Россия и мир | Соседи
Многоязычие здесь неуместно
В Верховной Раде зарегистрирован разработанный большой группой нардепов парламентского большинства законопроект «О языке», предусматривающий переход к радикальной украинизации всех сфер жизни страны
Трудно найти более скандальный, болезненный и вместе с тем спекулятивный сюжет в украинской политике, чем пресловутый языковой вопрос. Копья на эту тему начали ломать аж в 1991 году, когда в ту пору еще кандидат в президенты Украины Леонид Кравчук выпустил знаменитое обращение «К русским соотечественникам», где пообещал: в будущей независимой Украине, цитируем, «ни в коем случае не будет допускаться насильственная украинизация русских».
Стоит отметить, что это едва ли не последний документ, в котором русских граждан Украины называли их собственным именем. Впоследствии в официальной риторике стали использовать выражение «русскоязычные украинцы» — его провозгласили «политкорректным».
Украинизация: от Кравчука до Януковича
Как нередко бывает в украинской политике, обещания Кравчука обещаниями так и остались. Практика же состояла в том, что фактически с первых дней существования украинского государства оно начало политику постепенного вытеснения русского из публичной сферы. Первыми «украинизировались» юристы: уже очень скоро многие из них знали лишь украинские версии тех или иных юридических терминов, что, впрочем, не мешало в быту оставаться русскоязычными. У этой и других категорий граждан, имеющих дело с законодательством или работой органов власти, быстро стал вырабатываться своего рода «новый суржик» — в русский язык вкраплялись украинские фразы и термины типа «ухвала», «постанова», «высновок» и тому подобное.
Параллельно шла украинизация и в других сферах — в частности, постоянно сокращалось число школ с русским языком обучения, а в высшей школе украинский и вовсе стал единственным разрешенным для использования. Правда, суровость законов долгое время компенсировалась необязательностью их исполнения, по этой причине «ползучая украинизация», реальность которой осознали лишь задним числом, долгое время почти не вызывала протестов.
Однако в 2004–2005 годах языковые баталии вспыхнули с новой силой. Причиной стали выборы президента Украины, на которых «пророссийский» Виктор Янукович боролся с «прозападным» Виктором Ющенко. Партия регионов (ПР) активно поднимала языковой вопрос для мобилизации своего электората, пугая русских граждан Украины притеснениями, которым они подвергнутся в случае победы Ющенко. Оппоненты, в свою очередь, винили ее в спекуляциях на языковой теме: мол, не имея других аргументов против «прогрессивного» Ющенко, «ретрограды-коррупционеры» из ПР хватаются за последнюю соломинку.
РИА Новости
Возможно, «регионалы» и были не вполне искренними, пугая русскоязычных граждан Украины. Но, придя к власти, Виктор Ющенко начал действовать именно так, как те и предупреждали,— запустил кампанию активной украинизации всех сфер общественной и культурной жизни. Самым знаковым ее проявлением стали новые правила дублирования фильмов в кинотеатрах: с 2008-го прокатные лицензии в Украине выдавались лишь тем фильмам, которые имели украинский дубляж. В результате на русском языке в кинотеатрах Украины транслировались (за редчайшими исключениями) лишь фильмы, которые были сняты в России. Ощутимо ужесточился контроль над соблюдением норм языкового законодательства — тех из них, которые касались использования украинского языка в образовании, культуре, деловой сфере (например, в рекламе). Примечательно: из многочисленных обещанных Ющенко реформ практически не удалась ни одна. Ключевыми направлениями его политики стали как раз вещи, которых он на выборах обещал не делать: украинизация, обострение отношений с Россией, пропаганда националистических мифов и тому подобное. Как и можно было ожидать, эта «вторая волна украинизации», уже не «ползучей», как при Кравчуке и Кучме, а более агрессивной и навязчивой, породила ответную реакцию в обществе. Это недовольство, усиленное очевидным провалом политики «оранжевых» на других фронтах, внесло решающий вклад в победу Виктора Януковича на президентских выборах.
Другое дело, что риторика Партии регионов в языковом вопросе к тому моменту стала куда менее радикальной. В 2004–2005 годах «регионалы» говорили о необходимости предоставить русскому языку статус второго государственного наряду с украинским. В 2010-м ни о чем подобном речи уже не шло. Вместо этого в 2012‑м в Украине был принят закон «Об основах государственной языковой политики», более известный как закон Кивалова — Колесниченко — по имени главных авторов. Этот закон нельзя назвать полностью удовлетворяющим все чаяния русскоязычных. Но он, по крайней мере, закреплял возможность использования русского (как и ряда других языков!) наряду с украинским в сфере культуры, образования и тому подобное. Принятие этого закона было крайне важно, в частности, для Одессы, где попытка разрешения языкового вопроса в региональном масштабе была предпринята еще в начале 2011 года.
Одесский прецедент
Одесса традиционно один из наиболее русскоязычных городов Украины. Хотя согласно данным переписи 2001 года лишь 10 процентов одесситов назвали русский своим родным языком, именно этот язык доминирует в публичной сфере — причем как тогда, так и сейчас. Практически все негосударственные СМИ в Одессе, включая те, что стоят на крайних проукраинских позициях, выходят на русском, притом даже без дублирующей украиноязычной версии: видимо, в Одессе на этом можно экономить без всякого вреда для рейтинга. Призывы к обеспечению равного правового статуса русского и украинского языков в Одессе всегда были довольно популярными. Из общего ряда крупных русскоязычных городов (Харьков, Донецк, Запорожье) Одессу выделило то, что после местных выборов осенью 2010‑го здесь предприняли реально действенную (а не декларативную) попытку разрешения языкового вопроса: в 2011 году Одесский горсовет утвердил программу сохранения и развития русского языка, в рамках которой он получал в городе статус регионального языка межнационального общения. Например, согласно программе русский язык мог наравне с украинским использоваться в работе органов местного самоуправления. Наиболее интересен предлагавшийся программой подход к разрешению языкового вопроса в сфере среднего образования: согласно программе исключительным правом определять язык обучения в городских школах Одессы наделялись родители школьников.
Работало это так: при поступлении в школу родители первоклашек писали заявления о том, какой язык они предпочитают для обучения своих детей. В соответствии с этими заявлениями формировались классы с различными языками обучения в каждой школе. Этот же язык использовался для обучения и в последующие годы.
Уже первый опыт применения такого подхода показал несостоятельность аргумента сторонников насильственной украинизации о том, что, мол, без государственного принуждения к изучению украинского этот язык проиграет конкуренцию русскому. Этого не произошло: из года в год в Одессе в русские и украинские классы поступало примерно равное число учеников.
Вот если бы в Киеве решились распространить удачный одесский опыт на всю страну… Не случилось: в самом скором времени история Украины заложила крутой вираж и сама постановка вопроса стала выглядеть невозможной.
Жизнь по-новому
В дни Евромайдана его активисты неоднократно заявляли, что их движение ни в коей мере не направлено против русского языка. На деле случилось то же, что и в предыдущих случаях: сразу после победы победители приступили к решению языкового вопроса. 23 февраля, буквально сразу же после бегства Януковича и избрания нового правительства, Верховная рада приняла решение об отмене языкового закона Кивалова — Колесниченко. Решение тут же вызвало негативную реакцию в наэлектризованном обществе, особенно в той его части, которая и ранее скептически относилась к «идеалам майдана», а теперь убедилась в том, какой будет реальная политика победителей. Многотысячные акции протеста прошли в городах юго-востока: Харькове, Донецке, Запорожье и, конечно, в Одессе.
По-видимому, испугавшись столь бурной реакции, новые власти решили сдать назад: уже подписавший постановление об отмене языкового закона в качестве председателя парламента Турчинов… отказался подписывать его в качестве и.о. президента. Новые власти не рискнули раскачивать и без того протекающую лодку украинской государственности языковыми инициативами сразу, но вернулись к ним, когда почувствовали себя увереннее. Так, в 2016-м был принят и вступил в силу закон о квотах на украинский язык в эфире радиостанций: согласно ему не менее 60 процентов суточного объема вещания, в том числе не менее 35 процентов исполняемых музыкальных произведений, должно транслироваться на украинском. А в первые дни 2017-го в Верховной раде был зарегистрирован разработанный большой группой нардепов парламентского большинства радикальный законопроект «О языке».
Окончательное решение вопроса?
Если кратко, то содержание законопроекта сводится к следующему: • украинский язык становится единственно разрешенным во всех сферах деятельности, за исключением бытового общения и отправления религиозных обрядов;
• украинский язык предлагается сделать обязательным и единственно допустимым во всех сферах учебного процесса в дошкольных, школьных, внешкольных и высших учебных заведениях;
• все культурно-массовые мероприятия должны будут проводиться исключительно на государственном языке. Сопровождение (конферанс) таких мероприятий также будет осуществляться на украинском языке, а если выступающий им не владеет, организаторы должны обеспечить синхронный перевод его слов на украинский. Театральные представления на других языках должны сопровождаться субтитрами на украинском. Фильмы в Украине также можно будет снимать только на украинском. Не менее половины книг на полках книжных магазинов должны быть на украинском языке;
• радио и телевидение должны вещать на государственном языке не менее 80 процентов общего эфирного времени;
• печатные СМИ должны выходить исключительно на украинском, а электронные — иметь украинскую страничку, которая должна загружаться по умолчанию;
• организации и предприятия всех форм собственности должны обслуживать своих клиентов на украинском языке;
• украинизации подлежит даже сфера информационных технологий: все программное обеспечение, используемое органами власти и бюджетными организациями, должно быть только украиноязычным… Законопроектом — и это политическая премьера — предусматривается репрессивный аппарат, призванный следить за соблюдением языкового законодательства. Языковые инспекторы получат право проверять, как соблюдают закон те или иные официальные органы и частные предприятия. Нарушителям грозят штрафы, а тем политикам и общественным деятелям, которые будут продолжать настаивать на введении в Украине многоязычия, и уголовная ответственность за попытку свержения правящего строя (статья 109 УК Украины).
Этот законопроект предсказуемо вызвал бурную реакцию. Пожалуй, спокойнее всех высказались «антимайдановцы», для которых новая языковая инициатива — лишь «документальное» подтверждение всего, о чем они предупреждали. Куда резче высказались многие из тех, кто поддержал Евромайдан, а сегодня стоит на крайних антироссийских позициях.
Так, одиозная активистка одесского Евромайдана Алена Балаба, прославившаяся русофобской риторикой, заявила, что принудительная украинизация не принесет никакой пользы, а только вред. «Украинизация — это не надеть вместо «пионерских галстуков» вышиванки, а памятники Ленину заменить на памятники Бандере. Это не вводить ”патрули“ или стегать нагайкой за то, что ты говоришь и пишешь не на украинском. Украинизация,— когда ты добровольно читаешь украинские книжки»,— написала она на своей страничке в Facebook (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена). Осудил законопроект и нардеп от Блока Порошенко Алексей Гончаренко: по его мнению, он способствует расколу страны. Гончаренко предположил даже, что его авторы играют на руку «российскому агрессору». Впрочем, нашлись и сторонники. «Попробуйте смотреть на это как на вопрос национальной безопасности, — пишет активистка Евромайдана Виктория Сибирь. — Только притеснение русского, только хардкор! Мягкая украинизация подошла бы ментально здоровому обществу, а нашему интернату для трудных подростков пока что нужно что-то более серьезное».
Что касается профессионалов, то, например, соавтор действующего языкового закона нардеп Сергей Кивалов прокомментировал новую законодательную инициативу так: «Это бред чистый! Мне кажется, что это делается специально, чтобы отвлечь внимание от других тем. У нас экономические проблемы, проблемы с тарифами, в экономике и политике, везде, а мы сегодня начинаем поднимать закон о языках. Зачем?»
Минута рефлексии
Если проанализировать историю языковых перипетий в украинском обществе, можно заметить интересную закономерность.
Та часть украинской политэлиты, которую принято считать «прозападной», традиционно подчеркивает, что языковые и национальные вопросы ей неинтересны, а обществу следует объединиться вокруг более реальных вещей вроде борьбы с коррупцией и тому подобное. Но когда попытки построить «капитализм в отдельно взятой стране» заканчиваются крахом, «языковую карту» достают из рукава и вбрасывают ее в общество как острую тему для споров и обсуждений. А вот, условно говоря, «пророссийская» часть политиков, напротив, склонна педалировать вопросы культурной и языковой идентичности в основном на этапе выборов. Зато после них обычно приходит к выводу, что какие-то радикальные меры в этой сфере «несвоевременны». Таким образом, получается, что языковой вопрос в украинской политике является скорее инструментом и знаменем, нежели чем-то, что действительно пытаются обдуманно урегулировать ко всеобщему удовлетворению.
Между тем опыт Одессы показывает: гармоничное и не ущемляющее ничьи интересы решение языкового вопроса возможно. Вот только почему-то Киеву не нужно. Может быть, потому что украинские политики привыкли использовать «языковой рычаг» для решения каких-то иных задач?
Детали
На каких языках говорит Украина
В действующем украинском законе 2012 года «Об основах государственной языковой политики» зафиксировано 18 региональных языков национальных меньшинств
По данным последней переписи населения, русский считают родным около трети жителей страны (более 14 млн чел.). Далее в порядке убывания: молдавский (родным назвали 0,4% населения — 185 тыс.), венгерский (0,3% — 162 тыс.), румынский (0,3% — 143 тыс.), болгарский (0,3% — 134 тыс.), белорусский (0,1% — 56 тыс.), армянский (0,1% — 52 тыс.) и др.
Русский язык считается региональным в 13 субъектах Украины, преимущественно на юго-востоке. По данным Киевского международного института социологии, в быту на нем общается большинство жителей Одесской, Харьковской, Николаевской, Днепропетровской, Запорожской, Донецкой и Луганской областей. По данным МИД Украины, в 2014 году в стране насчитывалось свыше 1 тысячи русскоязычных газет, а также 1200 школ с преподаванием на русском (в 2004-м — около 2 тысяч). В Киеве на русском обучаются менее 3% школьников. Книгоиздание на русском не распространено, а в январе 2017-го в стране ввели временный запрет на единовременный ввоз более 10 русскоязычных книг. Весной 2014-го на юго-востоке Украины проходили общественно-политические акции, в том числе в защиту русского языка, переросшие в вооруженный конфликт и провозглашение ДНР и ЛНР.
Венгерский язык — родной для 13% жителей приграничной Закарпатской области. Распространен преимущественно в быту. На венгерском получают образование около 10% закарпатских школьников. Новый законопроект о языке спровоцировал ряд громких заявлений. Так, в конце января 2017-го экс-мэр Ужгорода Сергей Ратушняк прогнозировал, что Закарпатье отделится от Украины и построит на границе стену, если Рада примет новый закон. В феврале о разработке законопроекта по защите венгерского языка заявила венгерская община, а глава МИД Венгрии Петер Сийярто сообщил, что Будапешт вынесет украинский языковой вопрос на уровень ЕС, если «поправки и изменения ухудшат жизнь меньшинств».
Болгарский язык распространен преимущественно в Одесской и Запорожской областях. Более половины жителей Болградского района Одесской области — болгары. В регионе выпускается ряд изданий на болгарском, его преподают более чем в 50 школах. После принятия закона 2012-го группа депутатов горсовета Измаила Одесской области (10% населения — болгары) безрезультатно требовала предоставить болгарскому статус регионального языка. В июле 2016-го болгарская диаспора попросила президента Порошенко об автономии в Одесской области. В ноябре того же года СМИ сообщали, что президент Болгарии Румен Радев поддержал идею.
Более 98% носителей румынского языка живут в Черновицкой и Закарпатской областях. Румыны представлены в местных органах власти, на территории их компактного проживания издается ряд румыноязычных СМИ. Преподавание на румынском ведется более чем в 70 школах. В июне 2016-го Ассамблея румын Буковины заявила о нарушении прав нацменьшинств на Украине и обратилась к президенту Порошенко с просьбой об автономии в Черновицкой области. В Ассамблее, в частности, отмечали: активистов румынского национального движения притесняют и не дают проводить свои мероприятия.
Молдавский язык имеет статус регионального в Одесской и Черновицкой областях. В Одессе ведется радиовещание на молдавском языке, однако школ с преподаванием на молдавском в области в несколько раз меньше, чем румынских. Молдавские общественные организации также слабо представлены в регионе, в отличие от румынских. МИД Румынии неоднократно призывал украинские власти признать молдавский язык румынским (в самой Румынии молдавский самостоятельным языком не признается), но этого сделано не было. На молдавском отлично говорит, в частности, президент Порошенко.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl