Интервью с русским поэтом и музыкантом Дельфином

EsquireЗнаменитости

Больше чем поэт

Хедлайнер Esquire Weekend Дельфин не рассказал Сергею Минаеву о том, что обозначают цифры в его новом альбоме, где он был в 1993 году и на чьих корпоративах он выступает.

Фотограф Евгений Шишкин

Сергей Минаев: Я второй день слушаю твой новый альбом, и он очень походит на саундтрек новостей. В ушах у меня эта музыка, а перед глазами – Кемерово. Фраза «Небо кричит голосами мальчишек», к сожалению, попала в точку. Не хотелось бы говорить, что ты предвидел события.

Дельфин: Все правильно. Мне нечего добавить.

Сергей: Меня тронула социально-политическая составляющая нового альбома. Ты следишь за информационной повесткой?

Дельфин: Новый альбом – это сиюминутное высказывание. На самом деле при работе над ним мы не испытывали потребности высказаться и не старались быть настолько серьезными, как может показаться слушателю. Результат нас самих немного удивил.

Сергей: Тебя смущает резонанс, который вызвал альбом?

Дельфин: Я не ожидал такой активной реакции.

Сергей: В клипе на песню «520» ты выходишь, нарочито ставишь уточку на угол телевизора, она скрипит. Все же понимают, про что это.

Дельфин: Когда мы начинали снимать, это был фан, а не спланированная акция. Музыканты, создатели видео – все получали удовольствие от процесса и больше веселились, к происходящему мы не относились серьезно. Хотя…

Сергей: Ты говоришь, что для тебя этот альбом с художественной точки зрения менее ценен, чем другие. Но там есть песни, среди которых, например, та, что в интернете называют «Молитва пилота». С одной стороны, к ней можно относиться с юмором. С другой – это манифест.

Дельфин: Я сейчас стараюсь от всего отнекиваться. Возможно, потому, что не хочу так сильно, глубоко погружаться в происходящее вокруг. Мне достаточно только поднять голову, посмотреть, ужаснуться, высказаться по этому поводу, уйти обратно и закрыть окно. Находиться в какой-либо ситуации долгое время для меня очень тяжело, а главное – бессмысленно. Это разрушает сильнее, чем самокопание. А в итоге не приносит ни значимых результатов, ни художественной ценности.

Сергей: Я видел пару телевизионных эфиров с твоим участием. Ты прекрасно говоришь и шутишь. Но понятно, что тебе некомфортно – видно, что ты довольно социопатичный человек.

Дельфин: Да, наверное.

Сергей: У тебя много друзей?

Дельфин: Нет, не очень.

Сергей: Сколько их?

Дельфин: Думаю, что один. Не считая жены. Еще есть, так скажем, близкие товарищи.

Сергей: В какой момент ты понял, что останешься в музыке? Во времена «Мальчишника» или позже?

Дельфин: Наверное, позже. Когда мы записали пластинку «Юность», я подумал, что, пожалуй, буду продолжать.

Сергей: Ощущение, что сейчас повсеместно возвращаются 1990-е – «лихие 90-е», как часто говорят. А ты какими их чувствуешь?

Дельфин: И лихими в том числе, потому что случались некоторые моменты.

Сергей: Реальная угроза жизни была?

Дельфин: Нет. Но напряженные ситуации, когда можно получить травму, несовместимую с жизнью, бывали. Но не то чтобы я кому-то задолжал и это могло привести к летальному исходу. В любом случае 1990-е были для меня напряженными. Когда я про них вспоминаю, мне становится холодно.

Сергей: Ты хорошо помнишь 1991-й, 1993-й? Я прочитал, что в 1991-м вы писали где-то на Кутузовском диск практически под лязг танковых гусениц, если это, конечно, не фигура речи.

Дельфин: В 1991-м я был в Ницце, сидел в отеле, видел по телевизору танки и совершенно не понимал, что происходит, поскольку не очень хорошо знал язык. Было страшно и не понятно, вернемся ли мы вообще домой.

Сергей: А в 1993-м ты был в Москве?

Дельфин: Я не помню.

Сергей: О твоем прошлом почти ничего не известно. Казалось бы, столько интервью, но информацию я по крупицам собирал. Ты сказал, что смеешь надеяться, что ты хороший отец. Ты общаешься с друзьями своей дочери, с ее тусовкой?

Дельфин: Если есть такая возможность, то да. Дом мы всегда держим открытым для друзей дочери. Во-первых, это интересно. Во-вторых, полезно. Но, к сожалению, сейчас мы живем порознь. Ей удобнее жить в Москве, ближе к институту. Иногда она приезжает на выходные.

Сергей: А ты за городом?

Дельфин: Да.

Сергей: Как ее одноклассники на тебя реагируют? Вот они приходят к ней – а там Дельфин.

Дельфин: Абсолютно спокойно. И ей, и нам, родителям, повезло со школой – все ребята отличные, все сложилось очень хорошо.

Сергей: Тебе интересно, что они слушают?

Дельфин: Да, мы стараемся обмениваться музыкой. Иногда мне кажется, что я услышал что-то, что ей может понравиться, но часто ошибаюсь. (Смеется.) Присылаю ей, а она говорит: «Что это такое, с чего ты взял?»

Сергей: А ты слушаешь то, что им нравится? Фейса, Фараона, например. Моей дочери 15 лет, так что я в курсе.

Дельфин: А моей уже 20, и она над таким просто смеется.

Сергей: Да, она уже другого поколения. Тебе интересно, что происходит в русском рэпе? Это же сейчас большое явление.

Дельфин: Честно говоря, не особенно.

Сергей: Не цепляет?

Дельфин: Я быстро устаю от большого количества слов. Если в них пытаться уловить смысл, мозг отказывает. Не моя тема.

Сергей: Многие критики пишут, что Дельфин единственный современный поэт. Вслед за ним – Оксимирон. Его-то ты знаешь, разумеется.

Дельфин: Он самый адекватный из всех, кто мне попадался.

Сергей: А какую музыку ты сейчас слушаешь?

Дельфин: Абсолютно разную – занимаюсь музыкальным серфом. Всегда интересно, за что-то зацепившись, посмотреть похожих исполнителей. Там какие-то имена, совершенно тебе не знакомые. Когда находишь что-то совсем удивительное, думаешь: это круто, это что такое? А это какой-нибудь 1975 год. В этой нечеткости музыкальных границ есть свое очарование. Современные треки могут быть записаны так, будто это сделано в 1965 году.

Сергей: Я вчера зашазамил трек, в моем понимании, сделанный в 1984-м, а он 2016-го.

Дельфин: Сейчас можно любые манипуляции со звуком проводить, придавать записям определенные оттенки, с помощью которых ты быстрее достучишься до своей аудитории.

Сергей:

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Элис Купер Элис Купер

Правила жизни рок-музыканта Элиса Купера

Esquire
«Хочу быть суперженщиной» «Хочу быть суперженщиной»

За полтора десятка лет мультяшная девочка Глюк’оZа сильно трансформировалась

OK!
Максим Фадеев Максим Фадеев

Правила жизни музыкального продюсера Максима Фадеева

Esquire
Селекция по-русски. ФАС удалось добиться от Bayer технологий в земледелии Селекция по-русски. ФАС удалось добиться от Bayer технологий в земледелии

ФАС добилась согласия на передачу России современных технологий по селекции

Forbes
Made In Саша Made In Саша

Как работа актрисой помогла Александре Ревенко полюбить себя

Esquire
Бедный народ. Медведев не нашел денег на повышение МРОТ до 20 000 рублей Бедный народ. Медведев не нашел денег на повышение МРОТ до 20 000 рублей

Дмитрий Медведев очередной раз констатировал отсутствие денег в бюджете

Forbes
Пищевая ценность Пищевая ценность

Интервью с президентом компании «Мираторг» Виктором Линником

Esquire
Чего хотят подростки Чего хотят подростки

Подростки не всегда хотят делать то, что родители считают для них полезным

СНОБ
Каково это — попасть в сексуальное рабство Каково это — попасть в сексуальное рабство

История Синтии из Нигерии, попавшей в рабство в России

Esquire
Нерусские есть Нерусские есть

Полевые опыты мультикультурализма в условиях Навруза

Русский репортер
Больше чем поёт Больше чем поёт

Как фронтмен Therr Maitz оттачивает свое произношение и музыкальный стиль

Esquire
Дневная красавица Дневная красавица

Кто одевает светских девушек в магазинах за хлебом

Tatler
Сильный Пол Сильный Пол

Пол Смит о том, как оставаться счастливым и независимым

Esquire
Прощай, Glencore: что принес Олегу Дерипаске пятый день под санкциями Прощай, Glencore: что принес Олегу Дерипаске пятый день под санкциями

UC Rusal превращается в токсичный актив

Forbes
Все деньги Мура Все деньги Мура

В июле 2010 года жизнь Люка Мура по прозвищу Милки изменилась раз и навсегда

Esquire
Бабло побеждает добро Бабло побеждает добро

Оказывается, Харви Вайнштейн любил деньги даже больше женщин

Tatler
Щупальца прогресса Щупальца прогресса

Экономическое влияние Apple, Google, Facebook и Amazon

Esquire
Кто такая доула: зачем нужна помощница в родах и что она делает Кто такая доула: зачем нужна помощница в родах и что она делает

Давай будем честными: рожать - страшно

Cosmopolitan
Глобальный ихтамнет Глобальный ихтамнет

Как любой конфликт разрешают наемники

Esquire
Хаски: Господин собака Хаски: Господин собака

Прошел год с тех пор, как Хаски назвали новой надеждой русского рэпа

СНОБ
Общество Мертвых Поэтов Общество Мертвых Поэтов

Как минимум трех известных исполнителей хип-хопа мир лишился в 2018 году

Esquire
Конец нейтралитета. Кого затронут новые санкции США Конец нейтралитета. Кого затронут новые санкции США

Новый санкционный пакет, связанный с Сирией

Forbes
Роберт Редфорд Роберт Редфорд

Как стать самым стильным мужчиной в Голливуде, не увлекаясь модой

Esquire
Владимир Овчаренко Владимир Овчаренко

Основатель аукциона Vladey Владимир Овчаренко — об ужине с Джеффом Кунсом

GQ
Артур Хачуян Артур Хачуян

Артур Хачуян – создатель главного российского BigData-алгоритма

Esquire
Настоящая близость возможна только между равными Настоящая близость возможна только между равными

Откуда берутся обиды в семейных парах

Psychologies
Худи-бедно Худи-бедно

Поколение детей, которые приходят в «Детский мир», чтобы ничего там не купить

Esquire
Комсомольский комсомолец Комсомольский комсомолец

Уголок желтой прессы

Maxim
Вылечить женский алкоголизм. How to Вылечить женский алкоголизм. How to

Психолог Юрий Сорокин написал честную книгу, посвященную женскому алкоголизму

СНОБ
Как с помощью мануалов помогать людям, воевать с корпорациями и менять законы Как с помощью мануалов помогать людям, воевать с корпорациями и менять законы

iFixit. Мануал на любой случай: от починки ноутбука до замены лампочки

РБК
Открыть в приложении