал людям путь в будущее, достойное Человека». Это у Адамовича не вставная советская фиоритура, цензуры ради. Это трезвое понимание того факта, что архаика проигрывает всегда. И в фашизме, вслед за Умберто Эко, он видит именно триумф этой архаики — а за СССР видит извращённую, оболганную, но всё же идею будущего.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Марк Юний Брут: принципиальный враг тирании Марк Юний Брут: принципиальный враг тирании

Марк Юний Брут не был ни инициатором, ни организатором покушения на Цезаря

Дилетант
Шэринг по-новому: как оставить науку ради сервиса аренды электросамокатов и зарабатывать 2,6 млн рублей в месяц Шэринг по-новому: как оставить науку ради сервиса аренды электросамокатов и зарабатывать 2,6 млн рублей в месяц

Как проект «Мой самокат» эффективно перестроился во время кризиса

Forbes
Загадки письма Фиески Загадки письма Фиески

В 1327 году в замке Беркли внезапно скончался английский король Эдуард II

Дилетант
Немного другие миры Джолана ван дер Виля Немного другие миры Джолана ван дер Виля

Художник из Амстердама играет с силами природы

Популярная механика
Бегство наследника Бегство наследника

Алексей Петрович так боялся отца, что в итоге сбежал за границу

Дилетант
Чем нас привлекают «ужастики» Чем нас привлекают «ужастики»

Почему хорроры настолько популярны?

Psychologies
Двухсотлетний Тарас Двухсотлетний Тарас

Что не так в гоголевской хронологии истории Тараса Бульбы

Дилетант
Реквизит-эффект Реквизит-эффект

Проверенный временем винтаж даёт фору творениям современных дизайнеров

Robb Report
Керенский: первая любовь революции Керенский: первая любовь революции

Мог ли изменить ход истории глава Временного правительства в 1917 году

Дилетант
20 новых правил настоящей дружбы 20 новых правил настоящей дружбы

Как уберечь самое бескорыстное чувство в меняющемся мире

GQ
Как Польшу «штыками прощупали» Как Польшу «штыками прощупали»

Чем закончилась предпринятая сто лет назад попытка советизации Польши?

Дилетант
110% бодипозитива: как выжать из движения максимум для себя 110% бодипозитива: как выжать из движения максимум для себя

Как бодипозитив можно использовать в свою пользу

Cosmopolitan
Монарх под видом демократа Монарх под видом демократа

Октавиан Август не стал повторять ошибок Цезаря

Дилетант
Торт от стресса: почему ты заедаешь свои проблемы и как от этого избавиться Торт от стресса: почему ты заедаешь свои проблемы и как от этого избавиться

Что делать, если думаешь о еде как о способе снятия стресса

Cosmopolitan
Бисмарк: коварный циник и создатель единой Германии Бисмарк: коварный циник и создатель единой Германии

Немцы редко гордятся методами, которые Бисмарк использовал для достижения целей

Дилетант
Чего не хочет женщина Чего не хочет женщина

«Я ненавижу Сьюзи» — трагикомический сериал о похождениях незадачливой актрисы

Weekend
Инвентаризация ценностей князя Юсупова Инвентаризация ценностей князя Юсупова

Князья Юсуповы были богатейшей семьёй России

Дилетант
«Секс-игрушка из Парижа»: вибратор стал секретным талисманом принцессы Дианы «Секс-игрушка из Парижа»: вибратор стал секретным талисманом принцессы Дианы

Принцесса Диана брала в заграничные поездки гаджет из секс-шопа

Cosmopolitan
«Вар! Верни легионы!» «Вар! Верни легионы!»

Одно из самых унизительных поражений римской армии

Дилетант
Как самостоятельно выучить иностранный язык: 12 советов, которые работают Как самостоятельно выучить иностранный язык: 12 советов, которые работают

Лайфхаки для изучающих языки от Марии Минаевой

Playboy
«Добрый» диктатор «Добрый» диктатор

Хрущёв искренне пытался улучшить жизнь народа. Но получилось... как всегда?

Дилетант
Как объяснить детям, что с деньгами сейчас туго Как объяснить детям, что с деньгами сейчас туго

Надо ли детям знать о том, что финансовые обстоятельства изменились?

Psychologies
Блокадный огород Блокадный огород

Как выживал блокадный Ленинград

Дилетант
Balenciaga Balenciaga

Самая мрачная коллекция Balenciaga от Демны Гвасалии

Weekend
Гедимин и его потомки Гедимин и его потомки

Все правители Москвы со времён Василия I были потомками литовских князей

Дилетант
Паразит – царь природы Паразит – царь природы

Тайный мир самых опасных существ на Земле

kiozk originals
Здесь был Чехов… Здесь был Чехов…

Антон Павлович Чехов и его дом на Грачёвке, ныне Трубной улице

Дилетант
Среди своих Среди своих

Cоздавая туриндустрию с нуля, Руанда пошла по тропе премиального туризма

Robb Report
Атомный шпионаж Атомный шпионаж

Манхэттенскому проект и шпионаж

Дилетант
Как снять гель-лак: все способы и лайфхаки от мастеров маникюра Как снять гель-лак: все способы и лайфхаки от мастеров маникюра

Домашние способы снять гель-лак, которые несложно освоить

Cosmopolitan
Открыть в приложении