Отрывок из цикла "Моя борьба"» Уве Кнаусгора

EsquireСобытия

"Моя борьба": Esquire первым публикует фрагмент шеститомного эпоса Уве Кнаусгора

Максим Мамлыга

В июне в издательстве «Синбад» выходит первая часть шеститомной автобиографической эпопеи Карла Уве Кнаусгора «Прощание. Книга первая автобиографического цикла "Моя борьба"». Сам автор называет «Мою борьбу» скорее арт-проектом, нежели литературой. В каждой из книг — почти эксбиционистсткое препарирование себя и своего окружения. Основная тема первой части — отношения с отцом, страдающим алкоголизмом. На родине Кнаусгора, в Норвегии и в других странах, книга имеет феноменальный успех и сопровождалась скандалами — об этичности названия и границах частной жизни и литературы. Esquire первым публикует отрывок.

Спустя двадцать минут я закрыл за собой дверь моего офиса, повесил пальто и шарф на вешалку, поставил на коврик ботинки, заварил чашку кофе, подключил компьютер и устроился перед ним пить кофе, ожидая, когда он включится и экран заполнится миллиардами светящихся точек.

«Америка души». Так называлась книга, и почти все в комнате указывало на нее или на то, что она пробуждала во мне. Репродукция известной, напоминающей подводный мир картины Уильяма Блейка «Ньютон» висела у меня за спиной, справа и слева — два взятых в рамку рисунка из экспедиции Черчилля XVIII века, купленных как-то в Лондоне, один — с мертвым китом, другой — с анатомированным жуком, на обоих объекты были изображены на разных стадиях препарирования. На торцовой стене — ночной пейзаж Педера Балке, весь черно-зеленый. Постер Гринуэя. Карта поверхности Марса из старого номера «Нэшнл джиогрэфик». Рядом две черно-белые фотографии Томаса Вогстрёма: на одной — мерцающее детское платье, на другой — черная вода со светящимися из-под самой поверхности глазами выдры. Маленький зеленый металлический дельфин и маленький зеленый металлический шлем на письменном столе, купленные мною однажды на Крите. И книги: Парацельс, Василий Великий, Лукреций, Томас Браун, Улоф Рудбек, Августин, Фома Аквинский, Альберт Себа, Вернер Гейзенберг, Реймонд Расселл и, разумеется, Библия, а еще книги по национальной романтике и о кабинетах редкостей, об Атлантиде, об Альбрехте Дюрере и о Максе Эрнсте, о барокко и о готике, об атомной физике и об оружии массового уничтожения, о лесах и о науке XVI и XVII веков. Дело было не в знаниях, а в излучаемой ими ауре, в том, откуда она исходила — из мест, лежащих за пределами того мира, в котором мы живем сейчас, из того амбивалентного пространства, в котором существуют все исторические предметы и представления.

В последние годы во мне усиливалось ощущение, что мир мал и мой взор охватывает все, что в нем есть, хотя рассудком я понимал, что дело обстоит ровно наоборот: мир беспределен и его невозможно целиком охватить человеческим взглядом, число событий бесконечно, а настоящее — это открытая дверь, которая хлопает на ветру истории. Однако чувство говорило иное. Оно говорило, что мир изучен весь, до конца исследован и описан, что в наше время уже невозможно двигаться в неизведанном направлении и больше ничего нового и неожиданного случиться не может. Я понимаю все, что касается меня самого, понимаю свое ближайшее окружение, понимаю все, что касается общества, в котором живу, а если какой-то феномен вдруг окажется мне неясным, то я знаю, что надо делать, чтобы в нем разобраться.

Понимание не следует путать со знанием, потому что я почти ничего не знал, но если, например, произошли бы столкновения на границе одной из бывших советских республик, где-нибудь в Азии, в городах, чьих названий я прежде никогда не слышал, с населением, мне совершенно неведомым, начиная от его платья и языка и заканчивая обычаями и религией, причем оказалось бы, что в основе этого конфликта лежат исторические причины, коренящиеся в событиях тысячелетней давности, то моя полная неосведомленность и незнание в этом вопросе не помешали бы мне понять, что там происходит, потому что категории мышления позволяют разобраться даже в самых далеких от тебя вопросах. Так же обстояло дело и со всем другим. Обнаружив насекомое, которое я раньше никогда не встречал, я сознавал, что до меня его уже кто-то видел и описал. При виде светящегося объекта на небе я понимал, что это либо редкое метеорологическое явление, либо летательный аппарат того или иного рода, возможно метеозонд, а если это что-то из ряда вон выходящее, то завтра об этом напишут в газетах. Если я забыл какое-то событие из своего детства, то, конечно, в результате вытеснения; если что-то меня бесило, это объяснялось проецированием, а в том, что я всегда стремился понравиться людям, с которыми встречался в жизни, виноваты были мой отец и мои с ним отношения. Нет такого человека, который не понимал бы своего мира. Тот, кто понимает мало, к примеру ребенок, просто существует в более ограниченном мире, чем тот, кто понимает многое. Но понимание многого всегда предполагало осознание его границ: признание того, что мир, лежащий вне этих границ, не только существует, но что он больше, чем тот, что умещается в их пределах. Иногда я думал, что со мной, в частности, произошло следующее: для меня мой детский мир, в котором все было знакомо, а если не знакомо, то ты всегда можешь положиться на других, которые всё знают и умеют, вовсе не кончился, а продолжал расширяться на протяжении всех последующих лет. Когда я в девятнадцать лет столкнулся с утверждением, что мир структурируется на основе языка, я отверг это положение, опираясь на так называемый здравый смысл, потому что это представлялось мне бессмыслицей: разве ручка у меня в руках — это язык? А окно, на котором играет солнце? А двор внизу, через который идут по-осеннему одетые студенты? Уши лектора, его руки? Слабый запах земли и листвы, исходящий от одежды той, что только что вошла в дверь и теперь сидит рядом со мной? Грохот отбойника у дорожных рабочих, которые поставили свою палатку перед церковью Святого Иоанна, ровное гудение трансформатора? Рокот города внизу — разве это рокочет язык? Кашель в передних рядах — неужто это кашляет язык? Нет, самая эта мысль — смехотворна! Мир — это мир, то, что я могу потрогать руками, на что натыкаюсь, что я вдыхаю и выплевываю, ем и пью, то, что выходит из меня, когда я поранюсь и когда меня рвет. Только много лет спустя я посмотрел на это иначе. В одной книжке по искусству и анатомии цитировался Ницше, там было сказано: «Физика тоже есть лишь толкование и упорядочение мира, а не объяснение мира»

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Седина шимпанзе оказалась не связана со старостью Седина шимпанзе оказалась не связана со старостью

Почему шимпанзе седеют?

N+1
Почему документальное кино снова в моде? Почему документальное кино снова в моде?

Документалистика возрождается

GQ
Спортивная добавка Спортивная добавка

Пытаемся понять, чего в Audi A6 больше – спорта или комфорта

АвтоМир
Самое лучшее — на десерт Самое лучшее — на десерт

Как Регина Бурд совмещает воспитание троих детей с ведением семейного бизнеса

OK!
IQOS: технологии бездымного будущего IQOS: технологии бездымного будущего

Что такое IQOS и в чем его преимущества?

Популярная механика
Крус молодого бойца Крус молодого бойца

Сорок пять Пенелопы Крус — это новые двадцать

Tatler
6 славных фактов о фильме «Бесславные ублюдки» 6 славных фактов о фильме «Бесславные ублюдки»

Самый провокационный фильм Квентина Тарантино изучать и полезно, и весело

Maxim
Обзор смартфона Samsung Galaxy S10+: Android еще не был таким дорогим Обзор смартфона Samsung Galaxy S10+: Android еще не был таким дорогим

Главная звезда среди новых моделей — Galaxy S10+

CHIP
Как белая футболка стала модной Как белая футболка стала модной

Как белая футболка из нижнего белья превратилась в главный предмет гардероба

Vogue
Как приучить ребенка к чтению за шестьдесят шесть дней Как приучить ребенка к чтению за шестьдесят шесть дней

Как привить детям любовь к чтению

Forbes
Сухие факты Сухие факты

Косметологи готовы сделать так, чтобы дезодоранты вам больше не понадобились

Glamour
Четвертый эпизод восьмого сезона «Игры престолов» растрогает тех, кто не плакал под Винтерфеллом Четвертый эпизод восьмого сезона «Игры престолов» растрогает тех, кто не плакал под Винтерфеллом

Время удариться в любовную мелодраму

GQ
20 самых смешных реакций на 4 серию финального сезона «Игры престолов» 20 самых смешных реакций на 4 серию финального сезона «Игры престолов»

Сеть наполнилась старыми-добрыми смешными твитами про «Игру престолов»

Playboy
Нет талии? Платите штраф! Нет талии? Платите штраф!

Роспотребнадзор заинтересовался идеей ввести штрафы на объем талии больше 90 см

Лиза
Не надо так! Сайрус, Керр и другие звезды, которые загорают топлес Не надо так! Сайрус, Керр и другие звезды, которые загорают топлес

Кто из звезд не стесняется лежать на берегу без бра и почему не стоит так делать

Cosmopolitan
Зачем вообще платить налоги? Фрагмент из книги «Бизнес на свои» Зачем вообще платить налоги? Фрагмент из книги «Бизнес на свои»

Как собирать информацию о будущем бизнес-проекте и составлять финансовую модель

Forbes
Экран покажет нас Экран покажет нас

Научим сохранять лицо в инстаграме и YouTube

Glamour
Бог и деньги: как относились к богатству протестанты и староверы Бог и деньги: как относились к богатству протестанты и староверы

О сходстве и отличии протестантского и старообрядческого предпринимательства

Forbes
Как открыть ресторан без связей и денег? 15 вопросов Георгию Хвистани, который это сделал Как открыть ресторан без связей и денег? 15 вопросов Георгию Хвистани, который это сделал

А затем основал крупный ресторанный холдинг London Restaurant Group.

Playboy
«Уловка-22» — антивоенный сериал Джорджа Клуни, который притворяется абсурдистской комедией «Уловка-22» — антивоенный сериал Джорджа Клуни, который притворяется абсурдистской комедией

Главные герои — служащие ВВС США — пытаются убежать от войны, но не выходит

Esquire
Не брать чужого? Не брать чужого?

Что делать, если ты влюбилась в мужа подруги?

Лиза
Стилист поможет Стилист поможет

Один из самых полезных трендов нашего времени – шопинг с помощником

Домашний Очаг
Как калифорнийский единорог с участием Чубайса хочет заменить Солнце Как калифорнийский единорог с участием Чубайса хочет заменить Солнце

Калифорнийский стартап TAE привлек $600 млн на разработку термоядерного реактора

Forbes
Трансформационная игра: бросить кубик и решать настоящие жизненные задачи Трансформационная игра: бросить кубик и решать настоящие жизненные задачи

Неужели коробка с карточками и фишками может повлиять на нашу реальную жизнь

Psychologies
На своей территории На своей территории

Май – идеальное время, чтобы побывать в Сочи

Grazia
Телефон вместо машины. Uber перед IPO запустил новую функцию Телефон вместо машины. Uber перед IPO запустил новую функцию

Uber незадолго до IPO внедрил в приложение новую функцию

Forbes
Посол США отказался ехать на Петербургский форум даже после освобождения Калви из СИЗО Посол США отказался ехать на Петербургский форум даже после освобождения Калви из СИЗО

Посол США Джон Хантсман проигнорирует Петербургский экономический форум

Forbes
Андрей Чадов: «Жизнь помотала, благодаря этому я начал кое-что понимать в ней» Андрей Чадов: «Жизнь помотала, благодаря этому я начал кое-что понимать в ней»

Мы близки по крови и подсознательно чувствуем друг друга, я поддерживаю Алексея

Караван историй
Утопленник: что будет с норвежским фрегатом Helge Ingstad Утопленник: что будет с норвежским фрегатом Helge Ingstad

В ноябре 2018 года норвежские ВМС потеряли фрегат F313 Helge Ingstad

Популярная механика
Новые русские Новые русские

Мы попросили экспертов назвать перспективных профессионалов в разных сферах

Cosmopolitan
Открыть в приложении