Очень страшные истории: "Глаз", Ирина Иванова
VOICE публикует лучшие рассказы и повести российских писательниц в жанре хоррора и ужасов. Осторожно, это очень страшно!
Стеклянный глаз разрушенного завода блестит на солнце, и, несмотря на жару, спина покрывается мурашками.
— Что, струсил? — фыркает Вадик.
Юрка мотает головой, прогоняя наваждение. Нет у завода никакого глаза — лишь усеянное трещинами круглое окно. А выдумки старшеклассников, будто завод живой и не любит посторонних, — просто выдумки.
— Вот ещё! Я в страшилки не верю.
— Лезь тогда, чего встал?
— А у тебя терпелка кончилась?
Вадик возмущённо шмыгает носом, но ничего не говорит. Наверное, тоже пытается унять холод внизу живота: если взрослые узнают, что они подходили к Глазу и тем более ползали внутри!..
Говорят, пару лет назад сюда забрался пацан из первого подъезда — так его неделю искали, пока в глухом подвале не нашли: ступеньки обвалились, выбраться он не смог. А почему при этом высох, будто мумия, — кто б знал! Детей тогда целый месяц не пускали гулять дальше дворов, а кого видели у завода — ловили за ухо и тащили к родителям, чтобы те вправили мозги.
А вот девчонку, пропавшую прошлым летом, ищут до сих пор. Скорее всего, она утонула: жара стояла хлеще, чем сейчас, купались где ни попадя, даже разрешения не спрашивая. Но пацаны во дворе уверяли, что она собиралась на завод, — значит, тоже валяется где-нибудь в подвале.
Нет, брехня это всё. В том районе, где Юрка жил раньше, тоже рассказывали про пацанов и девчонок, которые залезли на завод — «и больше их никогда не видели». Такие «пропавшие» наверняка есть в каждом дворе, никого из них Юрка не знал — так с чего бы страшилкам верить?
— Слушайте, может, не надо? — подаёт голос Мишка. — Там же это, стекло битое... И куча открытых люков, мне папа говорил.
— Да я далеко не пойду, — отмахивается Юрка. — Туда и сразу обратно. Вдруг завтра всё заложат? Когда ещё получится?
Вход на территорию завода давно закрыли. Но забор не вечен: тут кирпичи сами осыпалась, тут им кто-то помог — вот и отличная дырка получилась. Старшим пацанам, конечно, проще забираться, у них рост ого-го, зато Юрка запросто проскользнёт под колючей проволокой. И подтягивается он лучше всех в классе, а уж если встанет вон на тот камень — точно залезет.
От забора тянет неприятным, почти жутким холодом. «Он весь день был в тени, — успокаивает себя Юрка, — вот и не успел нагреться». Подтягивается на руках (только бы не расцарапаться!), усаживается на край дыры и запрокидывает голову — из чистого любопытства!
Единственный глаз завода наблюдает с высоты. И...
Погодите, он что, подмигнул?!
***
Под ногами хрустят бутылочные осколки и кирпичная крошка. Юрка осматривается, зябко растирая плечи: кто ж знал, что завод не прогревается, как бы ни пекло солнце!
Пустые окна с чёрными следами пожаров, разрисованные стены, куча деревянных балок, пакетов из-под чипсов и прочего мусора. И чего тут жуткого? Разве что тишина как на кладбище, будто за этим забором свой, отдельный мир, куда не доносится живых звуков. Но какой дурак испугается тишины?
— «Глаз не любит посторонних», ага... — бормочет Юрка, задрав голову. С этой стороны башня абсолютно глухая: круглое окно, за которое завод получил прозвище, есть только снаружи. Зачем следить за человеком здесь, где ему не спрятаться и не убежать, правда?
Напридумывают же глупостей!
Конечно, Юрка и вида не подал, что Глаз ему подмигнул: Вадик бы покрутил пальцем у виска, а Мишка заныл, что это знак и не надо никуда лезть, — всё бы настроение испортил. А так он спокойно забрался и сейчас спокойно выберется обратно; только найдёт сувенир поинтереснее. О, вон там можно добыть кусок кафельной плитки — ребята будут в восторге! А уж когда он расскажет, как отважно пересёк двор и перемахнул через подоконник!..