Отрывок из цикла "Моя борьба"» Уве Кнаусгора

EsquireСобытия

"Моя борьба": Esquire первым публикует фрагмент шеститомного эпоса Уве Кнаусгора

Максим Мамлыга

В июне в издательстве «Синбад» выходит первая часть шеститомной автобиографической эпопеи Карла Уве Кнаусгора «Прощание. Книга первая автобиографического цикла "Моя борьба"». Сам автор называет «Мою борьбу» скорее арт-проектом, нежели литературой. В каждой из книг — почти эксбиционистсткое препарирование себя и своего окружения. Основная тема первой части — отношения с отцом, страдающим алкоголизмом. На родине Кнаусгора, в Норвегии и в других странах, книга имеет феноменальный успех и сопровождалась скандалами — об этичности названия и границах частной жизни и литературы. Esquire первым публикует отрывок.

Спустя двадцать минут я закрыл за собой дверь моего офиса, повесил пальто и шарф на вешалку, поставил на коврик ботинки, заварил чашку кофе, подключил компьютер и устроился перед ним пить кофе, ожидая, когда он включится и экран заполнится миллиардами светящихся точек.

«Америка души». Так называлась книга, и почти все в комнате указывало на нее или на то, что она пробуждала во мне. Репродукция известной, напоминающей подводный мир картины Уильяма Блейка «Ньютон» висела у меня за спиной, справа и слева — два взятых в рамку рисунка из экспедиции Черчилля XVIII века, купленных как-то в Лондоне, один — с мертвым китом, другой — с анатомированным жуком, на обоих объекты были изображены на разных стадиях препарирования. На торцовой стене — ночной пейзаж Педера Балке, весь черно-зеленый. Постер Гринуэя. Карта поверхности Марса из старого номера «Нэшнл джиогрэфик». Рядом две черно-белые фотографии Томаса Вогстрёма: на одной — мерцающее детское платье, на другой — черная вода со светящимися из-под самой поверхности глазами выдры. Маленький зеленый металлический дельфин и маленький зеленый металлический шлем на письменном столе, купленные мною однажды на Крите. И книги: Парацельс, Василий Великий, Лукреций, Томас Браун, Улоф Рудбек, Августин, Фома Аквинский, Альберт Себа, Вернер Гейзенберг, Реймонд Расселл и, разумеется, Библия, а еще книги по национальной романтике и о кабинетах редкостей, об Атлантиде, об Альбрехте Дюрере и о Максе Эрнсте, о барокко и о готике, об атомной физике и об оружии массового уничтожения, о лесах и о науке XVI и XVII веков. Дело было не в знаниях, а в излучаемой ими ауре, в том, откуда она исходила — из мест, лежащих за пределами того мира, в котором мы живем сейчас, из того амбивалентного пространства, в котором существуют все исторические предметы и представления.

В последние годы во мне усиливалось ощущение, что мир мал и мой взор охватывает все, что в нем есть, хотя рассудком я понимал, что дело обстоит ровно наоборот: мир беспределен и его невозможно целиком охватить человеческим взглядом, число событий бесконечно, а настоящее — это открытая дверь, которая хлопает на ветру истории. Однако чувство говорило иное. Оно говорило, что мир изучен весь, до конца исследован и описан, что в наше время уже невозможно двигаться в неизведанном направлении и больше ничего нового и неожиданного случиться не может. Я понимаю все, что касается меня самого, понимаю свое ближайшее окружение, понимаю все, что касается общества, в котором живу, а если какой-то феномен вдруг окажется мне неясным, то я знаю, что надо делать, чтобы в нем разобраться.

Понимание не следует путать со знанием, потому что я почти ничего не знал, но если, например, произошли бы столкновения на границе одной из бывших советских республик, где-нибудь в Азии, в городах, чьих названий я прежде никогда не слышал, с населением, мне совершенно неведомым, начиная от его платья и языка и заканчивая обычаями и религией, причем оказалось бы, что в основе этого конфликта лежат исторические причины, коренящиеся в событиях тысячелетней давности, то моя полная неосведомленность и незнание в этом вопросе не помешали бы мне понять, что там происходит, потому что категории мышления позволяют разобраться даже в самых далеких от тебя вопросах. Так же обстояло дело и со всем другим. Обнаружив насекомое, которое я раньше никогда не встречал, я сознавал, что до меня его уже кто-то видел и описал. При виде светящегося объекта на небе я понимал, что это либо редкое метеорологическое явление, либо летательный аппарат того или иного рода, возможно метеозонд, а если это что-то из ряда вон выходящее, то завтра об этом напишут в газетах. Если я забыл какое-то событие из своего детства, то, конечно, в результате вытеснения; если что-то меня бесило, это объяснялось проецированием, а в том, что я всегда стремился понравиться людям, с которыми встречался в жизни, виноваты были мой отец и мои с ним отношения. Нет такого человека, который не понимал бы своего мира. Тот, кто понимает мало, к примеру ребенок, просто существует в более ограниченном мире, чем тот, кто понимает многое. Но понимание многого всегда предполагало осознание его границ: признание того, что мир, лежащий вне этих границ, не только существует, но что он больше, чем тот, что умещается в их пределах. Иногда я думал, что со мной, в частности, произошло следующее: для меня мой детский мир, в котором все было знакомо, а если не знакомо, то ты всегда можешь положиться на других, которые всё знают и умеют, вовсе не кончился, а продолжал расширяться на протяжении всех последующих лет. Когда я в девятнадцать лет столкнулся с утверждением, что мир структурируется на основе языка, я отверг это положение, опираясь на так называемый здравый смысл, потому что это представлялось мне бессмыслицей: разве ручка у меня в руках — это язык? А окно, на котором играет солнце? А двор внизу, через который идут по-осеннему одетые студенты? Уши лектора, его руки? Слабый запах земли и листвы, исходящий от одежды той, что только что вошла в дверь и теперь сидит рядом со мной? Грохот отбойника у дорожных рабочих, которые поставили свою палатку перед церковью Святого Иоанна, ровное гудение трансформатора? Рокот города внизу — разве это рокочет язык? Кашель в передних рядах — неужто это кашляет язык? Нет, самая эта мысль — смехотворна! Мир — это мир, то, что я могу потрогать руками, на что натыкаюсь, что я вдыхаю и выплевываю, ем и пью, то, что выходит из меня, когда я поранюсь и когда меня рвет. Только много лет спустя я посмотрел на это иначе. В одной книжке по искусству и анатомии цитировался Ницше, там было сказано: «Физика тоже есть лишь толкование и упорядочение мира, а не объяснение мира»

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Фрикомыслие Фрикомыслие

Нестандартные подходы к решению проблем

kiozk originals
Техника в боях за Победу: штурм Берлина Техника в боях за Победу: штурм Берлина

Штурм Берлина относится к уникальным событиям в мировой истории войн

Популярная механика
11 самых ожидаемых сериалов июня: зомби, вампиры и дед Супермена 11 самых ожидаемых сериалов июня: зомби, вампиры и дед Супермена

От деда Супермена и зомби-хоррора до феминистской антиутопии

Playboy
Жизнь после измены: каких советов стоит избегать Жизнь после измены: каких советов стоит избегать

Измена — всегда тяжелое испытание для пары

Psychologies
Стоит ли носить яркие костюмы так, как это делает Дональд Гловер? Стоит ли носить яркие костюмы так, как это делает Дональд Гловер?

Подружись со своим внутренним Childish Gambino

GQ
Как не словить спойлер? 6 самых главных правил (и «Игра престолов» подождет) Как не словить спойлер? 6 самых главных правил (и «Игра престолов» подождет)

Как не словить спойлер, если так или иначе вынужден сидеть в интернете

Playboy
Четыре археологические фальсификации Четыре археологические фальсификации

Археология является хорошим способом подзаработать

Maxim
В чем пойти на свадьбу: 38 беспроигрышных образов В чем пойти на свадьбу: 38 беспроигрышных образов

Чем удивить друзей и родственников на свадьбе?

Cosmopolitan
Коррупция как благо: остановит ли пьяных водителей конфискация автомобилей Коррупция как благо: остановит ли пьяных водителей конфискация автомобилей

Почему система наказания за пьяное вождение давно нуждается в пересмотре

Forbes
Где хранить фото? 5 удобных облачных сервисов Где хранить фото? 5 удобных облачных сервисов

Попробуйте хранить фотографии не в устройстве, а в облачных хранилищах

CHIP
В сквере ждут перемен. Какая связь между протестами в Екатеринбурге и конкурсом «Голос. Дети» В сквере ждут перемен. Какая связь между протестами в Екатеринбурге и конкурсом «Голос. Дети»

Новое поколение будет преподносить власти сюрпризы в самых неожиданных сферах

СНОБ
Google дает гарантии защиты частной жизни, чтобы утолить свою жажду данных Google дает гарантии защиты частной жизни, чтобы утолить свою жажду данных

Google готова предложить больше прозрачности в использовании личных данных

Forbes
Амнистия не для всех. Почему российские бизнесмены не спешат возвращать свои капиталы Амнистия не для всех. Почему российские бизнесмены не спешат возвращать свои капиталы

За вторую амнистию капиталов в Россию было репатриировано более €10 млрд

Forbes
Банк Рустама Тарико впервые заработал на водке Банк Рустама Тарико впервые заработал на водке

«Русский стандарт» впервые показал положительный результат от владения акциями

Forbes
Как сказать партнеру о том, что вы хотите развестись Как сказать партнеру о том, что вы хотите развестись

Как признаться человеку в том, что вы решили с ним расстаться

Psychologies
Павел Дуров написал колонку, в которой раскритиковал конкурента Telegram — WhatsApp. Публикуем перевод Павел Дуров написал колонку, в которой раскритиковал конкурента Telegram — WhatsApp. Публикуем перевод

Основатель VKontakte и Telegram жестко раскритиковал WhatsApp и Facebook

Esquire
Александр и Михаил Воеводины. Отец и сын Александр и Михаил Воеводины. Отец и сын

В семейной войне не бывает победителей, только растоптанные судьбы и души

Караван историй
На крыльях Сухого На крыльях Сухого

В этом году легендарному конструкторскому бюро Павла Сухого исполняется 80 лет

Популярная механика
Муза Муза

Петербургская фитнес-богиня Анастасия Миронова делится своими мыслями

Собака.ru
Доморощенные гении: домашние изобретения Доморощенные гении: домашние изобретения

Безудержная фантазия, дерзость и умелые руки – основа чудаковатых изобретений

Популярная механика
Война Марты Война Марты

Интервью с Мартой Козловой, сыгравшей главную роль в фильме «Война Анны»

OK!
5 вещей, которые Папа Римский Франциск сделал для женщин 5 вещей, которые Папа Римский Франциск сделал для женщин

Папа Римский Франциск считается очень прогрессивным человеком

Forbes
Автоматический молитвенник и другие странные машины Криса Экерта Автоматический молитвенник и другие странные машины Криса Экерта

Творения Криса Экерта: мрачные, страшные, заставляющие задуматься автоматы

Популярная механика
Как стать веганом, не потеряв мышечную массу Как стать веганом, не потеряв мышечную массу

Как стать веганом, не навредив своему организму

GQ
10 лучших мужских образов 72-го Каннского кинофестиваля 10 лучших мужских образов 72-го Каннского кинофестиваля

Определяемся, кому стоит отдать «Золотую пальмовую ветвь» за лучший смокинг

GQ
Приключения вариатора Приключения вариатора

Движение автомобильной эволюции приводит порой к весьма неожиданным плодам

АвтоМир
Прионы: смертоносные молекулы-зомби Прионы: смертоносные молекулы-зомби

Странные белки, которые сегодня мы можем воспринимать не иначе как зомби

Популярная механика
Обзор беспроводной гарнитуры Jabra Evolve 65t: услышать все Обзор беспроводной гарнитуры Jabra Evolve 65t: услышать все

Четыре микрофона, функция шумоподавления и зарядный кейс — как это все работает

CHIP
«Я родилась с аномалиями»: Джулия Ванг рассказала об изменении своей внешности «Я родилась с аномалиями»: Джулия Ванг рассказала об изменении своей внешности

Джулия Ванг стала одной из самых ярких участниц «Битвы экстрасенсов»

Cosmopolitan
Почему коллекционеры так ценят часы с вечным календарем? Почему коллекционеры так ценят часы с вечным календарем?

Например, потому, что они проработают дольше, чем вы проживете

GQ
Открыть в приложении