Мясо свое, гены чужие
Рост производства мяса в России не сопровождался соразмерным развитием генетики и селекции, и это привело к зависимости от импортных поставок племенного скота и птицы. Между тем использование собственных качественных пород позволит примерно на треть сократить себестоимость производства любого мяса
Мы сегодня практически всегда (в 90% случаев) едим свое, произведенное в России, мясо — птицу, свинину, говядину. Более того, мы начали экспортировать его. Однако исходный племенной материал (чистые линии пород) для создания товарного поголовья мы еще покупаем у иностранных генетических селекционных компаний, поскольку со времен распада СССР генетики и селекции в стране фактически не было. За тридцать лет транснациональные селекционные компании принципиально улучшили породы скота и птицы, они теперь значительно опережают советские и российские породы по продуктивности и качеству молока и мяса. А последние достижения генетики позволили в несколько раз сократить время селекции скота.
Но российские животноводы нашли свой путь восстановления полного цикла мясного производства. Если десять-пятнадцать лет назад в погоне за объемами производства мы напрямую ежегодно импортировали лучшие племенные стада из-за границы, то теперь большинство транснациональных селекционных компаний локализованы в России и создали совместные предприятия с нашими агрохолдингами или селекционными компаниями. Как следствие, родительские стада (потомки исходных чистопородных чистых линий, необходимые для получения от них товарного скота), а в некоторых подотраслях и прародительские ядра (семьи) иностранцы совместно с отечественными агрохолдингами производят в России.
По данным Минсельхоза, удельный вес произведенной в стране племенной продукции в общем объеме продаж в 2017 году в молочном скотоводстве составил 70%, в мясном — 99,7%, в птицеводстве — до 80–90%, в свиноводстве — 97%. Но это еще не триумф. Мы по-прежнему зависим от последних достижений иностранной генетической науки и получения исходных, чистых пород. Для того чтобы возродить собственную генетическую базу, необходимы многолетние дорогостоящие исследования, анализ больших данных и огромные популяции скота от породистых родителей. Таких популяций в России либо недостаточно, либо они не объединены в референтные группы для эффективного анализа их генов. Сегодня некоторые созданные в России селекционно-генетические центры (СГЦ) постепенно формируют свои генетические базы данных, что позволит им в среднесрочной перспективе самим проводить генетический анализ и вести селекцию скота, улучшая некогда купленные за границей чистые линии исходных пород. А если государство выполнит свои планы и будет исправно выделять порядка 22–25 млрд рублей ежегодно на компенсацию капитальных затрат при строительстве новых СГЦ и субсидирование покупки чистопородного скота и птицы, то скоро мы станем самостоятельными в селекции и получим еще один источник снижения себестоимости в производстве мяса и птицы. Например, только восстановление продуктивности российского кросса бройлера может на треть снизить себестоимость итоговой продукции.
Свиноводы объединяются с генетиками
Наиболее динамично племенное дело последние пятнадцать лет развивалось в свиноводстве, притом в начале 2000-х эту подотрасль пришлось буквально возрождать. Если в 1990-е промышленное производство свиней в России составляло 2,3 млн тонн в убойном весе, в 2005-м — всего 420 тыс. тонн, то по итогам 2017-го в России оно достигло почти 3 млн тонн. В годы спада селекция свиней велась энтузиастами, Институт свиноводства — единственный, кто занимался генетикой в этой подотрасли, — был закрыт. В результате основная российская порода свиней — «большая белая» — деградировала, набирая вес намного дольше тех, что продавали ведущие западные селекционные компании. Сейчас мы обеспечили себя свининой и даже начали ее экспортировать, в том числе благодаря западной генетике и селекции.
Когда в России стартовал национальный проект АПК, правительство активно субсидировало создание новых производств. С 2005 года в свиноводство вложено 500 млрд рублей, еще 200 млрд сейчас в инвестиционной фазе. Благодаря этому крупнейшие агрохолдинги смогли закупить на Западе передовое оборудование и лучших на тот момент свиней. Автоматизация производства позволила существенно снизить издержки: если в СССР на свиноферме в сто тысяч голов трудилась тысяча человек, то теперь только сто. Однако этот фактор снижения себестоимости вскоре исчерпал себя, и дальнейшее удешевление производства могло идти лишь путем улучшения ценных качеств свиней. Тогда ведущие производители свинины обзавелись собственными племенными предприятиями для создания родительского стада из импортируемых прародительских форм. По данным Национального союза свиноводов, сейчас топ-20 российских свиноводческих компаний, производящих 60% свинины, имеют свои селекционно-гибридные центры и создают собственное маточное стадо на основе западного генетического материала. «Сегодня СГЦ в России около пятидесяти, — рассказывает генеральный директор Национального союза свиноводов Юрий Ковалев. — Почти каждая крупная и средняя компания имеет свои центры для воспроизводства ремонтного, родительского стада. В результате родительское стадо мы вообще не завозим . И это первая победа в селекционной работе в свиноводстве». Но большинство агрохолдингов получают семенной материал или чистопородных свиноматок от крупнейших западных генетических компаний, которые за последние десять лет локализовались в России, создав здесь свои селекционногенетические центры (СГЦ улучшают чистые линии путем скрещивания с лучшими особями породы) или вступив в совместное предприятие с российскими репродукторами. «Поначалу многие крупные агрохолдинги решили сами заниматься разведением чистопородных линий, — продолжает Юрий Ковалев. — Потом оказалось, что это очень наукоемкое и затратное дело. Если родительское стадо им удается самим воспроизводить, то чистопородных свиней — нет».
Сложность процесса селекции привела и к консолидации мирового рынка. Из пятнадцати крупнейших мировых компаний сейчас осталось лишь пять. Это в основном канадские, голландские и датские фирмы — DanBred, PIC, Genesus, Topigs и Hypor. Они-то и продают по всему миру элиту свиней и их семя свиноводам и племенным репродукторам, которые скрещивают чистые линии трех основных пород (йоркшир, ландрас и дюрок) для получения родительского стада (трехпородное скрещивание признано наиболее эффективным в свиноводстве).
Консолидация в отрасли произошла после того, как появился метод геномной оценки, который позволяет кратно ускорить селекцию и сделать ее более качественной, но стоит очень дорого. Классическая селекция основана на оценке полученных от чистых линий товарных животных по родословной и основным показателям — привесу, длительности откорма, конверсии корма, проценту падежа. То есть приходилось вести наблюдение за тысячами особей на протяжении почти всей жизни животного. А когда расшифровали геномы основных сельскохозяйственных животных, поняли, что за каждое из этих полезных качеств отвечает определенный ген. Это дало возможность брать ген поросенка и анализировать его качества на самой ранней стадии. Генетики решили проанализировать гены порядка 25 млн товарных особей в нескольких странах мира в короткие сроки: в селекции чем больше вариативность, тем быстрее можно выявить наиболее ценных особей. Такие исследования стоят для одной компании примерно 25 млн долларов в год (столько тратит, например, компания Hypor). Но и через пять-семь лет таких исследований результат не гарантирован. По этой причине многие компании ушли с рынка — не хватило денег или компетенции. По той же причине наши свиноводы и племзаводы пока не могут создавать собственные чистые линии свиней. А эти линии ведущие мировые генетики совершенствуют каждые несколько лет, а то и чаще. «Например, наши хозяйства сейчас могут получать от потомства одной свиноматки три тонны мяса в год в живом весе, а у мировых глобальных генетических компаний уже сейчас потенциал три с половиной — четыре тонны, через семь лет до четырех с половиной тонн доведут, — говорит Юрий Ковалев. — Сейчас лишь несколько крупнейших наших компаний тратят менее 2,8 килограмма корма для получения килограмма мяса. Те, кто тратит сейчас 3,5–4 килограмма, в ближайшие пятьсемь лет обанкротятся, если не повысят конверсию. Лучшая генетика позволяет уже сейчас достичь результата 2,5–2,6 килограмма корма на килограмм мяса, а к 2025 году этот показатель, возможно, дойдет до двух килограммов». В среднем улучшение генетики свиней позволяет снижать себестоимость мяса на несколько процентов каждые два-три года. Поэтому ведущие свиноводы страны тесно сотрудничают с западными генетическими компаниями: «Мираторг» работает с PIC, DanBred International и Hermitage Genetics; «Агро-Белогорье», «Черкизово» и «Дружба» — с PIC; «Камский бекон» — с Topigs Norsvin.
Произведенная в России родительская свинка обходится примерно в 20 тыс. рублей — почти вдвое дешевле, чем импортированная. Столь большой эффект привел к активному строительству новых центров или к расширению старых. Например, на Урале построен новый комплекс СГЦ «Велес», который работает по канадской технологии выращивания свиней с замкнутым циклом содержания животных. Свой СГЦ намерено построить на Дальнем Востоке «Мерси-Агро Сахалин». В прошлом году липецкое ООО «Отрада Ген» завершило реконструкцию свинокомплекса, разместив в нем дополнительно десять тысяч племенных свиней. Эта площадка — продолжение проекта по созданию в Липецкой области репродукторных ферм на базе генетики DanBred совокупной стоимостью 2,77 млрд рублей. Воронежская «Агроэко» открыла в этом году новый племенной репродуктор совместно с Genesus. «В прошлом году наши площадки достигли 3,75 тонны товарного мяса на одну свиноматку, — говорит председатель совета директоров “Агроэко” Владимир Маслов. — Этот показатель лучший и по российским меркам, и по европейским». Расширяются также СГЦ «Отрада Фармз», центр Башкирской мясной компании, Знаменский СГЦ. Последнее предприятие начинало работать по генетической программе Hypor, а теперь обменивается генетическим материалом почти со всеми ведущими транснациональными генетическими компаниями. «Знаменский» также начал продавать родительское стадо на экспорт. «Наше преимущество — самая большая популяция чистопородных животных, кроме того, мы можем продавать до 50–60 тысяч в год родительского стада, — говорит директор по производству и переработке ООО “Знаменский СГЦ” Алексей Гарин. — В ближайшие годы мы вложим семь миллиардов рублей в строительство трех новых племрепродукторов и удвоим производство. Кредит нам выдает один из госбанков под льготный процент. Наши свиноводы намерены наращивать производство для экспорта, мы уверены, что спрос будет хороший. Мы и сами развиваем экспорт». По сути, «Знаменский» близок к тому, чтобы лет через пять-семь стать транснациональной генетической компанией. «Сейчас мы пользуемся результатами западных генетических компаний, получая доступ для анализа генов миллионов особей в разных странах мира, за что платим роялти с каждой проданной улучшенной головы, — говорит Алексей Гарин. — Но для улучшения собственных российских чистых линий, которые мы когда-то получили от западных компаний и которые уже стали нашими, нам надо объединить усилия, не анализировать каждую из своих свиней, а создать единую базу данных генетического материала. Тогда мы в перспективе будем сами продавать российскую генетику по всему миру».
Компании, расположенные выше потенциальной границы безубыточности*, имеют больший запас прочности по рентабельности бизнеса
произведено мяса на одну свиноматку в год в отдельных российских компаниях, входящих в топ-50, в 2017г., кг живого веса.
*3000 кг - потенциальная граница безубыточности в среднесрочной перспективе (3-5 лет).
Потенциал генетики 5 ведущих мировых компаний (все локлизованы в РФ) составляет 3,5-4 тонны на одну свиноматку в год. В ближайшие 7-8 лет генетический прогресс сделает возможным рост этого показателя до 4,5 тонн.
Источники: Национальный союз свиноводов, свиноводческие компании, предоставившие свои данные
По его словам, выходу российской генетики на мировой уровень мешает и некорректное госрегулирование. Сейчас государство субсидирует свиноводческим хозяйствам только приобретение чистопородного стада. Поэтому некоторые хозяйства им обзавелись и сами производят родительское и товарное стадо, сами выбирают лучших особей по схеме классической селекции и скрещивают их, чтобы не зависеть от СГЦ. «Если бы родительскую свинку возвели в статус племенной и выдавали на нее субсидию, то хозяйства охотно покупали бы у нас родительское стадо с более эффективной генетикой. А СГЦ получили бы во много раз большую референтную базу животных для анализа их генов и быстрее улучшали бы свои чистые линии. И тогда наша генетика быстрее вышла бы на мировой уровень». — уверен Алексей Гарин.
Торжество голштинов
Если до 2008 года российские племенные предприятия крупного рогатого скота продавали 12–15 тыс. голов молодняка в год молочных и мясных пород, то в прошлом году, по данным Минсельхоза, они реализовали 114 700 голов, а 59 400 было завезено из-а границы. Такой рост был связан с активным вводом в эксплуатацию новых объектов животноводства, которых с 2009 по 2017 год было создано 429. Почти треть племенного скота мы импортируем потому, что в России его пока попросту не хватает. Речь идет о завозе в основном высокопродуктивной голштинской породы, выведенной в США в 1970-е. Эти коровы способны давать до восьми-десяти тысяч килограммов молока в год при средней продуктивности прочих пород пять-шесть килограммов. Уже тогда голштинов начали завозить в советские хозяйства, и основные породы отечественной селекции оказались голштинизированы. Вялое отношение со стороны государства к селекции и генетике в 1990-е и в начале 2000-х привело к тому, что местные голштины и голштинизированные породы почти не улучшались, в итоге по основным показателям продуктивности, качества мяса, жирности молока и сохранности стада западные селекционеры нас обошли, показывая на треть лучшие результаты. Почти все новые предприятия, специализирующиеся на крупном рогатом скоте, предпочитают импортировать чистопородных голштинов. Например, открывшая полтора года назад молочное предприятие в Тюменской области группа компаний «Дамате» поступила именно так: «Наш выбор был сделан в пользу голштинской породы с универсальным генетическим потенциалом как одной из самых высокопродуктивных молочных пород в мире, — говорит генеральный директор ООО «Тюменские молочные фермы» («Дамате») Андрей Григоращенко. — Для своего нового комплекса на 4600 голов дойного стада мы выбирали лучших коров этой породы в Голландии, Германии и Дании».
Сейчас около 1200 племенных предприятий (включая сервисные компании) занимаются в основном созданием родительского стада на основе голштинов, а племенное прародительское улучшают лишь несколько компаний, и в основном импортируемым генетическим материалом путем завоза племенных коров и быков или семенного материала. Исключение составляют лишь несколько племенных хозяйств Ленинградской, Московской областей и Сибири, которые выращивают отечественный скот (черно-пестрый голштинизированный, ярославский, швицкий-костромской и других пород), не прерывая его улучшение за счет селекции более пятидесяти лет. Они входят в созданный в 2008 году Головной центр по воспроизводству сельскохозяйственных животных, объединивший более 20 ведущих племенных предприятий. Здесь сосредоточены лучшие в стране племенные ресурсы, представленные миллионом быков-производителей отечественной и зарубежной селекции. Центр обеспечивает 70% российского рынка племенным материалом для воспроизводства и искусственного осеменения крупного рогатого скота. Но он регулярно закупает быков-производителей или их семя из-за границы для поддержания и улучшения пород. Для успешной собственной селекции не хватает поголовья: если в США и Европе маточное поголовье составляет десятки миллионов коров, из которых легче выбрать лучших особей, то в России — немногим более миллиона.
«Чтобы обеспечить производителей молока и мяса КРС хорошим племенным материалом, мы завозим быковпроизводителей, по 200–250 в год, — говорит генеральный директор ОАО “Головной центр по воспроизводству сельскохозяйственных животных” Геннадий Ескин. — И результат налицо: если в среднем по стране продуктивность коров еще пять-семь лет назад была 5,4 тысячи килограмм молока в год, то теперь — 5,8 тысячи. Но одна из наших задач — обеспечить хозяйствам умеренную цену, и это стало труднее делать после девальвации рубля. Нам раньше бык обходился в 500 тысяч рублей, сейчас в миллион. При этом наша доза семенного материала стоит 159 рублей, а иностранные компании продают за 700–800 рублей. Так что без развития отечественной селекции и генетики нам все труднее будет справляться с обеспечением потребности рынка». Геннадий Ескин уверен, что тотальное увлечение голштинами ввиду их высокой молочной продуктивности отрицательно скажется на рынке: «Фермеры, в отличие от крупных хозяйств, предпочитают покупать породы отечественной селекции. Они менее продуктивны, зато не так прихотливы к кормам. Голштин без хорошего комбинированного витаминизированного корма быстро чахнет, а для небольших хозяйств качественный корм дорог. Наши же буренки неприхотливы и дают молоко даже от простого сена. Поэтому мы никуда не денемся от развития местных пород».
Действующие селекционно генетические центры России, по сути, не ведут генетическую работу, занимаясь все тем же улучшением пород путем традиционной селекции на основе российского или импортного семенного материала. Но после введения продовольственного эмбарго правительство решило, как и в свиноводстве, компенсировать до трети затрат на создание полноценных СГЦ в молочном и мясном скотоводстве. Как результат, уже заявлены три проекта в этой сфере. Похоже, животноводы пойдут по тому же пути, что и свиноводы, — объединятся с ведущими иностранными генетическими компаниями. Например, в Калининградской области планируется строительство за 600 млн рублей селекционногенетического комплекса по молочному скотоводству. Разработкой инвестиционного проекта сейчас занимаются российские и немецкие инвесторы, в числе которых известное немецкое племенное предприятие Masterrind. Основное направление деятельности центра — создание банка генетических материалов, которые позволят улучшить всю племенную животноводческую отрасль России. Как заявлено, конечная цель создания центра — полный отказ от зарубежного репродуктивного материала. Пятую часть инвестиций составят собственные средства инвесторов, оставшаяся сумма — кредит на льготных условиях под пять процентов годовых, со сроком погашения пятнадцать лет.
В Ленинградской области началась реализация сразу двух проектов. При участии Минсельхоза за миллиард рублей свой СГЦ с лабораториями для геномного анализа к 2019 году намерено создать ОАО «Племзавод Бугры». Здесь уже добились продуктивности до 9,8 тыс. килограммов на корову в год, а собственный СГЦ позволит повысить этот показатель без импортного генетического материала. Аналогичный СГЦ планируется и на базе питерского племзавода «Невское». О создании собственных СГЦ по КРС задумались и некоторые крупнейшие агрохолдинги. Например, «Эконива» закупает генетический материал на Западе и за счет самостоятельной селекции получает родительское стадо по характеристикам на 20% лучше, чем от тех же прародителей получают западные племрепродукторы. Но при этом и продает его на 20% дороже импортных родителей из-за высоких затрат на племенное дело. «Но чтобы не закупать больше за рубежом генетический материал, мы намерены получить статус СГЦ и закупить оборудование для собственной генетической работы», — говорит владелец «Эконивы» Штефан Дюр. Однако, как и свиноводы, он уверен, что в России надо скорректировать госрегулирование племенного дела. Сейчас хозяйства могут получать от государства до трети компенсации затрат лишь на содержание племенных прародителей, хотя в родительском стаде тоже выявляются ценные особи. «Россия — единственная страна, где племенным считается стадо, а не особь, — продолжает Штефан Дюр. — Но в стаде могут быть как высокопродуктивные особи, отвечающие параметрам чистой линии, так и малопродуктивные, не отвечающие параметрам породы. Поэтому племенной статус должен быть у коровы, а не у стада». Это позволило бы компаниям привлекать государственное субсидирование на каждую проданную от высокопродуктивной коровы особь.
У компаний, расположенных ниже потенциальной границы безубыточности*, больше шансов оказаться конкурентоспособными в ближайшей перспективе
конверсия корма по стаду в отдельных российских компаниях, входящих в топ-50, в 2017 г., кг корма на кг живого веса
*2,8 - потенциальная граница безубыточности в ближайшие 3-5 лет
Потенциал генетики 5 ведущих мировых компаний (все локализованы а РФ) составляет 2,55-2,75 кг корма на кг живого веса. К 2025 году генетический прогресс позволит сделать достижимыми результаты в 2,1-2,2 кг на кг
Источники: Национальный союз свиноводов, свиноводческие компании, предоставившие свои данные
Метод геномной оценки коров и быков в России начали в экспериментальном порядке применять лишь в 2015 году. «Тогда мы показали, что метод геномной оценки по сравнению с оценкой по родословной и качеству потомства повышает достоверность прогноза продуктивности на 28 процентов и в три с половиной раза сокращает период наблюдений за родителями и товарным скотом, — говорит руководитель лаборатории популяционной генетики и разведения животных Всероссийского НИИ животноводства им. Л. К. Эрнста Александр Сермягин. — В прошлом году мы снова провели геномную оценку. Отобрали шесть ведущих племенных предприятий в разных регионах, которые имеют наиболее продуктивное поголовье, выбрали 27,3 тысячи лучших животных голштинизированной черно-пестрой породы. Сейчас начали аналогичную работу по симментальской породе, красно-пестрой и голштинизированной красно-пестрой. Целью же наших исследований является изучение возможности создания СГЦ для обеспечения племенной базы быкамипроизводителями собственной селекции и генетики».
Побег из курятника
Российские птицеводческие предприятия еще три года назад закрыли внутренние потребности страны в промышленном бройлере и наращивают экспорт темпами по 40–45% в год. При этом они на 98% зависят от импортного генетического материала. Впрочем, импортным его тоже можно назвать условно, поскольку ввозится всего лишь 5–7% всей племенной продукции в год птенцов исходных линий. Ведущие мировые генетические предприятия в птицеводстве Hendrix Genetics и Aviagen локализованы в России и работают как репродукторы первого и второго порядка, продавая нашим компаниям родительское стадо. Крупнейшие агрохолдинги также стремятся к созданию собственного родительского стада. Например, группа «Черкизово» открыла в прошлом году третий цех родительского стада в новом птицеводческом комплексе в Липецкой области, чтобы полностью обеспечить себя инкубационным яйцом на базе зарубежной генетики. В этом году «Дамате» и Aviagen Turkeys договорились о возведении в Пензенской области комплекса по выпуску инкубационных яиц индейки стоимостью 25 млн евро. «Мы неоднократно поднимали вопрос о необходимости создания в стране современных генетических комплексов, которые позволят снизить зависимость от поставок из-за рубежа, — говорит гендиректор “Дамате” Рашид Хайров. — Трансфер лучших западных генетических технологий в Россию — оптимальное решение в текущей ситуации». До сих пор собственное родительское стадо индейки на базе импортных исходных линий имел только «Евродон».
Самое обидное, что в стране есть потенциал для создания собственных гибридов бройлеров, но с этим почему-то медлят. У нас сорок лет не прекращалась селекция кросса «Смена», она приостановилась лишь на время из-за падежа птицы, которую пытались улучшить зарубежным кроссом. В итоге популяция резко сократилась. Для восстановления производства собственных исходных линий государство разработало Федеральную научно-техническую программу развития сельского хозяйства (ФНТП) на 2017–2025 годы, предусматривающую создание конкурентоспособных отечественных кроссов. Но она пока так и не заработала.
«Программа предусматривает создание кросса мясного бройлера с продуктивностью 62–65 грамма суточного привеса, — рассказывает руководитель научного направления «генетика и селекция» ФНЦ «Всероссийский научноисследовательский и технологический институт птицеводства» РАН Яков Ройтер. — Это выше уровня мировой генетики — там сейчас 54 грамма привеса. При наличии новых генов, известных в птицеводстве, мы сможем получить кросс с суточным привесом 62–65 граммов уже в 2020 году и занять для начала 10–15 процентов российского рынка». На создание российского кросса в программе было предусмотрено 1–1,5 млрд рублей в год с 2017-го по 2020-й. Предполагалось создание еще трех СГЦ по бройлерам, индейке, гусям и уткам. Но СГЦ «Смена», где выращивали чистые линии и родительское стадо одноименного кросса бройлера, получил в прошлом году лишь 102 млн рублей из запланированных денег. «Это не дает сдвинуть дело с мертвой точки, — говорит Яков Ройтер. — Нам необходимо построить дополнительные птичники для увеличения популяции птицы, закупить для них оборудование, компьютерную технику, новые лаборатории. Улучшение нашего кросса бройлера могло бы дать предприятиям удешевление готовой продукции на треть за счет снижения издержек на импорт и больших привесов».
Второй СГЦ по госпрограмме запланировано создать на базе племзавода «Боговарский» в Башкирии, который специализируется на гусях отечественной породы, выведенной, кстати, в том числе Яковом Ройтером. За счет особых показателей продуктивности эти гуси вытеснили импортных и занимают 95% рынка фермерских хозяйств. «Эти гуси имеют высокую яйценоскость и сохранность (96 процентов против 85 у импортных аналогов) при цене 140 рублей за гусенка, — говорит Яков Ройтер. — Но если их не улучшать, этот кросс утратит свои качества и уступит рынок импортной птице».
Третий СГЦ планировали создать для улучшения исходных линий утки кросса агидель, которая также превосходит по своим показателям иностранных уток. Наконец, денег не получил и СГЦ «Свердловский», создавший СП с Hendrix Genetics для выведения чистых линий зарубежных кроссов бройлера.
«Пока мы получаем только господдержку по прежним программам развития племенного дела, — говорит генеральный директор «Свердловского» Алексей Грачев. — При обороте 750 миллионов рублей объем господдержки составляет 15 миллионов. Но наши цыплята на треть дешевле тех, что напрямую завозят из-за границы». Сейчас «Свердловский» поставляет свою птицу зарубежной генетики в страны СНГ и Монголию. Недавно заключил соглашение о поставках в Китай. «Из 13 миллионов прародителей, которых мы выпускаем, уже до 30 процентов идет на экспорт, — рассказывает Алексей Грачев. — И мы планируем вдвое нарастить производство, если государство поможет».
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl