Лев Данилкин — о том, за что не любит Набокова и Довлатова

EsquireКультура

Писатель Лев Данилкин — о лучших русских книгах XXI века, встрече с Пелевиным и гениальности Лимонова

Автор ЖЗЛ Ленина и Гагарина, лауреат «Большой книги»-2017 и один из главных русских критиков рассказывает, за что не любит Набокова и Довлатова, почему отказался писать биографию Пелевина и как встречался с Барнсом, Фраем и Сорокиным.

Игорь Кириенков

Фотограф: Татьяна Мейдман

Первые книги

Я лет до семи ненавидел читать — меня заставляли, чуть ли не силком, тыкали книжкой в харю, как Ваньку Жукова селедкой. Я сломался на «Незнайке» — то ли отец, то ли мать заупрямились и не стали дочитывать вслух какую-то главу до конца. Носовское остроумие уже тогда на меня действовало, как НЛП, мне было невтерпеж, и я принялся сам.

Уже класса с третьего я читал запоем — в школе даже больше, чем когда в «Афише» работал. Особенно летом, это была деревня Гавриловка, в Тамбовской области, там была фантастическая библиотека, и я набирал там книги и начинал их читать прямо на ходу, как Листик, которого Незнайка за это в осла превратил. Я бы даже не заметил, наверно. В той библиотеке было все и сразу, все книги, которые в моем Одинцово были почти недоступны, — от «Графа Монте-Кристо» до «Вниз по волшебной реке» Эдуарда Успенского.

Классе в шестом я случайно наткнулся на толкиеновских «Хранителей», про которых отродясь ничего не слышал — просто начал читать и провалился в эту книгу. Перечитывал, наверное, раз сто. Это единственная книга в жизни, которую я украл из библиотеки, — просто не мог с ней разлучаться надолго, она абсолютно как кольцо сауроновское на меня действовала. Она до сих пор у меня лежит — и вырванная страница в ней, со штампом. Потом, уже классе в 10, я пытался переводить «Хоббита», но сломался на всех этих бесконечных односложных английских глаголах в песнях. «Хоббита» я люблю, но уже поменьше; про то, что есть вообще продолжение — «Две твердыни», «Возвращение короля» — я узнал лет в 16, прочел один раз и больше не перечитывал. «Хранители» — священная книга, а это какая-то беготня, по горам по долам ходят шуба да кафтан, не то совсем.

Книги, которые хочется перечитывать

Сейчас я вообще ничего не перечитываю, а в детстве часто читал одни и те же книги каждый день, буквально каждый, и так годами. Самое сильное психотерапевтическое воздействие на меня оказывали «Том Сойер» и «Незнайка на Луне»: в особенно депрессивные моменты я мог перечитать их два раза за день, с любого абзаца. Мне до сих пор нравится читать вслух кому-нибудь «Незнайку» — как вот у Рубанова герой, который читает вслух начало лимоновского «Эдички», когда ему плохо.

Поразившая книга

Я с детства интересовался всем, что связано с историей, от Геродота до серии «Пламенные революционеры». Странно об этом вспоминать, но в 16 лет на меня дикое впечатление произвело «Красное колесо» Солженицына, которое я тогда прочитал целиком. Я подсел на его эпическую версию развала России, но это недолго продлилось, и сейчас меня от Солженицына воротит, от всех этих проповедей и наставлений, как нам надо избавиться от «азиатского подбрюшья» и молиться на Столыпина-вешателя. Ненависть к Ленину, которой он буквально сочится — тоже не мое, не моя икона. Мне не нравится сам его проект — навязать представление, что советская система была исторической ошибкой. Этот проект сейчас победил, эти идеи доминируют — и это тоже мне не нравится, я всегда болею за «андердогов», за проигрывающих.

Школьная классика

В шестом классе я прочитал «Преступление и наказание» и был помешан на Достоевском, вплоть до коллекционирования книг Игоря Волгина и Людмилы Сараскиной. Потом я перешел в филологический класс 67 школы в Москве: мой учитель Лев Соболев особенно ценил Толстого и хорошее знание его текстов. Мы должны были помнить, какого цвета была собачка Платона Каратаева (лилового!), «диктанты» писали по «Войне и миру»: кто такие берейторы, что такое плерезы, вот это все. Я закончил 67-ю чуть ли не со всеми тройками, кроме литературы и истории, но зато в университет после соболевского класса поступил с четырьмя пятерками.

Я, наверное, могу теоретически перечитать сейчас всю эту «школьную классику» и наверняка кучу всего такого увижу, чего не понимал. Но я знаю, что у меня нет времени на романы, я кучу других важных книг не прочел — по истории и социологии. Художественная литература перестала быть для меня фетишем вообще, мне страшно нравится, не знаю, прочесть пару рассказов Валентина Распутина, которые я не знал, где-нибудь в самолете, или, там, Платонова, но выделить неделю на «Каренину» или «Карамазовых» — нет, конечно.

Если уж на то пошло, мне кажется, художественная литература перестает быть силой, которая структурирует общество, она стала нишевой, досуговой, по сути, сферой. Это раньше считалось, что есть настоящие писатели — люди с воображением, которые могут сотворить мир и таким образом его объяснить, и есть авторы нон-фикшена — поденщики-компиляторы, которые из-за бедной фантазии вынуждены работать с готовыми фактами. Сейчас эта романтическая концепция потеряла свою силу: гением может быть и тот, кто не выдумывает историю, как Барнс или Дэн «Террор» Симмонс, а отбирает несколько важнейших из миллиона уже существующих, как Малкольм Гладуэлл. Ну, то есть, «Некто Гитлер» Себастьяна Хафнера для меня ценнее фейхтвангеровского «Успеха».

Секретные шедевры

Недавно я прочел книгу выдающегося социолога Георгия Дерлугьяна «Агент Бурдье на Кавказе» — это такая биография советского человека, который под влиянием исторических обстоятельств в 90-е превратился в лидера сепаратистов и чуть ли не в исламского боевика; история развала СССР, рассказанная через историю одного точно выбранного автором героя. Сейчас я понимаю — вот идеальная биография живого человека, вот так мне нужно было писать биографию Проханова. Это блистательная по всем параметрам книга; и почему я не знал про нее раньше? Вообще, Дерлугьян — крупнейший историк и один из самых умных людей, которых я знаю.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Кладовая солнца Кладовая солнца

7 способов сделать темную квартиру светлее

Лиза
Современные поп-песни мрачнее и злее старых, заключили ученые Современные поп-песни мрачнее и злее старых, заключили ученые

Раньше люди слушали гораздо более веселую, позитивную музыку

Maxim
8 признаков, что ты последний эгоист в отношениях (чеклист не для слабаков) 8 признаков, что ты последний эгоист в отношениях (чеклист не для слабаков)

Здравая доля эгоизма всегда должна присутствовать, но не настолько

Playboy
Преодолеть разрыв. Могут ли большие данные в России стать новой нефтью Преодолеть разрыв. Могут ли большие данные в России стать новой нефтью

Как зарабатывать на топливе для цифровой экономики

Forbes
Женщинам о мужчинах: чего нельзя делать и говорить Женщинам о мужчинах: чего нельзя делать и говорить

О каких особенностях мужского поведения и психики стоит помнить

Psychologies
Как вести переговоры с партнерами из Китая, Европы и Ближнего Востока Как вести переговоры с партнерами из Китая, Европы и Ближнего Востока

На Ближнем Востоке бизнес держится на крепкой дружбе и семейных узах

Forbes
Люди смеясь расстаются со своими деньгами Люди смеясь расстаются со своими деньгами

Реклама, у создателей которой нет проблем с идеями, юмором и самоиронией

Maxim
Какие позы любят девушки? 9 самых-самых (бонус: позиции, которые их бесят) Какие позы любят девушки? 9 самых-самых (бонус: позиции, которые их бесят)

Какие позы любят девушки? 9 самых-самых (бонус: позиции, которые их бесят)

Playboy
Бизнес на семейных корнях: сколько стоит родословная Бизнес на семейных корнях: сколько стоит родословная

Forbes Life подсчитал, какова вероятность восстановить историю своей семьи

Forbes
Агенты перемен Агенты перемен

Доска почета достижений народного хозяйства

Собака.ru
От 70-х до От 70-х до

Мода капризна и переменчива, но при этом циклична

Cosmopolitan
Богатые продолжают богатеть: как растет глобальное имущественное неравенство Богатые продолжают богатеть: как растет глобальное имущественное неравенство

Богатые продолжают богатеть: как растет глобальное имущественное неравенство

Forbes
Высший свет Высший свет

Нюта Федермессер вдохнула жизнь в сельский дом милосердия в Ярославской области

Tatler
«Не бросай на полпути»: как научить этому ребенка с учетом его психотипа «Не бросай на полпути»: как научить этому ребенка с учетом его психотипа

Что на самом деле мешает ребенку довести дело до конца

Psychologies
Вызов самой себе Вызов самой себе

Актриса Карина Андоленко — девушка не робкого десятка

OK!
Взрыв газа и русская жизнь Взрыв газа и русская жизнь

Взрыв газа и русская жизнь. Почему город Шахты не собирается умирать

Русский репортер
Анфиса Чехова: Я научилась быть откровенной Анфиса Чехова: Я научилась быть откровенной

У телеведущей Анфисы Чеховой – премьера!

Лиза
Человек, благодаря которому Мона Лиза стала легендарной Человек, благодаря которому Мона Лиза стала легендарной

Человек, благодаря которому Мона Лиза стала легендарной

Maxim
Кто же все-таки лучший игрок в истории NBA Кто же все-таки лучший игрок в истории NBA

Майкл Джордан? Леброн Джеймс? А, может, кто-то другой?

GQ
Лихо закрутили! 5 захватывающих фильмов для скучных праздников Лихо закрутили! 5 захватывающих фильмов для скучных праздников

Пятерка фильмов, чтобы не умереть от скуки в начале января!

Playboy
Как получилось, что из Петербурга исчезли деревья? Как получилось, что из Петербурга исчезли деревья?

Мария Тиника знает, почему из Петербурга исчезли деревья

Собака.ru
Второе дело Хоттабыча Второе дело Хоттабыча

Второе дело Хоттабыча. Карельского мемориальца Юрия Дмитриева снова посадили

Русский репортер
Рецензируем без спойлеров триллер «Море соблазна» Рецензируем без спойлеров триллер «Море соблазна»

Новый кинофильм, видимо, вызовет икоту у российских кинокритиков

Maxim
Вароша: мертвый сезон Вароша: мертвый сезон

Вароша: мертвый сезон. Как выглядит кипрский курорт через 44 года после войны

Русский репортер
Почему прикосновения важны для нашего благополучия Почему прикосновения важны для нашего благополучия

Переставая прикасаться друг к другу, люди ставят под угрозу своё здоровье

Psychologies
Как выглядеть модно, когда на улице очень холодно Как выглядеть модно, когда на улице очень холодно

Пять идей, как быть стильным и не мерзнуть

GQ
Гены обоняния совместно принимают важное решение Гены обоняния совместно принимают важное решение

Обнаружен механизм, координирующий работу генов обонятельных рецепторов

Forbes
Арктика Арктика

Арктика так далеко, что кажется нереальной, полумифической

Seasons of life
Сопротивление бесполезно. Почему нельзя запрещать онлайн-доставку лекарств Сопротивление бесполезно. Почему нельзя запрещать онлайн-доставку лекарств

Сопротивление бесполезно. Почему нельзя запрещать онлайн-доставку лекарств

Forbes
По $5 млн на стартап: зачем РВК и Da Vinci Capital создали второй совместный фонд По $5 млн на стартап: зачем РВК и Da Vinci Capital создали второй совместный фонд

О создании нового фонда Da Vinci Pre-IPO Tech Fund объемом 6 млрд рублей

Forbes
Открыть в приложении