Услышать украинскую боль
Что думают молодые жители Украины о революции, войне, государстве и отношениях с Россией
С Мишей мы не виделись четыре года. И практически не общались. Наше кардинальное расхождение в оценке событий в период Евромайдана возвело, казалось, непреодолимую стену непонимания, несмотря на долгие годы дружбы. Мой замечательный «бандеровский» друг из Львова, тридцатичетырехлетний доктор юридических наук, не понимал моего публичного «молчания» о происходящих событиях, а я не находил в себе морального права что-либо доказывать ему из теплой московской квартиры, пока он мерз под пулями на Майдане Незалежности, отстаивая свои идеалы, которые мне казались далеко не очевидными, а пути их достижения более чем спорными. В те дни я лишь постоянно заходил к нему на страницу в фейсбук (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), чтобы увидеть очередной пост и убедиться, что с ним всё в порядке. Позвонил я лишь однажды — 20 февраля 2014 года, после расстрела Небесной сотни, чтобы услышать его голос и удостовериться, что он жив.
Затем случились Крым и война в Донбассе, которые практически поставили крест на любой возможности понять друг друга. Благо все эти годы я не переставал посещать Украину, регулярно навещая друзей в Харькове, Одессе и Киеве. В прошлом году мне предстояла очередная поездка на финал Лиги чемпионов по футболу в украинскую столицу, и я сообщил об этом Мише в надежде на то, что мы сможем встретиться и поговорить. Он согласился, и спустя четыре года мы вновь сидели на его огромном балконе с потрясающим видом на вечерний Киев, пили вино и пытались вновь научиться не только слушать, но и слышать друг друга, несмотря на всю пропасть, образовавшуюся между нами за эти годы. Вообще, во время своих последних поездок в любимую Украину я в основном слушаю — о разочарованиях и надеждах, об угрозах и возможностях для страны, которую мы начинаем все меньше понимать, по-прежнему руководствуясь клише и искусственно созданной антиукраинской повесткой на федеральных телеканалах, которая зачастую имеет мало общего с реальным положением дел.
Как предлог стал предлогом для демонстрации неуважения
Как много копий сломано по поводу того, как надо говорить: «на» или «в» Украине. Какие только аргументы не приводятся с обеих сторон в споре, суть которого, на мой взгляд, с хирургической точностью демонстрирует причину «гангрены», начавшейся в отношениях России и Украины после развала СССР.
Мне было достаточно одного раза услышать от украинских друзей при первом посещении Киева в далеком 2007 году, что им приятнее, когда говорят «в Украине», так как они считают это проявлением уважения к своей стране и ее государственности. Все, никаких других аргументов не нужно было: для меня абсолютно не принципиально произносить «в» или «на», но очень важно, чтобы в отношениях с дорогими людьми они не сомневались, что я помню о ценности данного вопроса для них. С кем бы из украинских друзей я ни говорил об этом при подготовке статьи, они искренне недоумевали, почему для многих в России этот вопрос о предлоге столь важен. «Когда люди прикрываются словарем девятнадцатого века и утверждают, что им так хочется говорить, — это лишь демонстрирует неуважение к нам», — сказал Миша, когда мы затронули этот вопрос.
Признаюсь, очень сложно что-либо внятно ответить в этой ситуации, зная, что Пушкин и Толстой, Гоголь и Чехов использовали в своих произведениях «в Украине» и никто их не исправлял, отсылая к «нормам русского языка». Для определенной части российского общества использование предлога «на» — это отголосок фантомных болей «имперскости», утраченного величия после распада СССР, своеобразное декларирование принципа «как хотим, так и будем называть», так как вы — «окраина». Двум «братским народам» не нужно объяснение русскоязычного аккаунта ООН в твиттере, почему правильно писать «на Украине», а не «в Украине», если между ними есть взаимоуважение.
Разрушительные последствия примитивизации Украины
В Украине, безусловно, много проблем, о которых мы еще поговорим, но если посмотреть российские федеральные телеканалы, то складывается ощущение, что в стране все настолько плохо, что вот-вот она исчезнет с мировой карты. Голосом нынешней Украины стали украинские политологи-«наемники» федеральных телеканалов, которые приходят в Останкино как на работу, выступая «мальчиками для битья». В Украине над ними потешаются и называют «заробитчане». Кто-то едет в Польшу клубнику собирать, чтобы прокормить семью, а кто-то в Москву — развлекать россиян в бесконечном шоу «а что там у хохлов?»
Подобная примитивизация восприятия Украины, где сплошные «бандеровцы», «фашисты» и «скачущие майдауны» делает процесс примирения двух народов чрезвычайно сложным. Подобные ток-шоу в королевстве кривых зеркал российских СМИ грозят полным непониманием происходящих в Украине процессов.
Как абсолютно точно заметила в нашей беседе моя приятельница из Крыма, ныне проживающая в Москве, тридцатитрехлетняя Ксения Андрушко, «если наши российские СМИ продолжат так же рьяно создавать из Украины образ врага, то от России отвернутся даже самые лояльные ей украинцы».
И в украинских СМИ ситуация не лучше. В стране имеет место табу на любой положительный контекст в отношении России. Существует консенсус: Россия — страна-агрессор и источник практически всех бед современной Украины.
В подобной ситуации вспоминаются телемосты в середине восьмидесятых годов прошлого века между СССР и США, когда Владимир Познер и Фил Донахью пытались создать площадку для двух стран, где американцы и советские граждане могли напрямую общаться, обходя газеты и телевидение, где журналисты им рассказывали, что они должны чувствовать друг к другу. Учитывая сегодняшнюю очень разрушительную силу как российских, так и украинских СМИ в диалоге двух народов, есть потребность в прямом контакте двух обществ — нам есть о чем поговорить и рассказать друг другу.
Завоевания Майдана для Украины
«Майдан объединил поколение, которое не воспринимает власть сквозь призму патернализма. Наше восприятие государства сводится не к обеспечительной функции, а поставщика услуг, не более. Как ни парадоксально, но отсутствие украинской государственности до 1991 года повлияло на десакрализацию власти. У нас не было страха», — начинает свои рассуждения Миша, отвечая на мой вопрос о главном, на его взгляд, наследии Майдана.
Вообще, все мои собеседники подчеркивают, что Майдан стал точкой невозврата для становления гражданского общества в Украине.
Как заметил двадцатичетырехлетний запорожец Сергей Кузьменко, с которым мы недавно познакомились в Харькове, «люди, пришедшие на смену Януковичу, сами убеждали народ на Майдане, что не нужно бояться правительства, и теперь сами, оказавшись у власти, боятся народного гнева».
Для еще одной вынужденной киевлянки и моей хорошей знакомой тридцатитрехлетней Тани Курмановой, покинувшей Крым после «оккупации», гражданское общество — главная надежда для будущего страны. Бывшая учительница русского языка и литературы, в данный момент работающая на «Громадськом радио», постоянно находится с обществом в диалоге и считает, что оно способно минимизировать разрушительные последствия президентских выборов, в случае победы «популизма и глупости». Иными словами, уровень контроля общества над действиями власти достаточно силен, чтобы любой новоизбранный президент осознавал, что общество всегда готово восстать против фундаментальной несправедливости или попытки свернуть Украину с европейского вектора развития.
Выход гражданского общества на новый уровень дал толчок и волонтерскому движению. Особенно заметно это на местном уровне. В городах люди начали объединяться в аполитичные НКО и следить за состоянием скверов, парков, контролировать застройку районов.
Еще одно завоевание Майдана — плюрализм мнений в украинских СМИ. Я умышленно не использую словосочетание «свобода слова», так как пока в Украине ее нет. При этом любой человек может найти самые разные точки зрения на любую проблему на множестве телеканалов, подконтрольных разным олигархам. Да, если журналист работает на «1+1», он не будет плохо высказываться против его владельца Игоря Коломойского или его партнеров. Но есть огромное количество иных источников, которые нещадно критикуют опального украинского олигарха. Есть реальные дискуссии на ток-шоу, где представлена вся палитра мнений политических сил в Украине. Одно исключение — фигура Путина и роль России в жизни страны. Впрочем, и эта конструкция начинает давать брешь, так как появляются спикеры, которые ставят под вопрос тезис «кошка бросила котят — это Путин виноват». И чем дольше продлится относительное перемирие на Донбассе, тем больше людей будут ставить этот тезис под сомнение.
Постмайданные вопросы, оставленные без ответа
Несмотря на то что нынешнее руководство Украины обладает полным контролем над силовым блоком, мы до сих пор не знаем, кто расстреливал людей из Небесной сотни. Спустя пять лет следствие не представило практически ни одного вразумительного ответа на поставленные вопросы. Подобное положение дел вызывает недоумение и возмущение у всех моих собеседников. Более того, часть украинского общества уверена, что люди, сидящие сегодня на Банковой, сами причастны к убийствам февраля 2014 года.
Еще одно чудовищное преступление, которое никак не сойдет с мертвой точки, — сожжение 48 людей в Доме профсоюзов 14 мая 2014 года в Одессе. Есть ощущение, что украинские власти просто не хотят наказывать людей, причастных к трагедии, чтобы не вызвать гнев радикальных националистов, так как в восприятии этого сегмента украинского общества одесская трагедия была необходима, дабы избежать дальнейшего распада страны. Как сказал на одном из круглых столов моему приятелю, немецкому журналисту, один из участников того дня, «если бы мы в тот день не сожгли этих “колорадов”, то сегодня Одесса была бы русским городом». Мои собеседники считают, что виновники массовой гибели людей должны быть выявлены и наказаны. Если Украина хочет стать государством, где верховенство права является основополагающим принципом, подобные преступления должны быть расследованы и доведены до суда вне зависимости от того, какой политической ориентации были их жертвы.
Анализируя сложившуюся ситуацию, стоит отметить, что система сдержек и противовесов в Украине не позволила власти сфабриковать удобные для себя версии трагедий в Киеве и Одессе. Наличие нескольких центров принятия решений и общественных центров по контролю за резонансными процессами приводит к тому, что расследование проще «подвесить» во времени, чем подтасовать результаты. Но есть у подобного «подвешивания» и обратный эффект: отсутствие результатов вызывает домыслы и сплетни, что разрушительно сказывается на доверии к власти и государственным институтам.
Пассивность украинских правоохранителей, на мой взгляд, косвенно дает карт-бланш на любые методы борьбы с «пятой колонной» людям, которые наделили себя правом «борьбы за светлое будущее страны». Поэтому они могут громить цыганский табор или убивать «неугодных» журналистов, каким казался Олесь Бузина, блокировать офисы «ватных» телеканалов, как было в случае с «Интером» и NewsOne. О заигрывании власти с праворадикальными парамилитаристскими формированиями говорит и Таня в нашей беседе. Она считает это большой угрозой для украинского общества и уверена, что власть пригревает змею на груди. Впрочем, она не сомневается, что и Москва использует украинских националистов для дестабилизации положения дел в стране.
Еще один вызов — место русского языка и русскоговорящих граждан страны. Сергей и Ксения уверены, что сегодня русский язык, а как следствие, и та часть общества, которая использует его, находятся под беспрецедентным давлением. По словам Сергея, позиционирование русского языка как «инструмента врага для разрушения Украины» делает его использование сегодня чуть ли не символом коллаборации с «русским миром». «Сегодня в стране нормализована агрессия к людям, не способным ответить на украинском в сфере услуг, например. Никто не может возразить их публичному унижению. В фейсбуке (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) появляется огромное количество постов с видео и текстами возмущенных людей, которым не ответили на украинском. Раньше это было дикостью», — приводит он в пример изменение статуса русского языка в стране. «У меня нет уверенности, что эта атака на русский язык не продолжится после всех ограничений на ТВ и радио, недавно принятых в Раде», — резюмирует он.
Ксения идет дальше в своих рассуждениях и утверждает, что позиционирование Евромайдана как движения против русскоязычного населения и сыграло одну из важнейших ролей в судьбе Крыма. «“Поезда дружбы” и инициированная Радой сразу после Майдана денонсация закона “О государственной языковой политике”, позволявшего придавать официальный статус русскому и другим негосударственным языкам на территории республики, явилось четким сигналом о том, что “революция достоинства” является угрозой для русскоязычной части страны», — говорит Ксения.
Миша и Таня категорически не согласны с этим и считают, что никакой проблемы у русского языка в стране нет. «О каком ограничении может идти речь, если я подхожу к любому газетному киоску в Киеве и вижу, что там большинство изданий русскоязычные?» — эмоционально реагирует Миша.
Таня, русскоязычная киевлянка в быту, утверждает, что никогда не испытывала проблем с русским языком. Более того, она настаивает, что должна быть «украинизация» в обществе, но ее нет. Она считает, что язык является инструментом навязывания политической повестки, поэтому украинский должен быть определяющим.
Мне сложно сделать однозначный вывод о положении русского языка и русскоязычных граждан в Украине, но очевидно, в стране по-прежнему есть раскол в обществе касательно языкового вопроса. Будто общаешься с представителями двух разных Украин, где одни чувствуют постоянное наступление на свой образ жизни и не хотят насильственного навязывание украинского языка, а другие считают, что все настолько хорошо, что можно бы и гайки подкрутить. В этом плане недавно весьма неожиданно высказался министр внутренних дел Украины Арсен Аваков, заявив, что «патриотизм не заключается в том, чтобы устраивать языковые люстрации, соревнования и так далее. Патриотизм заключается совсем в другом. Ни одна страна мира не является успешной — там, где есть такое монопольное давление. Мы должны уважать всех наших граждан, которые привыкли мыслить, читать на русском языке… И всякие потуги ультранационалистов, которые пытаются этот вопрос форсировать, мне неприятны». Кстати, Аваков — единственный министр в правительстве, родившийся на Восточной Украине.
С другой стороны, Петр Порошенко на вопрос о коррупции, заданный на русском языке гражданином Украины в Черкассах, ответил на украинском, что к нему прислали человека, который даже украинского языка не знает. «Москальские провокаторы даже тут пытаются нас расколоть», — заявил президент Украины. Это и есть тот самый маркер, о котором говорил Сергей в своих рассуждениях о русском языке. Когда подобное публичное унижение и навешивание ярлыков за использование русского языка исходит от президента, это и есть косвенный посыл обществу, что говорящий на русском приравнивается к «москальскому провокатору». Замечательный сигнал ультраправым националистам.
Украине больно, поэтому она смеется
У большой части украинского общества есть серьезное разочарование тем, что происходит со страной после Евромайдана. Непростые экономические условия вкупе с войной вызывают гнев к нынешней власти. Более того, накопилась усталость от одних и тех же лиц в политике за долгие годы. Главным бенефициаром подобного положения дел стал Владимир Зеленский, который является своеобразной графой «против всех» для электората. Но воспринимать Зеленского лишь как клоуна и шута, собирающего голоса разочарованных украинцев, будет чудовищным упрощением ситуации. Зеленский проводит свою кампанию, пытаясь соблюсти паритет между Западной и Восточной Украиной, поэтому в агитации использует как русский, так и украинский, хотя последним владеет, мягко говоря, не очень. Кроме того, руководитель студии «Квартал-95», ставшей флагманом развлекательного жанра в стране, объединил в себе невоинственно настроенных граждан, которые устали от вражды и хотят более мирной риторики от своего президента.
Впрочем, все мои собеседники весьма критически относятся к своему возможному будущему президенту. «Победа Зеленского обнулит достижения революции достоинства», — неожиданно жестко высказался Миша. На его взгляд, большинство молодых избирателей голосуют за Зеленского «по приколу», так как он молодой, смешной и успешный. Таня считает украинского комика банальным популистом, за которым отчетливо видна тень Коломойского. Но оба моих друга уверены, что Зеленский может лишь замедлить развитие страны, так как процессы, запущенные на Майдане, необратимы.
Признаюсь, что сам являюсь большим поклонником студии «Квартал 95» и, наблюдая за Зеленским последние несколько лет, могу лишь сказать, что его выдвижение в президенты совсем не хаотичное решение, а хорошо продуманный шаг. Позиционируя себя как честного человека со стороны, не разбирающегося ни в чем, но готового привлечь специалистов в управление страны, Зеленский сейчас абсолютный фаворит президентской гонки.
Как писал Роберт Хайнлайн в романе «Чужак в стране чужой», «я понял, почему люди смеются. Они смеются потому, что им больно и смех — единственное, что может заглушить их боль». В украинском обществе накопилась боль утрат и разочарований, поэтому комик Зеленский, смешивший Украину долгие годы, является той самой «пилюлей», глушащей боль и отправляющей «к чертям» всю политическую верхушку страны.
Как заново научиться разговаривать друг с другом
Все наши многочасовые беседы с друзьями в разных уголках Украины мы заканчивали одним вопросом: «Как дальше жить двум странам?» В этом плане Миша очень категоричен. Он не видит никакого разделения между Путиным и российским народом, который поддерживал все шаги президента. Миша уверен, что пропала «психологическая зависимость от Москвы, когда украинцы постоянно жили с оглядкой на Россию в ожидании одобрения своих действий». Восстановление диалога ему не видится возможным как минимум в этом поколении, потому что есть кровь и могилы украинских солдат по всей стране.
Таня менее категорична в своих суждениях: большинство ее друзей проводит границу между Кремлем и россиянами, но в ее словах о России чувствуется боль и обида. Она снова и снова повторяет, что никогда не использовала украинский язык в быту, живя в Крыму, но не могла представить даже в самом страшном сне, что Россия «нарушит все соглашения и захватит полуостров, тем самым лишив ее родного дома, так как она никогда не примет оккупацию». «У меня нет ненависти, я вообще борюсь с этим чувством к кому бы то ни было. Я просто ничего не хочу знать и слышать о России. Пусть она будет как можно дальше», — резюмирует Таня, приглашая в гости в Киев.
Ксения очень надеется на восстановление отношений и надеется, что смена власти в Киеве поспособствует этому. Она настаивает, что Майдан был огромной ошибкой и стал причиной всех бед Украины. «Я очень хочу в Одессу и Львов. Когда слышу украинский язык или песни, сердце щемит. Уверена, что два народа помирятся», — говорит Ксения напоследок.
У Сергея и здесь особое мнение. Он с надеждой смотрит на смену режима в Киеве и обуздание ультраправых националистов, которые сегодня «правят бал». Потеря Крыма и война на Донбассе существенно усложнили положение русскоязычного населения в Украине, так как миллионы избирателей, отстаивающих близкие ему ценности, остались вне выборов. Появившийся дисбаланс эксплуатируют радикалы, которых трудно «перекричать». Он очень надеется, что Россия «не пойдет на дестабилизацию ситуации на Донбассе», так как это поставит русскоязычное население в еще более сложное положение. Сергей не сомневается, что большинство украинцев не относятся к России воинственно и не видят в ней врага, но боятся об этом заявить, так как это мгновенно сделает из них «ватников». Он уверен, что рано или поздно два народа начнут общаться, восстанавливая утраченные связи.
Украине предстоит непростой процесс залечивания ран и осознание того, что ненависть к России имеет лишь деструктивные последствия для будущего страны. Россиянам же предстоит услышать украинскую боль, которая накапливалась все это время. Переосмыслить восприятие Украины и поставить уважение во главу угла при выстраивании равноправного диалога. И тогда мы начнем идти друг к другу, так как есть уверенность, что сила притяжения двух народов сильнее ситуативных, зачастую искусственных факторов, разжигающих ненависть.
В середине 1980-х американцы и советские граждане общались друг с другом с помощью телемостов. К разговору без посредников в СМИ сегодня готовы и русские с украинцами
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl