Ни два, ни четыре
Япония официально продолжает настаивать на возвращении ей Южных Курильских островов. Но по факту она уже понимает, что Россия их не вернет. У Москвы нет ни желания, ни резона, ни стимула разбрасываться территориями
Министры иностранных дел России и Японии регулярно встречаются, что-то обсуждают, что-то считают. А президент Владимир Путин и премьер-министр Синдзо Абэ ищут формулу решения территориальной проблемы.
По мнению ряда российских активистов и людей, считающих себя экспертами, Москва и Токио эту формулу уже нашли. Она будет заключаться в передаче Японии части Южно-Курильской гряды (то есть Шикотана и группы островов Хабомаи) в обмен на заключение полноценного мирного договора, а также значительный инвестиционно-технологический пакет. Эта формула уже внесла серьезнейший раскол в наше общество. Та его часть, которая называет себя патриотами, говорит о недопустимости продажи земли ни за какие коврижки. Другие же уверяют, что эти отдаленные острова наша страна все равно не развивает, ценности они особой не представляют, поэтому их можно легко продать Японии, получив взамен не просто деньги, а будущее для всего Дальнего Востока. С японскими инвестициями и технологиями регион наконец-то обретет мощнейший стимул для развития, а Россия — стартовые возможности для реализации того самого экономического рывка, который обещает наше правительство.
Однако эксперты к перспективам продажи островов относятся весьма скептически. И не только по причине того, что «Родину не продаем», но и даже если действовать в меркантильной логике. Во-первых, это будет не продажа, а сдача — или, в крайнем случае, уступка с колоссальным дисконтом. Япония не станет платить за острова обозначенную ей же самой цену — точнее, ей не дадут это сделать. Во-вторых, игра категорически не стоит даже свеч (не говоря уже о предлагаемых Токио огарках). В случае сдачи островов не только рухнет рейтинг власти, под угрозой окажется территориальная целостность всей страны. Россия вполне может лишиться других территорий, которые уже придется даже не продавать, а отдавать, да еще и с контрибуцией. Например, тот же Крым.
Ну и, наконец, в-третьих, как говорил известный стоматолог с тремя замшевыми куртками, «торопиться не надо». Время играет на стороне России и против Японии, которая, в общем-то, и была инициатором ускорения переговоров по курильскому вопросу.
Упущенные шансы
Сами переговоры вокруг Южных Курильских островов (японцы их называют «северными территориями») идут вот уже почти семьдесят лет, и практически на всей дистанции они шли без сенсаций.
Да, были моменты, когда прорыв казался возможным. Например, в 1956 году известный раздатчик российских территорий Никита Хрущев решил обхитрить японцев — заключил с ними так называемую Московскую декларацию, по которой СССР обязался передать Японии два из четырех спорных островов в обмен на заключение мирного договора и нормализацию отношений. Расчет был на то, что через это соглашение ценой земли малой удастся оттянуть Японию от США. Однако американцы эту игру раскусили, и на соглашение наложили вето, после чего японская позиция оформилась как «утром возврат всех четырех островов — вечером мирный договор».
В начале 1990-х казалось, что возврат состоится, причем по японской формуле. Так, Борис Ельцин, по некоторым данным, собирался выбросить из состава исторической России и Южные Курилы за цену немалую (называлась сумма в несколько десятков миллиардов долларов), однако в последний момент сделка сорвалась. И японцы сейчас сами признают, что это была последняя историческая возможность вернуть все и сразу — ибо после прихода Путина сложилось впечатление, что Токио будет получать лишь ничего и постепенно. Несмотря на достаточно теплые российско-японские отношения, Кремль стал заниматься собиранием земли российской, а не ее раздачей. Да, он решил территориальный конфликт с Китаем за счет некоторых уступок спорных территорий на реке Амур, однако пересматривать итоги Второй мировой войны ради интересов и «хотелок» союзника США не стал.
Для Токио это, в общем-то, трагедией не стало. Этот вопрос не был основным во внешнеполитической повестке. Несмотря на все богатства Курил, они не имели для Японии критического значения — российские браконьеры и без того по дешевке продают японцам рыбные богатства региона. Разговоры о том, что японцам негде жить, преувеличены — соседний с Курилами Хоккайдо по японским меркам полупустой (там живет всего 5,5 млн человек, а плотность населения в нем в более чем в пять раз меньше, чем в среднем по Японии и почти в три раза меньше, чем в Московской области). Поэтому особых усилий японцы не прилагали, и переговоры шли по инерции. Как, в общем, и японо-российские отношения.
Угодили в свой капкан
Все изменилось несколько лет назад, когда в Японии пришли к мысли о необходимости резко улучшать отношения с Москвой. И тут все уперлось в Курилы.
Стимулом для пересмотра Токио российско-японских отношений выступил Китай, который в Японии не любят и боятся (по данным Pew, лишь 17% японцев позитивно относятся к КНР). Резкий рост политических амбиций Поднебесной вкупе с резким снижением эффективности американских внешнеполитических гарантий (почти 70% японцев уверены, что США во внешней политике не учитывают японских интересов и обеспокоенностей) вынудил японскую сторону срочно озаботиться созданием новых инструментов для сдерживания КНР. Конечно, укрепление отношений с Вьетнамом и рядом других стран АСЕАН было делом богоугодным, однако Токио нужны были более существенные союзники. Идеальным вариантом, конечно, была Россия, однако из-за агрессивности коллективного Запада Москва начала дрифт в сторону Пекина, с каждым годом укрепляя политические и экономические связи с китайцами. И тогда в Токио приняли решение попытаться не только наладить отношения с Москвой, но и сбалансировать китайское влияние в российских коридорах власти за счет укрепления политико-экономических отношений.
Казалось бы, что может быть проще, ведь Москва и сама была заинтересована в том, чтобы ее поворот на Восток не превращался в поворот к Китаю? Однако на пути японского рационализма встали японские же принципы — тот самый вопрос о «северных территориях», без решения которого японцы, по их же собственным словам, не могли взять курс на углубление отношений с Россией. Отбросить эту бессмысленную претензию с пути укрепления национальной безопасности Токио не мог — за десятилетия территориального спора японское правительство вбило в головы простых японцев миф о сакральности островов. Японские Севастополь и Косово Поле в одном лице, они стали в умах граждан страны неотъемлемой частью их самосознания, и отказаться от требований возврата для любого японского премьера стало бы сродни политическому самоубийству.
Два без двух
Именно поэтому Синдзо Абэ (у которого есть и личные причины решить курильский вопрос — его отец, бывший министр иностранных дел Синтаро Абэ, считал урегулирование отношений с Москвой делом своей жизни и к моменту смерти так и не смог его закончить) вот уже несколько лет активно пытается найти с Путиным какой-то компромисс. С 2012 года японский премьер встречался с российским президентом более чем два десятка раз. И казалось, что на встрече в Сингапуре в конце 2018 года сторонам удалось выйти на компромиссное решение.
Японские власти дали понять, что готовы отойти от формулы «сначала четыре острова, потом мир» и вернуться к так называемой Декларации 1956 года. «Союз Советских Социалистических Республик, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и острова Шикотан с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения Мирного договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией», — гласил пункт 9 этого документа.
Сразу же после этого Синдзо Абэ и другие представители японского кабинета министров сделали целый ряд заявлений, демонстрирующих, что вопрос о передаче островов Хабомаи и Шикотан под суверенитет Токио дело решенное. В японском кабмине благородно позволили россиянам, живущим на Южных Курилах (а их там чуть более десяти тысяч человек) не отправляться с вещами на выход после возврата островов, что вызвало реальное обсуждение в Японии. Так, некоторые японские журналисты и эксперты указывают на пример Крыма (где, по их мнению, Россия нарушила установленные ею же самой границы с целью защиты русских) и призывают правительство в Токио учитывать этот момент при решении судьбы россиян, проживающих на Курилах. Кроме того, японцы заявили, что никакую компенсацию России за инфраструктуру Южных Курил (здания, базы и т. п.) платить не будут. Сам же Абэ дал понять, что окончательная точка в вопросе будет поставлена уже в начале 2019 года.
Лучше молчать, чем говорить
Москва все эти заявления не комментировала, после чего резко возбудилась российская общественность. Поползли слухи, что мы сдаем Курилы, оппозиция и ура-патриоты вновь (как это уже стало привычным) объединились для шельмования власти — и только после этого МИД и президент вынуждены были выступить с опровержением японских заявлений. Заявили, что суверенитет над Курилами не обсуждается и что Япония должна признать итоги Второй мировой войны.
Молчала Москва не просто так. Во-первых, в России понимали, почему Абэ так много говорил про Курилы — премьер-министру просто нужно было набрать рейтинг. В июле 2019 года в Японии состоятся выборы в палату советников (верхняя палата в японском парламенте), на которых будет избираться половина ее состава. Синдзо Абэ необходимо не только победить в них, но и сформировать достаточное большинство для проведения конституционных реформ. Реформ, которые позволят ему войти в историю как премьер-министру, восстановившему японский суверенитет. Что, в свою очередь, выгодно и Кремлю, поскольку восстановление японского суверенитета сделает страну более независимой от США, в том числе в плане отношений с Россией. Дабы не повторялись ситуации, когда японский премьер в ходе визита в Вашингтон присоединяется к антироссийским санкциям, а потом японские официальные лица в кулуарах извиняются и просят их «понять и простить». Поэтому, вероятно, Россия и позволяла Абэ пиариться, желая всячески помочь «хорошему человеку» сделать правильное дело.
Во-вторых, сами по себе российско-японские переговоры требуют тишины и уважения к чувствам японцев. Если Россия публично заявляет, что острова не отдаст, то японский премьер сталкивается с серьезным прессингом дома. Собственно, в редакционной статье Asahi Shimbun жалуется, что Россия «не изменила свой жесткий подход» и атмосфера январских переговоров «вряд ли будет способствовать разрешению взаимных противоречий и нормализации отношений». И в этом отчасти виноват сам Абэ, который, по мнению журналистов, слишком торопится с заключением мирного договора и идет на поводу у русских.
Подвели баланс
Все это серьезно осложняет для японского премьера переговорный процесс — и это переговоры вовсе не о сдаче островов. А о формуле техничного снятия этого вопроса с повестки российско-японских отношений без потери лица для Токио и лично для Синдзо Абэ.
Японские дипломаты не дураки. В кулуарных переговорах они признаются, что не верят в готовность России вернуть острова. Сомневаются в этом и серьезные эксперты. Ведь даже если отбросить эмоционально-патриотические аргументы и заняться банальным торгашеством, то можно увидеть, что сделка для России будет неравноценной.
В случае сдачи даже малой части территории потери Москвы весьма велики. Это и рыбные ресурсы. И контроль за незамерзающими проливами из Охотского моря в Тихий океан (то есть выход к «голубой воде» всего российского Тихоокеанского флота). Это и рейтинг президента, которому не простят сдачу Курил в ситуации, когда нет никаких оснований их сдавать. И тем более не простят потенциального размещения на островах американских баз. Конечно, командующий войсками США в Японии генерал-лейтенант Джерри Мартинес говорит, что у его страны нет планов размещать на Курильских островах базы, — но добавляет, что лишь «на данный момент». Расширение НАТО на Восток тоже в момент вывода советского контингента из Германии не входило в планы Альянса — по крайней мере официально. Сегодня же имеем то, что имеем.
Наконец, Россия серьезно ослабит свою позицию в крымском вопросе. На сегодняшний день компромисс между Россией и Западом по Крыму (США и ЕС Крым российским формально не признают, но и ставить его возврат Украине в качестве необходимого предварительного условия для нормализации отношений не будут) возник только потому, что западные страны осознают нереальность сдачи Москвой своего полуострова. Если сейчас случится ситуация, когда после семидесятилетней «оккупации» Кремль «под давлением внешних сил вернул незаконно захваченное» — то есть, в понимании Японии и Запада, часть Южных Курильских островов, осознание нереальности быстро исчезнет. А за ним будет похоронен и компромисс.
И что же Россия получит взамен согласия на такие потери и риски? Вроде бы Япония предлагает некий многомиллиардный компенсационный пакет, о котором Абэ говорит Путину. Речь, скорее всего, будет идти о масштабных инвестициях в дальневосточную инфраструктуру, а также передаче технологий. Например, в химпроме. «Япония очень сильна в химической промышленности, а доля химической отрасли в России крайне мала по сравнению с потребностями. Мы хотим восстановить свои объемы на современной основе, а Япония получает возможность поставок высокотехнологичного оборудования», — признает член высшего совета «Единой России» Владимир Плигин. Однако нет никаких гарантий, что даже после заключения соглашения Москва этот пакет получит. Все понимают, что американцы легко могут заблокировать любые инвестиции японских компаний в РФ, и, скорее всего, сделают это, ведь конфликт между Россией и США далек от завершения.
Думайте
Именно поэтому в Кремле говорят: прежде чем что-то предлагать в обмен на что-то, Япония должна убедить Россию в своей способности принимать суверенные решения — то есть пересмотреть отношения со Штатами, чего в ближайшее время (по крайней мере, до изменения конституции Японии) не случится. Ведь пока что Япония идет на поводу у Вашингтона почти по всем вопросам. «Нам еще очень далеко не только до партнерства в международных делах, но даже до понимания необходимости искать конструктивные подходы, сближающие позиции», — говорит глава МИД России Сергей Лавров.
При этом Москва абсолютно открыта для обычного, а не компенсационного экономического сотрудничества на взаимовыгодной основе. Например, в той же экономике и инвестициях. Да, торговый оборот между странами не такой уж большой (около двадцати миллиардов долларов), однако у него есть все перспективы для роста. Экономико-технологическое сотрудничество России и Японии действительно стратегически очень выгодно не только для России, но и для Японии, ведь Россия совсем не маленький рынок сбыта. Так как сама Япония — богатая страна, то все ее товары довольно дороги. Россия, несмотря ни на что, относительно обеспеченная страна, способная закупать дорогое оборудование и технологии. Сотрудничая с нами, Япония может получить толчок к выходу из уже более чем пятнадцатилетней стагнации, а мы будем импортировать очень качественный основной капитал, который позволит быстро ликвидировать отставание по достаточно традиционным, но основополагающим для промышленности отраслям. Причем отраслям, где необходимы большие стартовые капитальные вложения.
Конечно, Токио в ответ продолжает говорить, что не может начать это сотрудничество без решения территориального вопроса — народ японский не поймет. И поэтому предложение Путина «начать сотрудничество без решения территориального вопроса» там воспринимают с горькой улыбкой. Однако Москва и тут готова на компромисс для спасения японского лица. По некоторым данным, Кремль предлагает различные варианты совместного экономического освоения островов при безусловном признании японцами российского суверенитета над Южными Курилами. Вероятно, ищется такая формула этого освоения, которая позволит японскому правительству продать ее собственным гражданам как уступку Москвы по Курилам.
Кроме того, Москва учитывает гуманитарный аспект проблемы. Из 17 тысяч японцев, которые жили на Южных Курилах до окончания Второй мировой и затем были переселены на Хоккайдо, по состоянию на март 2018 года в живых оставалось около шести тысяч, и Кремль вовсе не препятствует организации их визитов на бывшую Родину.
Если Россия и дальше будет вести с японцами переговоры по-японски (то есть с улыбкой, вежливо, но настаивая на своей позиции и не сдвигаясь с нее), то Токио вынужден будет пойти на уступки и вынести территориальный вопрос за рамки развития двусторонних отношений. Развития, в котором нуждаются и Россия, и Япония.
История курильского спора
Первую русскую экспедицию Владимира Атласова в 1697 году на острова Южно-Курильской гряды на полвека опередили и японцы, и голландцы. Но Москва продолжила колонизацию территории, и в конце XVIII века Екатерина Великая включила Курильскую гряду в состав Российской империи. Местное население было приведено к присяге. Впрочем, Россия не держала здесь крупных войсковых соединений, не желая ссориться с Японией, и соседи все чаще решались на вылазки и экспедиции. К началу XIX века сложилось «двоевластие». Курилы были де-факто поделены: влияние России было сильно на северных островах, Японии — на южных. Это предопределило необходимость регламентировать отношения между двумя странами.
При заключении первого русско-японского договора — Симодского трактата 1855 года — царское правительство уступило Японии острова Южно-Курильской гряды в обмен на заключение торгового договора. Этот документ устанавливал российско-японскую границу по проливу Фриза между островами Итуруп и Уруп Большой Курильской гряды: все, что севернее Итурупа, признавалось российской территорией, то, что южнее — японской. При этом неурегулированным остался вопрос о статусе Сахалина.
Спустя двадцать лет, в 1875 году, страны подписали Петербургский трактат, по которому Россия официально получала права на весь Сахалин, а Япония — на все Курильские острова (как южные, которые уже были в ее владении по Симодскому трактату, так и северные).
Статус-кво, достигнутый в Петербурге, был нарушен в начале XX века. По итогам драматической для России Русско-японской войны и Портсмутского мирного договора 1905 года Россия теряла южную часть Сахалина. С тех пор за главой русской делегации Сергеем Витте закрепилось прозвище «полусахалинский».
1925 год был ознаменован восстановлением дипломатических отношений Японии — только уже с СССР. Согласно Пекинскому договору новая советская власть признала результаты Русско-японской войны, но не «политическую ответственность» за Портсмутский договор. Южная часть Сахалина осталась под японским протекторатом.
После оккупации Японией Маньчжурии в 1931 году отношения стран ухудшились. В 1939 году советско-монгольские войска разгромили подразделения Квантунской армии в районе реки Халхин-Гол. Считается, что под впечатлением от этого поражения Япония так и не решилась вступить во Вторую мировую войну против СССР. После окончательного разгрома гитлеровской Германии 9 августа 1945 года Советский Союз, предварительно разорвав пакт о ненападении, объявил Японии войну. А уже 2 сентября императорская Япония подписала акт о капитуляции. Разгром японских сил позволил воплотить в жизнь договоренности Ялтинской конференции союзных держав (февраль 1945 года), по которым Советскому Союзу возвращался суверенитет над южной частью Сахалина и всеми Курильскими островами.
После 1945 года дипотношения между Японией и СССР установлены не были, поскольку в 1951 году Советский Союз отказался присоединяться к Сан-Францисскому мирному договору. Шлейф этого «потерянного» мира тянется и по сей день. Хотя подписанный без СССР документ и декларировал отказ Японии от Южного Сахалина и Курил, он не фиксировал их владельца. Эта юридическая лазейка позволяет Японии не признавать российский суверенитет над Курильскими островами.
В 1956 году стороны подписали совместную декларацию, предусматривающую восстановление дипотношений и фиксирующую окончание войны. Советский Союз даже заявил о возможности передать Японии Южные Курилы (остров Шикотан и гряда Хабомаи), но только при условии заключения мирного договора. Девятая статья совместной декларации, свидетельствующая об этом, до сих пор является спорной. «Союз Советских Социалистических Республик и Япония согласились на продолжение после восстановления нормальных дипломатических отношений между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией переговоров о заключении мирного договора». Особый интерес вызывает, однако, следующий абзац девятого пункта: «При этом Союз Советских Социалистических Республик, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и острова Сикотан с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией». Для японцев этот пункт является основанием для территориальных претензий. Но Владимир Путинна ноябрьской встрече с Синдзо Абэ заявил о своем отношении к данному пункту декларации так: «Не говорится, на каком основании передать, не говорится, под чьим суверенитетом эти острова останутся, не говорится, на каком основании это будет сделано. Но зафиксирована готовность Советского Союза эти два острова передать. После этого состоялась ратификация и Верховным Советом СССР, и парламентом Японии. А затем Япония отказалась от выполнения этих договоренностей». По мнению российского президента, все это требует «отдельной, дополнительной, серьезной проработки».
Как менялись границы между Россией и Японией
Источник: «Эксперт»
*Доцент департамента политологии Финансового университета при правительстве РФ.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl