Сергей Степанченко: «Мне помогал случай»
О своем актерском ремесле он говорит довольно легкомысленно: «Это забавное веселое дельце. Такой детский сад. Быстренько распределили, кто кого играет: ты — Гертруда, я — Гамлет, он — Лаэрт и давай, поехали. Ля-ля-ля, и сыграли». Хотя, наверное, шутит, как всегда...
Недавно на афишах театра «Ленком» появилось новое название — «Фальстаф и принц Уэльский». Спектакль поставил Марк Захаров по хроникам Уильяма Шекспира. Одну из главных ролей — шута, гуляку и обжору Джона Фальстафа — сыграл Сергей Степанченко. Его работа удостоилась премии «Хрустальная Турандот».
— Как вам работалось над спектаклем?
— Это самый не любимый мной вопрос. Не знаю, как отвечать на него. Как работалось? Да как обычно: ходили на репетиции, сочиняли, придумывали. Безусловно, я подчитал кое-какую литературу о раблезианских временах. Но чтобы серьезные изыскания учинял — нет, такого не было. Мы все же делали не учебное пособие для двоечников исторического факультета, а рассматривали отношения, связывающие людей. А они мало изменились за сотни лет...
Вообще, над любой ролью работать интересно. Это всегда какие-то новые пути, новые возможности, которые вдруг открываешь и в себе, и в партнерах своих. Видишь, как они изменяются от спектакля к спектаклю в самую лучшую сторону. И не хочется отставать от талантливых коллег, пытаешься бежать за ними.
— У вас в «Ленкоме» было много знаковых ролей. Но в «Фальстафе...» даже не главная, а заглавная роль. Первая в вашей актерской биографии?
— Такая, чтобы стояла в заглавии, — первая. Путь к ней был довольно долог. И начался он со случайного попадания в массовку на съемочной площадке...
Я родился в Приморье, жил под Владивостоком в местечке Черниговка, увлекался спортом и поступать собирался в физкультурный институт в Хабаровске. В это время там проходили съемки, даже не помню какого фильма, кажется, Свердловской киностудии о событиях Гражданской войны, те самые «штурмовые ночи Спасска, Волочаевские дни».
Требовались рослые, объемные парни, чтобы на лошади проскакать, где-то обозников изобразить, а то и трупы, плавающие в Амуре. Платили прилично, по три или даже четыре рубля в день. И я понял: вот он — легкий хлеб. Нужно кидаться в эту профессию, она прокормит.
Шучу конечно. Какие-то заделы все же имелись. Так не бывает, чтобы из-под штанги вылез и сразу — в артисты. В школе попались хорошие педагоги, серьезно занимались с нами литературой. Еще я окончил музыкальную школу и играл на гитаре на танцах, в ресторанах. И если пока не находился в театральном пространстве, то уже дышал в том направлении. Хотелось лицедействовать. На тех съемках обнаружил, что лежать с окровавленной грудью в костюме белогвардейского офицера у меня здорово получается.
— Вскоре вы познакомились с будущей женой. Встреча с Ириной тоже была случайной?
— В общем, да. Через год поехал присматриваться к институту искусств во Владивостоке. А до этого поработал в стройотряде, немного скопил, и мы с товарищем решили чуть-чуть кутнуть в приличном месте. Отправились в молодежное кафе «Зодчий», заказали вкусную еду, поскольку изголодались на макаронах и тушенке. Рядом студентки педучилища праздновали чей-то день рождения. Среди них была Ирина. Я пригласил ее на танец, познакомился и счастливо живу до сих пор.
— Вы очень рано поженились, дочка родилась... Тяжело было?
— Как-то справлялись. Ирина уже работала, мне, студенту, родители помогали — подкидывали деньжат, чтобы не чувствовал себя уж таким аутсайдером в семье. Да я и сам подрабатывал: то моряков на плавбазах с ребятами поздравляли, то на дачах при переезде вещи таскали, бывало, и вагоны разгружали.
С этими вагонами забавная история вышла. Пришел товарищ, говорит: «Можно неплохо заработать на разгрузке — целых десять рублей за ночь». А вагон, как сейчас помню, прислали с комбикормом — большие такие мешки. И вот стоит кран портовый, палета, на нее нужно эти мешки слоями уложить. Открыли дверь вагона и ужаснулись: такое количество нам к пенсии не разгрузить. Вкалывали до утра и лишь пробили брешь от двери до двери, а все, что слева и справа, осталось нетронутым. Денег обещанных, конечно, не увидели, заплатили нам всего рубля по три.
Говорят, профессиональные грузчики вчетвером-впятером за ночь вагон разбрасывают. Не знаю, что это за люди, хотел бы познакомиться. До сих пор считаю, что вагон, забитый мешками, — страшная картина.
— После института вас пригласили в сызранский драмтеатр...
— Причем с предоставлением жилья. У меня же семья, нужен свой угол. Во Владивостоке не на что было рассчитывать. В Сызрани приняли прекрасно. Немного пожил в общежитии, потом вручили ключи от квартиры — первые в моей жизни! За три года переиграл весь репертуар.
— А как возникла Москва?
— Однажды из столицы в Сызрань приехал драматург Александр Михайлович Кравцов ставить свой спектакль. Вот он и посоветовал: «Надо бы тебе, старикашка, поднимать зад и двигать в сторону столицы, тут уже тесновато. И твоего дальнейшего развития здесь не вижу». Кравцов заронил зерно, я подумал-подумал и отправился в Москву, и не куда-нибудь, а сразу — в «Ленком».