Худрук театра «Шалом» Олег Липовецкий: Потерять себя гораздо страшнее, чем должность
За год с небольшим новый худрук театра «Шалом» Олег Липовецкий сделал то, чего не могли добиться много лет до него: спектакли обновленного репертуара «Моня Цацкес — знаменосец», «Жирная Люба» и другие стали настоящими хитами. В 2023-м театр вернулся в родные стены исторического здания на Варшавке. Впереди — премьеры, созданные в партнерстве с фестивалем «Черешневый лес». «Сноб» поговорил с Олегом о творческом пути, региональных театрах и сценической правде
Совсем недавно вы отметили 50-летие. Юбилей вы встречали в статусе худрука московского театра «Шалом», спектакли которого — номинанты и лауреаты престижных премий. Как ощущения? Большой путь получился из родного Петрозаводска в Москву?
Я не встречаю 50-летие. Это еще один год жизни, и мне все равно, есть ноль в этой цифре или нет. Главное, чтобы в жизни нуля не было. В свой день рождения поехал в Петрозаводск, к маме: это ее праздник, в первую очередь. Ну и с друзьями, конечно, поднял бокал. Кстати, «юбилей» — очень еврейское понятие. Про него написано в Торе, а соответственно, и в Ветхом Завете. «Юбилей» происходит от «йовел»: на иврите — «бараний рог», в который трубили в этот день. Если цитировать древний текст, то вот как надо отмечать юбилей: «И освятите пятидесятый год, и объявите свободу на земле всем жителям ее; юбилеем будет это у вас; и возвратитесь каждый во владение свое, и каждый к семейству своему возвратитесь…» Вот и возвращаюсь. К маме.
Что касается величины пути, то это понятие относительное. Если во времени, то он занял лет 20 с того момента, как вплотную занялся режиссурой. С одной стороны, много, а с другой — годы пролетели как один день. Я же занимался любимым делом. А когда поглощен тем, что очень нравится, даже невероятные падения становятся способом еще сильнее оттолкнуться от земли. Или от дна. Если же измерять путь потерями, конечно, он слишком большой. За это время ушли из жизни любимые люди. Эти потери — единственное, что мне хотелось бы изменить.
Актер, писатель, режиссер — кто вы в первую очередь? Приходится ли чем-то жертвовать из-за руководства театром или идти с самим собой на уступки? Как вообще получилось, что вы ушли в режиссуру?
В первую очередь я человек. Все остальное — мой способ осмыслить окружающий мир, события и отношения. Мне повезло: у меня есть для этого несколько инструментов, я просто беру тот, который нужен сейчас. Вчера я больше писатель, а завтра — актер.
Жертвую ли чем-то? Конечно. Личными творчеством, временем, покоем… Личным. Когда строишь общее, приходится идти на компромиссы. Но и наоборот тоже приходится делать. Учишься и требовать, и прощать. И терпеть, и прощаться. Но есть черта, за которую я никогда не зайду. Никакое кресло не заставит меня нарушить свои принципы. Потерять себя гораздо страшнее, чем должность.
В режиссуру я ушел, наверное, потому что не встретил как актер своего режиссера. А может, был недостаточно хорошим артистом. Чувствовал, что готов сказать гораздо больше, чем могу сыграть. Первый спектакль — который даже назывался «Неспектакль» — поставил буквально «в шутку». А он возьми, да и выиграй Гран-при на фестивале «Рождественский парад».
Много работ вы ставили в регионах. Почему? Что в региональных театрах есть такого, чего нет в крупных городах?