«Русский всадник в парадигме власти»
Когда-то святые защитники Руси изображались пешими, однако где-то с в XI века, вместе с формированием культуры всадничества, пересели на лошадей. С тех пор всадник занял центральной место в русской национальной мифологии, проделав путь от образа «змееборца», небесного покровителя Руси, до конного царя-триумфатора, который объединил в себе имперский пафос и выражение мощи нации и государства. В книге «Русский всадник в парадигме власти» (издательство «НЛО») историка культуры, доцента РГГУ Бэллы Шапиро описывается, как в отечественной культуре формировался и функционировал образ всадника. Автор книги анализирует процесс культурной трансформации, охватывая период от Московского царства до последних императоров. N + 1 предлагает своим читателям ознакомиться с отрывком, посвященным конным забавам и состязаниям московитов.
«Коньное уристание»: конные забавы, состязания и конный бой
В последнюю четверть XVII в., в эпоху беспрерывных войн, европейские монархи-военачальники стремились развивать «кавалерийский дух и распространять конные знания, связанные с войной». В войнах этого периода от конницы в целом и от каждого конкретного всадника требовались прежде всего выучка и техничное маневрирование. Основой обучения всадника становится манеж, где отрабатываются приемы конного боя.
Уровень задает французская школа, прежде всего знаменитый Salle du Manège, существующая с 1594 г. Академия верховой езды в Тюильри; на волне популярности манежной езды ее мощностей становится недостаточно. С 1674 г. вновь открывается академия верховой езды в Сомюре. После ее угасания в 1680 г. открывается школа неподалеку, в Анже.
В 1679–1683 гг. в Версале строятся Великие конюшни, объединяющие академию верховой езды, Большие и Малые Конюшни. В 1682 г. при Версальской академии открывается École des Pages — Школа пажей, дворянских недорослей, которых обучали верховой езде и действию оружием. Здесь преподавал великий Дюплесси, которому Людовик XIV доверил конное образование дофина. Версальский комплекс стал знаковым для своего времени, превратившись в ведущий культурный центр.
Еще одним признанным центром манежной подготовки была Вена; в 1680–1681 гг. здесь коренным образом перестраивается, расширяясь, манеж в Хофбурге — зимней и основной резиденции Габсбургов. Эти два центра выездки, Вена и Версаль, оказывали самое существенное влияние на обучение всадников всей Европы; имели они вес и в России.
Относительно существования московских школ подготовки всадника и его лошади сведения противоречивые. С одной стороны, по свидетельству иностранцев, побывавших при московском дворе, лошади у московитов были недоездки, т. е. не обученные до конца, или вовсе «не учены ни в упряжь, ни подверх», или «выезжены дурно». Говорили, что в Москве «нет [даже у знатных людей] учителей верховой езды (берейторов), и красивая, или искусная, поступь не известна ни лошади, ни кому-либо из всадников» и поэтому для всадников достоинства лошади заключались в том, чтобы они «больше играли и ржали». Но все же московиты любили верховую езду, особенно быструю, и всегда ездили «очень шибко, всегда во всю прыть, как только можно».
Как считалось, большой популярности верховой езды у московитов способствовали русские кони, поскольку «в самой Московии родятся лошади, весьма замечательные по быстроте» и особое конское убранство, такое как «маленькие барабаны, прикрепленные у луки седла; от их звука лошади бегут скорее». Московские всадники, «сидя верхом, гарцевали и красовались тем, что, ударяя в литавры, заставляли лошадь делать внезапный прыжок, и при этом кольца, цепочки и колокольчики на ногах лошади издавали звуки», поскольку считали «всего для себя славнее вдруг погонять лошадей во всю прыть или заставлять их делать безобразные и вовсе неискусные скачки, чтобы тряслись и бренчали от их движения серебряные из больших колец цепочки, украшающие их в виде других уздечек». Любо пытным кажется применение заимствованных у скандинавов звучащих плетей, где к верхнему кольцу крепилась обойма для бича и шумящие подвески: лошадь была приучена реагировать не на удар, а на взмах.