"Мы созванивались каждое утро вплоть до 11 сентября". Рассказ американки, потерявшей брата-близнеца в башнях-близнецах
Американка Памела Биттнер, чей брат-близнец погиб во время терактов 11 сентября 2001 года, записала воспоминания о нем и том чудовищном дне для Esquire. Публикуем перевод ее монолога.
10 сентября 2001
Телефон зазвонил в 8:45, как обычно.
“Доброе утро”, — сказала я, еще не успев открыть глаза.
Конечно, это мой брат-близнец. Мы общались каждый день. Без преувеличения. Каждый день. С этого начиналось утро, а потом мы созванивались еще один-два раза — чтобы убедиться, что все в порядке, и держать друг друга в курсе интересных событий, которые наполняли нашу жизнь. Нам было по 27.
Он спросил: “Ты уже встала?”.
В июле меня сократили на работе, и я провела лето в поисках нового места. Он хотел убедиться, что я не теряю хватку. Джеффри не привык бездельничать. Я не расслабилась, просто все еще была в постели в своей футболке из Миддлбери (частный университет в штате Вермонт, США. — Esquire). Я училась в Бэбсоне (частная бизнес-школа в штате Массачусетс, США. — Esquire), но мне нравился мерч Миддлбери. Джеффри отдал мне эту футболку, когда уезжал в школу в Вермонте. Я спала в ней каждую ночь. Сейчас на мне такая же футболка.
— Сейчаааас, — пробубнила я.
— Во сколько ты идешь в зал?— Задавая вопрос, он немного съязвил, что явно доставило ему удовольствие. На фоне раздавался знакомый офисный шум.
— В девять тридцать.
Брат жил в съемной квартире в Нью-Йорке вместе со своим другом Майклом. С девятого класса он был нам как третий брат-близнец. Я жила в Бостоне, где Джефф, я и наш отец только что вместе провели выходные на свадьбе друга. Это был настоящий семейный уикэнд, лучший за три года — с момента смерти мамы. Теплое солнце позднего лета, коктейли и моя новая квартира на Ньютери-стрит.
В воскресенье днем я отвезла Джеффа в аэропорт, — не прошло и пятнадцати часов — проводила его до выхода и видела, как он садился в самолет. Я плакала.
— Что потом? — Спросил он. Я спародировала его, закручивающего волосы на висках. У него была такая привычка.
— Потом я пойду в библиотеку и буду искать работу.
— Позвони, расскажи, как все пройдет, — попросил он, на этот раз спокойным тоном.
Я перевернулась, потягиваясь и щурясь от яркого солнечного света.
—Хорошо, — ответила я. — Хорошего дня.
— И тебе.
— Люблю тебя. Я знала, что он не ответит тем же. Никаких “люблю тебя” на работе. Это был наш уговор. — Поговорим позже.
11 сентября 2001
Телефонный звонок, как и за день до этого, как и каждым утром много-много лет подряд. Звонит Джеффри.
— Доброе утро, — сказала я, еще не успев выпить кофе. Было 8:48 утра.
— Не переживай, я в порядке, — сказал он. Я понятия не имела, о чем он. — Самолет врезался в соседнее здание.
Я не встала с постели. Это было похоже на местную нью-йоркскую историю, я не включила телевизор, просто слушала его.
— У тебя все хорошо?
Он сделал паузу, потом сказал: “Да, все в порядке, просто страшно. Здание горит”. Его голос — голос уверенного человека, который все знает — дрожал. Я услышала беспокойство, казалось, что Джеффри раздражен.
— Вас эвакуируют?
— Нет, говорят, что мы в безопасности. Нам сказали оставаться на нашем этаже.
Мы поговорили еще несколько секунд, он закончил: “Я перезвоню. Нужно позвонить отцу”. “Хорошо, — отвечаю, — люблю тебя”.
Я включила передачу Today, на экране были Кэти и Мэтт и изображение Северной башни в огне. Я тут же перезвонила Джеффри.
— Ты должен уходить!.
— Я знаю.
— Обещаешь, что уйдешь?
— Я обещаю.
— Позвони мне, как сможешь. Люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Я позвонила отцу, который сидел перед телевизором в доме, где прошло мое детство. Я услышала его дыхание. Каждый из нас пересказал разговоры с Джеффом. Они были почти одинаковые, потому что Джефф почти ничего не знал. Мы были на линии и в ужасе смотрели, как рейс 175 United Airlines врезался в здание моего брата между 77 и 85 этажами. Он работал на 89-м.
Мы повесили трубки, и я звонила Джеффри снова и снова — на рабочий и на мобильный, на рабочий и на мобильный, на рабочий и на мобильный, на рабочий и на мобильный.
Снова, и снова, и снова.
2 октября 2001
В 11 часов утра у нас с отцом была назначена встреча с главой банка Sovereign в Уэтерсфилде, штат Коннектикут — в заурядном старомодном городке, где нас вырастили родители. Впервые за несколько недель я надела что-то еще, кроме футболки и шортов. На моем отце, всегда опрятно и элегантно одетом, были серые брюки и бело-голубая парадная рубашка в клетку.
Мы сели в его “акуру”, которую он купил после смерти матери — ему хотелось нечто “спортивное” — и в тишине ехали по Крикет Нолл, симпатичной улочке, обрамленной домами, которые я видела даже с закрытыми глазами; по Хайленд-стрит, вдоль полей, где Джефф, когда был ребенком, играл в футбол и бейсбол, пока я сидела в дальней части поля с другом и собирала траву от скуки, навеянной беззаботностью детства; вдоль фермы, где летом мы всегда покупали кукурузу; к разделенной трассе в торговой части города, где был банк, на который я никогда не обращала внимания, банк, где теперь мы должны были начать хлопотать над наследием моего любимого брата, потому что мой любимый брат погиб.