Мозговой штурм
Таня Шнайдер, младший научный сотрудник Института цитологии и генетики сибирского отделения Российской академии наук, начинает свой день с того, что проверяет, не проголодались ли растущие в ее лаборатории миниатюрные человеческие мозги. О том, чем они способны помочь детям с генетическими заболеваниями, да и просто каждому из нас, она поговорила с Анастасией Углик.
Вы всегда хотели стать биологом и генетиком?
Скорее нет, мне просто повезло. В средней и старшей школе, а училась я в селе Тогул в Алтайском крае, у меня была замечательная преподавательница, которая объяснила, что биология – это не про что-то абстрактное, а про весь окружающий мир и в первую очередь про нас самих. А что может быть интереснее, чем изучать себя?
С такой мотивацией очень логично, что сейчас вы, по сути, выясняете, как устроен ваш, или мой, или нашего читателя мозг.
Да, звучит мегапоследовательно, но на самом деле все произошло случайно и даже несколько вымученно. В аспирантуре я попала на сложный проект, поэтому первые несколько лет были трудными – очень многое не получалось.
А что изменилось потом?
Поворотным моментом оказалась стажировка в Германии, в замечательной лаборатории группы Cortex Development при университетской клинике Шарите, которую возглавляет наш соотечественник Виктор Тарабыкин. И там меня не то что научили выращивать органоиды – метод я потом освоила сама, – но многое показали и, главное, заставили поверить в свои силы.
Так как же все-таки растят части человеческих органов в пробирке?
Сначала берется биопсия кожи донора – это не страшно, нужен крошечный кусочек, 0,5 на 0,5 сантиметра. В каждой нашей клетке хранится информация обо всем организме, и фибробласты кожи не исключение. Но для того чтобы ее «достать», нужно при помощи перепрограммирования заставить клетку забыть свою нынешнюю специализацию (в нашем случае – то, что сейчас она может делать только клетки кожи) и превратить в стволовую, а уже из нее может вырасти реально все что угодно.